|
Фонарик очень удачно подвернулся под руку - как видно, Инга до последнего сжимала его в кулаке. Свет казался тусклым из-за висящей в воздухе пыли. Откуда-то сочился дым, пахло гарью и сырой землёй. Позади громоздился завал, выпирали угловатые камни: своды переходов рухнули. Она повела фонариком. Нога и вправду была придавлена - на ней навзничь лежал крепкий мужчина в гражданской одежде, но с пулеметной лентой через плечо. У его виска на песке пещеры маслянисто подлескивала в свете фонаря лужица. Он не шевелился, грудь его не подымалась от дыхания, руки были раскинуты в стороны.
Как видно, она почти успела добежать до выхода. Впереди всё же слабой полоской сочился серый свет, но от этого мрак кругом только сгущался. И - звенящая тишина...
Заросший кустами выход горной речки не минировали - просто потому, что на него и внимания не обращали, занимаясь другими, более явными выходами. Это и спасло Ингу. Но пыль, выдавленная крубами через узкую щель русла, привлекла внимание группы солдат, осторожно осматривающих склоны. Сейчас они стояли на высохшем русле, оглядывая заросли и валуны и держа наизготовку оружие. У других выходов уже задерживали тех, кому посчастливилось выжить после взрывов. Сопротивления почти никто не оказывал, и солдаты чуть расслабились.
... Это был лишь старый блиндаж, ещё даже не первого штурма Арихады времён, а напоминание о манёврах армии, ещё довоенных. Он был замаскирован и давно уже слился со склоном горы шагах в полста выше русла речки. Гаран смотрел в амбразуру-оконце, перед которым колыхался стебелёк горной мяты. Раненый в ногу, он остался здесь, отпустив своих. Три солдата не замечали его.
|