1.
- Подведем итог проделанной работы. В этой записи я ознакомлю вас с основными фактами моих исследований. Для начала. Сегодня шестнадцатое декабря одна тысяча девятьсот девяностого года. Меня зовут Николай Волошин. Специалист исследовательского института «Гарант». С марта прошлого года проводил ряд экспериментов, наблюдений, бесед с исследуемым объектом. Впрочем, обо всем по порядку. Ваше имя?
- Юрий Мелихов.
- Дата рождения?
- Семнадцатое мая шестьдесят второго года.
- Чем занимались до нашей встречи?
- Торговлей. Продавал всевозможную мелочь тем, кто в ней нуждался.
- Как и при каких обстоятельствах оказались в руках сотрудников госбезопсаности?
- Некоторым людям показалась мое дело слишком прибыльным для мелкого торгаша. Своим умением угадывать потребности покупателей, я заинтересовал определенный круг лиц. Был арестован по подозрению в мошенничестве, позже переведен сюда.
- Итак, Юрий Алексеевич поступил к нам в марте восемьдесят девятого года, как обладатель очень интересной способности. Исследования показали, что Юрий способен видеть жизнь тех людей, с которыми когда-либо контактировал. Другим словами он знает, что происходило с ними в прошлом, на что они способны в настоящем и, главное, что ждет их в будущем. Проще говоря…
- Проще говоря, я вижу судьбы людей. Весь их жизненный путь.
- Совершенно верно.
Кабинет поражал своими нестандартными размерами. Все в нем было мелко, тесно, прижато друг к другу. Четыре одинаковые стены бледно зеленого цвета. У одной шкаф, забитый до отказа всевозможнейшей макулатурой. У другой - стол, третья с дверью и четвертая с одиноким потертым календарем аж за восемьдесят шестой год. Четыре стены в купе с непомерно высоким потолком напоминали лишь одно – колодец. А две плоские фрамуги, забитые под самый верх и источающие бледно-рыжий свет уличного фонаря, только усиливали это ощущение. За небольшим столом сидели двое. Юрий вальяжно восседал на старом скрипящем стуле, совершенно спокойный и безучастный к происходящему. В кресле напротив, облокотившись на стол, располагался Николай, перебирая различные бумаги, делая мелкие пометки в тетради. На столе, помимо материалов различной важности, стояли большой громоздкий диктофон и обыкновенная настольная лампа, свет которой, собственно, и освещал всю эту нелепую комнату.
- Продолжим. В ходе многочисленных испытаний я успешно подтвердил наличие таковой способности у Юрия. А именно. Эксперимент номер шесть, с прилагающимися записями двенадцать и тринадцать, в котором испытуемый детально описал, что будет происходить со мной в течение дня, что потом и подтвердилось. Также эксперимент номер семь, записи от четырнадцатой до двадцатой, с теми же условиями, но в течение недели. Все события, предсказанные Юрием, мне посчастливилось пережить. Далее, во избежание необъективности, проводились испытания со сторонними наблюдателями. Это опыт девятый, проводимый с неким Павловым. В данном задании Юрий предвидел, что будет происходить с Павловым через один месяц, причем сам Павлов, в течение этого самого месяца всячески старался действовать сумбурно, хаотично. Отменял встречи, срывал планы, или же наоборот, принимал множество спонтанных решений. Но, тем не менее, в очередной раз предсказание сбылось. Проводились похожие эксперименты со сроком в два, три, шесть месяцев, а также наблюдения в течении года. Соответствующие записи опытов с двадцать третьей по восемьдесят вторую.
Николай мельком взглянул на Мелихова. Тот чуть заметно улыбнулся, словно факты выше подтверждали давно сказанные им слова.
- В экспериментах шестнадцать и семнадцать оценивалась другая сторона способностей, Юрию требовалось увидеть прошлое. Четверо добровольцев из разных сфер деятельности, совершенно различного кругозора и жизненных позиций, служили для данных опытов своеобразной точкой обзора. В очередной раз Юрий блестяще справился с заданием, причем, ему удавалась приводить такие факты их биографий, о которых он просто не мог знать. Выявленные наблюдения касались самых различных аспектов жизни: мелкого быта, общения со сверстниками, игр. В некоторых случаях испытуемый даже угадывал мечты. Могу с уверенностью заявить, что эти, а также ряд других опытов, доказывают нам о наличие у Мелихова Юрия Алексеевича сверх, я подчеркиваю, сверхординарных способностей.
Николай замолчал. Оценивающе посмотрел на все так же вольно сидящего Мелихова.
Он очень хорошо знал такой тип людей. По работе приходилось сталкиваться с людьми подобного рода, хоть и не так часто, как, пожалуй, хотелось бы. Внешность Мелихова не совсем соответствовала его нутру. Его глаза, с постоянным хитрым прищуром и рот с едва уловимой ухмылкой говорили о непрерывной насмешке, словно Юрий никогда и ничего не делал всерьез, а лишь подшучивал над всеми. Но внутри скрывался совсем другой человек. С сильным непоколебимым характером, обладающий абсолютной верой в свою правоту, в свою правду. Это даже не вера, это четкое осознание, что быть по-другому и не может. Таких людей невозможно загнать в тупик, потому что даже самую безвыигрышную ситуацию они всегда оборачивают в свою пользу. Люди, подобные Мелихову, точно знают вес своих слов. Их помыслы зачастую скрыты от посторонних. Николаю всегда импонировало общение с людьми такого толка. Попытки разобраться в них нередко заканчивались неуспехом, но сам процесс многому учил, сильно закалял как профессионала. Общение с ними напоминало Николаю своеобразную игру, где необходимо всегда четко следовать правилам, внимательно следить за соперником, взвешивать все свои ходы, и постоянно быть начеку, готовым молниеносно среагировать. Но взять на себя смелость сказать, что все эти качества внутренние, закаленные в течение жизни приобретаемым опытом, Николай не решался. Потому что за время долгих бесед и наблюдений, он все больше убеждался, что сила и непоколебимость скорее следствие. Следствие того знания о людях, с которыми Мелихов встречался. Знания недоступного всем прочим и открывающего невиданные возможности выбора самых разнообразных ходов.
- Также к исследованиям прилагается ряд общих предсказаний на будущее. Весьма размытых и нечетких, но есть один очень примечательный пункт. Конкретная дата. Итак, Юрий, скажите, что произойдет двадцать седьмого октября две тысячи пятого года?
Мелихов подался вперед, сложил руки в замок перед собой и, чуть наклонившись в сторону Николая, почти шепотом, желая, чтобы собеседник предельно сконцентрировал внимание, сказал:
- Что конкретно произойдет в этот день, я не знаю. Но я знаю абсолютно точно, что ровно в этот день все, кто обладает хоть сущей способность предсказывать, чувствовать будущее, перестают видеть его. С этого дня для всех нас будущее закрыто, остается лишь пустота, туман, темнота. И что это может означать, я вам сказать не могу.
Крохотный кабинет погрузился в тишину, прерываемую лишь жужжание диктофона и беспорядочным постукиванием снега по стеклу фрамуг. Николай, выдержав необходимую паузу, наконец продолжил:
- На этом я считаю свою задачу полностью выполненной. К данной записи прилагается полный подробный отчет со всеми исследованиями, экспериментами, наблюдениями, записями бесед и прочим. В завершении могу добавить, что все необходимые требования по секретности мною соблюдены полностью. Несмотря на то, что в исследованиях принимало участие довольно большое количество людей, о результатах и особенностях всех экспериментов знаю только я.
Николай, щелкнув кнопкой диктофона, остановил запись. Он остался сидеть неподвижно. Теперь, когда все рабочие моменты завершились, остались только личные вопросы. Потому Николай не решался начинать этот разговор.
- Чего же ты задумался? – омерзительно спокойный голос Юрия заставил слегка вздрогнуть Николая. - Теперь мы уходим!
В последние дни Николай совсем потерял покой, хотя к его чести, держался он превосходно в этом неравном поединке. Мыслями целиком завладели различные противоречия. За время опытов Николай успел досконально изучить, не без помощи Юрия, свою собственную судьбу. В эти неспокойные годы страну ожидали большие перемены, это чувствовали все и без помощи провидцев. Связавшись со спецслужбами, Николай уже определил свой ход событий. Очень скоро он начал бы сильно им мешать, потому что узнал больше, чем ему было позволено. В конце концов, итог лишь один – тюрьма. Но Юрий дал надежду. Как только они оказались в этом кабинете вместе, он сразу же дал понять, что выберутся они только вдвоем. Говорить ему удавалось убедительно, порой даже слишком. Если они уйдут вместе, то Юрий укажет точный путь, по которому следовало бы двигаться, чтобы обмануть саму Жизнь, чтобы изменить свою судьбу. Эти же неспокойные времена могли сыграть на руку. Если же Николай оставит Мелихова в руках госбезопасности, а сам вернется к семье, очень скоро проблемы коснуться их всех. Ради сына и жены, ради самого себя, он должен будет оставить их одних, чтобы злой рок его жизни не зацепил семью. Он готовился к этому дню, время сомнений осталось позади. Но с другой стороны, совсем недавно, в ходе контрольных проверок Николаю удалось узнать нечто новое, нечто, скрываемое так тщательно самим Мелиховым. В тайне от Юрия, ему удалось мельком увидеть события двадцать седьмого октября. Дня, словно пропитанного самой смертью, не даром, что после него лишь тьма. Причем возможность подобного будущего он подозревал и ранее, но только сейчас увидел некие доказательства. Теперь же, одолеваемый мыслями, он не пытался отказаться от их плана, он искал возможность вынести как можно больше выгоды из сложившейся ситуации, старался сыграть наилучшую комбинацию с тем набором карт, что выпал ему.
- Необходимо еще немного времени, чтобы кое-что проверить. Совсем немного. Неделя. Не больше.
- Почти два года ты только и делал, что всячески проверял меня, анализировал. Думаю этого вполне достаточно. Чего ты тянешь? Мы уходим сегодня. Слышишь? Сегодня.
- Мне нужно знать, на что ты готов ради достижения своих целей, - неожиданно громко для самого себя выпалил Николай, но, буквально сразу собравшись, прежним спокойным тоном продолжил, - я знаю новые обстоятельства, в свете которых должен взглянуть на тебя по-другому.
- Волошин, у тебя больше нет времени. Напомни –ка, твоему сынишке сегодня с утра не здоровилось, так? – У Николая сильно, с болью сжалось все в груди, и Мелихов это почувствовал. – Который сейчас час? Без двадцати шесть. Думаю, уже к семи он начнет задыхаться. Жена вызовет скорую, и они спасут его, но ненадолго. К восьмому часу в больнице будет дежурить лишь пара не самых лучших врачей. Потому что незадолго до этого события опытный надежный специалист попадет в аварию, где сломает ногу. Другой же доктор, еще не вернется из отпуска. Как следствие, они поставят не правильный диагноз, и пропишут лекарство, в составе которого сильный аллерген. Я не специалист во всей этой медицинской возне, но знаю точно, что эти пилюли только усилят эффект. К утру у ребенка начнутся сильнейшие спазмы, а к часам девяти он умрет.
Николай, застывший в оцепенении, не сводил глаз с Мелихова, словно сверля его насквозь. Сердце предательски закололо, отдаваясь сверлящими ударами в висках. Казалось, что даже дышать перестал, столь скованным и сосредоточенным он выглядел. Но Мелихову все было ни по чем. Он ждал, наслаждаясь произведенным эффектом. Давая информации, словно гадкому паразиту, осесть в мозгу Николая, чтобы остаться там навсегда.
- Но есть и другой выход. Ты вытаскиваешь меня отсюда и отвозишь на одну квартиру. К девяти часам я должен быть там. За ночь я запущу череду событий, подправлю пару судеб. К четырем утра в той же больнице с сильным порезом руки окажется весьма уважаемый в медицине человек, который к тому же ранее успел защитить работу, по теме того самого компонента. По характерным признакам и благодаря чистому любопытству ему удастся спасти одну жизнь. Ты, конечно, можешь мне не поверить, сорваться домой, заняться поиском квалифицированных врачей, подходящих лекарств. А что если я прав? Успеешь сам разобраться? Теперь скажи, готов ли так рискнуть?
В очередной дуэли Николай потерпел поражение, и теперь, когда бороться больше не имело смысла, он перешел к теме, которую так старательно избегал все это время. Аккуратно подбирая слова, сохраняя предельное самообладание, он начал тихо и размеренно:
- Мы с тобой находимся ни в центральном здании КГБ, поэтому, полагаю, для тебя никогда и не было проблемой выбраться отсюда. Тогда зачем тебе мое участие? Что тебе нужно от меня?
- Все верно. Выйти я мог в любое время. Важно, чтобы ты был повинен в этом, чтобы не смог сотрудничать с органами. Но самое главное, мне нужны все материалы и документы, что ты собрал про меня. Каждая запись, каждая кассета, - все, что я рассказал тебе и что ты понял. Однажды они мне очень пригодятся, поэтому пусть останутся у меня.
Николай медленно поднялся со стула. Лицо его перестало выражать какие-либо эмоции, лишь взгляд, направленный куда-то в пустоту. Он достал свой потертый портфель багрового цвета и замер. Перед Мелиховым теперь стоял совсем другой человек, уничтоживший, а может быть попросту потерявший в себе что-то необычайно важное. Николай начал ускоренно собирать все материалы в сумку:
- Значит, нам нужно торопиться. – Спохватившись, он остановился, затем принял для себя последнее решение. - Ты же понимаешь, что теперь мне нужны гарантии. Тем более не все документы у меня с собой, часть хранится дома. Ты не получишь и тетради из этого портфеля, пока я не буду уверен, что с сыном все в порядке.
- Успокойся ты уже. Жду тебя в шесть утра на пустыре, что за шестой больницей. Знаешь где это? Вот и славно. И да, мне нужны все материалы.
К вечеру все произошло ровно так, как и предсказывал Мелихов, либо, как он все и подстроил. В любом случае, к восьми часам вечера ребенок в тяжелейшем состоянии уже лежал в больнице. Тяжелее всего было Николаю, потому что он знал, что в конечном итоге может произойти. Даже при самых тяжелых заболеваниях родные и близкие всегда надеются, всегда верят, не допуская в своих мыслях самого печального конца, всячески отвергая такой вариант. А Николаю сразу сказали, как будет, если не. Если не довериться Мелихову. Если не оставить все в своей жизни позади. Если не рискнуть. Николай, чувствовал, что словно сделал ставку на жизнь своего сына, и теперь с ужасом ожидал, куда же выпадет шарик на колесе рулетки. И самое страшное, что он не молился, не надеялся, а просто ждал. В конечном итоге, ребенка спасли уже в третьем часу утра. Как только малыш очнулся, отец успел сказать ему всего пару фраз, затем уехал.
Николай подъехал к назначенному месту в половину шестого, и уже тогда Мелихов ждал его, сидя в вишневой семерке Жигулей. Они пошли друг к другу навстречу.
- Как сын? Все хорошо? – с наигранной заботливостью и легкой издевкой поинтересовался Мелихов, на что Николай только обмерил его предельно серьезным взглядом, - здорово!
Николай передал увесистую сумку, забитую до отказа, Мелихову. Тот раскрыл портфель и стал внимательно изучать содержимое, доставая некоторые тетради, пролистывая их, оценивал и сопоставлял разные записи. Затем, перебрав их, спросил:
- Здесь все?
- Абсолютно, - уверено отозвался Николай.
После чего Мелихов, пристально глядя на Николая своим озлобленным прищуром, вывалил все документы на снег, вытряхнул сумку до конца, бросив и её в общую кучу.
- Что ты творишь? Какого черта? – не понимая происходящего, запротестовал Николай, - зачем? Два года кропотливой работы, чтобы все растоптать тут? Зачем нужен был весь этот спектакль? Это что, проверка?
- Волошин, здесь все материалы?
- Да, черт возьми!
Мелихов спокойно подошел к своей машине и достал из багажника канистру. Все также медленно, давая своим действиям произвести необходимый эффект, он плавно зашагал вокруг кучи документов, отвинчивая крышку канистры.
- Со всеми этими материалами даже сейчас можно с легкостью доказать твою невиновность, обвинив во всем меня. Прочитав все это органы безопасности так сильно вцепятся в мое горло, что даже способностей будет недостаточно, чтобы освободиться. - Он начал поливать бензином бумаги, от чего Николай отвернулся прочь. – Поэтому я в последний раз спрашиваю тебя. Здесь все материалы?
Сумев сохранить в голосе прежнюю уверенность, Николай ответил предельно коротко, пусть и не сразу:
- Да.
Чиркнув спичкой, Мелихов кинул её на документы, и вся масса в туже секунду вспыхнула ярким пламенем. Николай схватился за голову, беспомощно глядя на это безжалостное зрелище. Затрещали кассеты диктофонных записей, закоптил портфель. В свете огня лицо Мелихова озарилось особыми пугающими чертами.
- Здесь нет самых главных записей. Пока что, без всей этой мишуры они не имеют силы, пока. Так что поздравляю, Волошин, теперь ты государственный изменник, предатель. – Эти слова Мелихов произносил с особым наслаждением. - Не обижайся, такой был договор. Ты обманул меня, я не стану помогать тебе. А эти записи… Я все равно их найду, поэтому ты не остановил меня, а лишь задержал.
Николай искренне улыбнулся в ответ.
- Ты же никогда и не собирался мне помогать так, может быть это даже не в твоих силах? Выходит, что и к тюрьме я сам себя привел, как ты и запланировал. Но поверь мне, книгу, что не досталась тебе, я спрятал очень хорошо, и однажды она сильно тебе повредит.
- Удачи.