Тишина воцарилась ненадолго.
- Хар, - рыкнул образец номер четыре, - Хар. Харрр! Харрр!
Снежное чудище каталось по траве, похоже так, по-своему, хохоча. Миэн наблюдала за этим, широко раскрыв глаза, не в силах вымолвить ни слова. Абсурдность происходящего, вкупе с прозвучавшим ее родовым именем выбили ее из колеи. На счастье, чужане почему-то обращали куда больше внимания на серого демона. Рогатый выглядел спокойным. Когда рыжая обратилась к нему, то лишь пожал плечами и что-то рявкнул. Присутствовавшие одобрительно оскалились, показывая разные наборы одинаково пугавших Миэн зубов. Все еще находясь в этом ступоре, женщина только сейчас заметила, что народу у костра прибавилось. Пришел еще и высокий бездушный, со слегка разноцветной шкурой и знакомым ей уже коротким огнестрелом за кушаком. Вместе с ним бочком протиснулся и детеныш-переросток, напоминавший полуварваров из Четвертого. Очередная отсылка к прошлому, новые свидетели ее позора и нарастающее опьянение разрушили крепость самообладания Миэн. Но, хвала Мириадам, в итоге наружу прорвалась не привычная уже трусость… а ярость. Пламенная. Священная.
Эти сволочи издеваются над дщерью Укуля. Хохочут над именем ее Дома и семьи. Клевещут на память ее предков чушью о ведьмах и мутантах!
Миэн посмотрела на рыжую мерзавку. Прошипела:
- Ты, презренная, как ты посмела? Ты лишь тень человека, лишенная наполнения! Кривое отражение! Ошибка предков, им следовало смести ваше поганое племя с лика Этлена!
Бездушная округлила глаза, прикрыла рот лишнепалой ладонью. Миэн это не обмануло, она видела, что в разноцветных буркалах пляшет лихое, недоброе веселье. Сиятельная понимала, что теряет голову от злости, но остановиться уже не могла.
- Уродливое ничтожество! – выплюнула Миэн. Потом добавила и в прямом смысле.
Не долетело. Рыжая приспустила шаль, выпятила грудь. Варварски, плебейски пышную. Задумчиво оглядела. Потом посмотрела на нее, Сол-Элеис Миэн, и рассмеялась. Звонко, искренне. Уверенно в себе. Бесяще.
- Ну да, куда мне до вас, увядшее Сиятельство.
Миэн вскочила. Откуда только силы взялись. И кинулась к чужанке, скрючив пальцы, словно когти. Пускай магия ушла. Пускай меч сломан. Она все еще воин и без труда сокрушит…
Толстуха уклонилась играючи, с нежданной ловкостью. Миэн вдруг поняла, что бежит, бежит дальше, не в силах остановиться, падает…
В голове еще успела промелькнуть глупая, неуместная мысль: "И откуда тварь знает древнее боевое искусство?".
Потом луна выбила из нее дыхание. В спину уперлось острое колено. Рыжая деловито заломила ей руку за в замок, едва не вывернув до сих пор слабые суставы. Миэн заорала. Потом, когда наступила передышка, услышала:
- Мне нравится. Но, дорогуша, со мной в эти игры тебе играть еще рано. А может и вообще не светит.