[SunnyBоy]

Штормило. Ульдерига нашла Баюна на палубе и поманила к себе. Стараясь сдержать тошноту от качки, она, не глядя в лицо юноше, поведала ему о прощальном подарке их общей с убиенным Боцманом любовницы.
– Проклятие затрагивает твои линии Чаш, это первое, что пришло мне в голову.
Баюн молча слушал и ничего не говорил, напротив, он порывался уйти, señora Litta Arese буквально вцепилась в его рукав. Оборотень чувствовал, как горят щеки. «Это… проклятье, это не может быть правдой!»
– Подожди, это не все. Проклятие жаждет распространения, я вижу, как его линия рыщет в поиске жертвы.
Баюн замер.
Да, верно, это похоже на последствия магического излома Судбы. Такое уже однажды случалось, но тогда он выкарабкался.
– Юнга, она испытывает чувства, и это грозит ей погибелью, – Ульдерига вздохнула, – Я не могу разорвать ее формирующуюся Линию Чаш, не могу спрятать от Проклятия. Ты сам можешь решить, как поступить. Нитки, что ты дал мне, возможно, позже, научившись, я смогу выткать тебе новую Судьбу, помочь, раз уж не смогла уберечь.
Перед глазами все поплыло. Каждый вдох давался с усилием. «В смысле, юнга испытывает чувства? Что-а? А что, если это не она. Это я в ее сторону?.. И, получается, проклятье… Вот дерьмо!»
Нет. Когда это могло случиться? Баюн попытался вспомнить и не смог. Ему казалось, он только пожалел ее пару раз – и все. Ну, может еще разок обратил внимание на смелость да смекалку. Или два раза. Или три. Откуда такая слабость при мысли об этой пигалице? Словно ведьма все-таки права…
Что же теперь делать, будь все проклято? То есть наоборот. Проклятью нужно время, чтобы сработать, но рано или поздно, через неделю, через месяц, через год – это случится... Убежать от Судьбы? Возненавидеть авалонку? Смешно, даже если приказать самому себе было бы возможно, может быть как раз этого неведомой магической силе и нужно? Может быть, эти мысли – это уже и есть проявление проклятия?.. Если все так, как говорит ведьма, то через этот самый гипотетический месяц он или сам прирежет девчонку, или кто-то другой нанесет последний удар. И хорошо, если только ножом.
Мысленно уссурец уже слышал голоса присяжных и судьи, зачитывающих приговор. «Пятнадцать проникающих ранений в брюшную полость, нанесенных острым предметом типа когти».
А может быть, она поскользнется на подсолнечном масле? А возможно, окажется, что у нее есть двоюродный брат, который заколет на дуэли моего брата, а я убью его. А она после этого примет яд, и я заколю себя сидским кинжалом на ее холодеющем трупе.
Так-так-так. Надо успокоиться. Так, может… пусть уж лучше только я сам? По крайней мере, можно умереть быстро и без мучений. Ну уж нет. Буду бороться до победного, пока останется хоть один глаз и один коготь. Должен быть способ снять проклятье, а пока. Пока придется очень внимательно осматривать скользкие ступеньки и проверять, не отравлена ли еда. А Эссильт? А что Эссильт?.. Наверно, лучше ее пока избегать. Авось, пронесет.

Где-то в глубине души Баюну было немного, самую малость, мерзко. Он знал из книг, что появление Черной нити всегда означает смерть. Но не всегда смерть того, кто ее "носит". Он уже успел изучить девчонку, успел понять, что через чувство долга ей можно манипулировать. Он также прикидывал, что его опыта хватило бы, чтобы принудить ее подарить ему тепло и любовь. И если она действительно хоть немного… Тогда… хм... Добровольная жертва - это сильнейшее воздействие на судьбу, которое никакая ведьма сможет переплюнуть. Впрочем, если на авалонку не свалится кирпич, или он сам не перегрызет ей горло в порыве страсти, рано или поздно можно будет найти способ избавиться от Черной нити. Нужно хотя бы попытаться.

– Мы все умрем, – мелькнула оптимистичная мысль.
Закончив вахту, Баюн укрылся в каюте и пытался отвлечься чтением книг. Помогало слабо.