[Святой пророк]

Сообщение от Бабушка Вьюга

Святой пророк, не клёво получать безосновательный негатив в канун Нового года.

Ну, я извиняюсь. Я нечаянно.

Кому-то фальшиво, ладно. Значит, вы мне совсем чужой и не испытывали никогда того, что я в рассказе описал.

А там было что испытывать? Сильно удивил. о_О

Однако я бы не стал портить автору настроение перед самым праздником. А вы стали.

Я недолго думал.

Вот это - не клёво и фальшиво.

Фальшиво – неискренне – враньё? Враньё кому? Это сильно вряд ли. Если по рассказу и от меня, то фальшиво – недостоверно.

Скрытый текст - * * *:

Ник хороший.
Начало хорошее.

"как их там сейчас называют?"
без этого можно обойтись. И на фига оно?

"Здесь свежей выпечкой, оранжевыми мандаринами и смолистой еловой веточкой".
Можешь перечитать. И попасть в нирвану.

"смотреть на снег за окном и на прохожих, пробегающих по снегу и под снегом".
Чьёрт, с пятого раза понял, что ты хотел этим сказать.

"Окна и огни машин, фонари и реклама украшают дымчато-синий золотыми многоугольниками".
Чего? о_О

"Прохожие тёмными фигурами спешат мимо окна".
Специально и мимо этого?

"Перед Новым годом ей позволено одно доброе дело".
Можно, но не обязательно?

Начало ничего так. Описаловка устраивает.

"Ну не хватит сил всем помочь! И нельзя помогать всем — рухнет мир под тяжестью такого "добра".
Хорошо.

"Ведьма потянулась к ней через взгляд: "Ну-ка, расскажи мне, детка, чего тебе хочется?"
Вполне так ведьма в возрасте. Эт, на будущее.

"Ведьма бредёт по тротуару, загребая пуховый снег башмаками. У ведьмы большая сумка наискосок через грудь и большие карманы, в которые так удобно прятать руки и всякие заклятия".
Неспешность этого повествования – хорошо.

"Прохожих много. Кто к метро, кто на автобус — спешат.
Вот мама с коляской. Тяжело ей катить её по снегу. А в голове — целая круговерть. Обед, посуда, пол. Поликлиника, накупать малыша, купить завтра подгузники. Кошке корма. Собрать стирку. Пыль на верхней полке. Погладить..."
Тоже в плюс всякие истории и бытовуха.

"Она поглядывала на пробегавших мимо парней и видела, как её мальчик тоже вот так вот побежит однажды".
Новогодняя пробежка никак?

"Дети. У кого в коляске, у кого за тридевять земель. Пока малы, дети чувствуют чудеса. И добро тоже настоящее понимают нутром. Мало кто сохраняет это, вырастая. Научить надо. А кто сохранил — тот чуть-чуть не человек.
А вот если научить видеть — то ведьма получится. Или ещё какая нечисть.
Помстилось ведьме: маленькая девчонка вприпрыжку скачет рядом с ней, под снегом и по снегу".
Скукота полная. Набор слов.

"Мимо проходили люди. Много людей. Но настоящих желаний у них не было. Почти всё сводилось к деньгам.
К деньгам или сексу. Квартиру. Авто. Новый телефон. Приставку. Куртку. Сумку. Живую ёлку.
Ёлку? Ведьма было нахмурилась, а потом решила — сам найдёт, не маленький".
По смыслу хорошо.

"Новогоднее настроение улетучивалось. Как кофейный парок над чашкой — развеивалось.
Миру не нужна доброта. Миру нужны деньги.
Вместо снега сыпался мелкий, противный дождь. Пальто намокало, волосы уже висели отдельными кудряшками, а не лежали волной".
Тоже хорошо.
Описаловка устраивает более чем.

"Ведьма подняла лицо к дождинкам. Может быть, я просто забыла, что такое "добро"? Я, злая ведьма?
Раз в год ведьме можно сделать по-настоящему доброе дело. Одно-единственное. Только для того, чтобы не забывать, что есть зло, что есть добро. Если ты не знаешь зла, не сумеешь творить добра. Если ты не умеешь отличить настоящую доброту, то не сумеешь распознать и зла".
Плёхо.

"Под дождём где-то орала кошка. Тонко, безутешно и во всю глотку. Ведьма пошла на голос. Дверь в подвал ниже уровня асфальта. Вокруг — чтобы никто не свалился — остатки кирпичных стен. И вот там застряла маленькая кошка. Белая, с рыжими и серыми пятнами.
Кошачий ребёнок безутешно плакал на своём кошачьем языке. Промокший насквозь, тоненько и громко вскрикивал даже когда его уже вытащили из той дыры, в которой он застрял".
Реквизиту подкинули.

"Под дождём где-то орала кошка. Тонко, безутешно и во всю глотку. Ведьма пошла на голос. Дверь в подвал ниже уровня асфальта. Вокруг — чтобы никто не свалился — остатки кирпичных стен. И вот там застряла маленькая кошка. Белая, с рыжими и серыми пятнами.
Кошачий ребёнок безутешно плакал на своём кошачьем языке. Промокший насквозь, тоненько и громко вскрикивал даже когда его уже вытащили из той дыры, в которой он застрял.
Ведьма подняла его перед собой на ладони. Мелкий, жалкий. Да ещё и трёхцветный. Куда ведьме такой кот? Она поморщила и подула на него. Тёплое дыхание согрело кошачью шёрстку и даже высушило.
Потом ведьма сунула котёнка в большой карман своего пальто.
Интересно, добро ли это? И добро, сделанное котёнку — считается ли добром?"
Ужасно.

"Ведьма свернула в тёмную арку. Прошла мимо мусорных баков, мимо старого каштана и спустилась по лесенке мимо большой клумбы с мальвами. Летом тут цвели мальвы. Красные, малиновые, розовые. Много-много. Нежные их граммофончики казались чудом среди пыли и асфальта.
Фонари тут горели через один. Ветер качал голые ветки тополей и лип, стряхивал с них белую пуховку снега. Ведьма искала место потемнее.
Если спуститься вон в ту арку в длинном доме, вполне можно..."
Описаловка уже не та.

"Сзади кто-то пыхтел. Тяжело отдуваясь, шаркал по асфальту и снежной хляби под ногами.
Ведьма шагнула в сторону и повела ладонью, отводя глаза топотуну.
- Ну не прячься, милая! - басовитый добрый говор мягко укорял нерадивую, - Чего напугалась-то?
- Не напугалась, - ведьма встала, как была, перед давним знакомцем".
А сама-то величава,
Выступает, будто пава;
А как речь-то говорит,
Словно реченька журчит.

"- Не досуг мне с тобой, старый, тут болтать. Твоё добро давным-давно уже не настоящее. Покупное. Даришь то, чего они просят. А они не умеют просить о настоящем. Им подавай то, что они в магазине видели".
И рассказ такой же, автор.
Ведьма – как фант допущение – нормально, отлично, здорово. Речь, персонажи, размышлизмы – бытовуха. Ладно. А Дед Мороз с какого перепугу?
Речь почему стала идиотской? От того что в начале отличается чего? Лоскутное одеяло, блин. Как фальшиво? Да ни в одном глазу, всё с себя родного описывал.

"- Прощай, Дед! - щёлкнула каблуками, свистнула, помело подзывая, да и взвилась в воздух".
Зашибись.
Как оно связывается с тем голосом, который был, который думал, чай-кофе пил.

"- А ну-ка стой! Слазь с веника! Они не знают, чего хотят. Не знают, что им на самом деле нужно. Хотя бы радости ищут. Проще всего радость приносят вещи. Игрушки всякие, вот и получается. А я им радость и дарю. Вот так, как просят — так и дарю. Многие понимают потом. Сами научаются радость дарить, а даря, обретают и себе. Ты-то, ведьма, и то не понимаешь, чего хочешь. А они люди. Им многого не видно".
Может, по смыслу это и идёт в кассу. Но читать уже тошно.

"- Не понимаешь, девонька. Тебе-то уже годиков-то сколько? Под сотню, поди, а не понимаешь.
- Понимаю! - жжёт ведьма глазами, могла бы — дыру б прожгла, - Знать хочу, что добро есть. И что могу настоящее добро делать, а не только в карты глядеть, да советы с амулетами раздавать".
Дитятко, ты тут откуда, с каковского рассказу?

"- Ага. Пойдём. Пешком пойдём, по-человечьи. Убери-ка помело, убери. Ты ж кого попало не возьмёшь, тебе ж только оддаденого надо... Да что б с огоньком вашим, ведьмовским..."
Пойдём в магазине детишковый, выберем кого, да получше. Да без браку бы.

"- Так-так-так... - бормочет Дед, ощупывая железную дверь с домофоном, - Ишь, понаставили чего! Ну-ка, милая! Давай пройдём!"
Госсподи, как раздражает-то…

"Неуютный подъезд. Бетонные ступени, запах кошек и гнилого мусора. Чумазые окошки".
Описаловка давно закончилась. Теперь фигня какая-то.

"Мгновенно, роскошным жестом фокусника, вытащил из рукавицы посох и стукнул набалдашником ведьму. Прямо по макушке.
Ведьма не айкнула, уставилась на Деда и шагнула к нему с таким лицом, что Дед закрылся посохом:"
Нэ смешно.
И не в театре.

"Ведьма водила хоровод с мелкими. Их оказалось четверо. И ещё двое старших сидели на диване и шептались, хихикали.
Потом Дед подключился:
- А кто знает мою любимую песенку?
- Про ё-ё-лачку! - запрыгали, загалдели радостно.
Морозный волшебник рассмеялся басовито:
- Её, её, ребятки!
А сам на ведьму зыркает: мол, гляди давай!"
Сдохнуть хоцца.

"Никому не нужна. Мешается только, да от людей стыдно, потому в детдом и не сдали".
Офигенская причина детей в дом брать. Ну да? А люди-то чего скажут? Чай не в двадцать первом веке живём? Сейчас же двадцать первый?

"Папаша расплачивался в тёмном коридоре отмуслякивал бумажки, чуть покачиваясь:
- Чо, дед, выпьешь на посошок?
- Нет, мил человек! Не обижайся! Мне ещё детишек радовать, нельзя мне".
То есть это – то же самое, что и то и в начале было, да?

Конец похож на начало, но уже чего-то не тогось… Вроде, то же самое, но не то. Подделка. Как ёлка. "Ведьма в полутьме наряжает ёлку. Пахучую, смолистую. Пришлось постараться, чтобы старая искусственная ёлка казалась теперь живой и настоящей".

Рассказ не нравится. Язык не одинаков, как будто всё целое. На начало ещё силёнок хватило, а потом всё, слился.

"Мимо проходили люди. Много людей. Но настоящих желаний у них не было. Почти всё сводилось к деньгам.
К деньгам или сексу. Квартиру. Авто. Новый телефон. Приставку. Куртку. Сумку. Живую ёлку".
Вообще не заметил, чтобы дальше что-то о настоящем желании было. Какие-то пустые слова и ничего конкретного. Чего желать-то? Что настоящее?

Всего доброго вам в новом году!

И тебе того же.