KrasavA, честно говоря, уже и сам запутался, как вернусь к нормальному компу и интернету, пересчитаю))
Здесь 39 килознаков. Формально, это закрывает мои долги, но завтра на шее повиснет уже долг за ЭТУ неделю. Постараюсь отбиться двойной порцией на следующей. Батальные сцены оказалось писать сложнее, чем я думал.
Скрытый текст - SPOILER: … Тогда решили извести человека по имени Сорок-Двенадцать два певца из народа Ткачихи, два брата, два искусных насмешника: Дзоёрведже и Мбадрилокве из джеда Малых Да-Уа-Велдра. Отправились они в крепость этого человека и, воспользовавшись предлогом Оскорбительно Скупого Дара Поэтам, спели ему по три песни Поношения. И тотчас покрылось лицо этого человека алой и белой сыпью упрека и стыда. Тогда встал Сорок-Двенадцать со своей циновки и искусным приемом вывихнул старшему руку. И вправил ему руку. И вывихнул ему ногу. И вправил ему ногу. И, взявшись за другую руку, сказал младшему:
- Можешь начинать меня воспевать.
И вывихнул ему руку.
… Истинно говорят, что к вечеру того же дня сыпь сошла.
Так был изобретен стихотворный размер Улджи, Скорое Восхваление Сладостных Воплей.
- "Назидательные рассказы для самых маленьких", храмовое издательство г. Терканы.
---
Ханноку не нравилось это место, оно кололо фоном. Впереди расстилалась широкая кратерная равнина, позади, словно отрезая путь к бегству, высились искалеченные временем многоэтажки. Зверолюда опять доставало ощущение, что темные провалы окон смотрят на него, оценивают.
На самом деле позиция была удачная - на защищенном склоне, фланги их крыла с востока прикрыты основными силами Кан-Каддахов, на западе упираются в холм акрополя. Ворота в Верхний город тоже недалеко, да и опытные южане вокруг вели себя так, словно уверены - те не понадобятся. Слева косо светило молодое солнце, отражаясь в лужах, отблескивая на оплавленных в стекло камнях. Потихоньку разгоняя утренний туман. Противников, по философской иронии стоявших южнее, становилось видно все лучше. Они злили.
Химер не выспался. Вначале ему мешали воспоминания о зверильне. Потом, еще до рассвета, его разбудил Аэдан. Похоже, он хотел о чем-то поговорить, но когда они вышли на улицу, то тут же увязли во внезапно вспыхнувшей, предбоевой суете. Норхада уволокли к прочим благородным отпрыскам. Северного демона с не терпящей возражения убежденностью записали в "союзники" и отправили на войну. Хорошо хоть дедядя успел наорать на кого-то из Красно-Черных и свежеиспеченному воину дали заскочить в арсенал.
Ханнок передернул плечами, раскрыл и сложил крылья. Пошевелил хвостом, скрипнув окольцовывающими его щитками. Поправил шлем. Он привыкал к новой броне. И это получалось неожиданно просто. Доспех легкий. Даже слишком. Оставалось надеяться - что еще и прочный, что это не интендант решил на нем так нажиться и отыграться, а просто Кан-Каддахи и тут применили новые материалы и технологии. По крайней мере, даже несмотря на черно-красную, хотя и без клановой символики, покраску, деревянными пластины не казались.
Доспех удобный. Как раз по размеру - Ханнок боялся, что второй раз ему так не повезет и придется подгонять. Зря боялся. Ему быстро объяснили, что у него пятый стандарт осанки. Такой-то обхват в поясе и плечи. Вот кираса, как раз. Такие-то рога - "трехшипованно-драконьи, симметричные, не требующие спиливания". Вот тебе шлем. Копыта, не нуждающиеся в подковах, великоватые. Но накопытники есть. Хвост, на который как раз завалялсь подходящая насадка для клинка. Крылья - шестой стандарт - "да ты почти летун! Вот, шнурки надо завязывать так…".
Ханнока снарядили так хорошо, как не получалось обоим кланам далекого дома, ни Верхнему, ни, тем более, зареченскому.
Доспех удобный.
Это злило.
Стандарты. Стандарты. Стандарты. Предусмотрительные Кан-Каддахи все рассчитали на множество разных крыльев, рогов и морд. Богатые Кан-Каддахи пустили создание снаряда для мутантов на поток. Чертовы Кан-Каддахи привыкли к своему проклятию, исчислили его, подчинили его.
Парнокопытного изгоя все это должно бы только радовать, что здесь он один из "своих", привычный. Пока он будет молчать, то сойдет за местного. У него оружие, покровители и, ирония, вассалы. Он стоял на удобной позиции, которой даже не отдана важная роль в предстоящем бою. Может и сражаться не надо будет.
Ханноку давно не было так тошно от своего озверения. Он еще никогда не чувствовал себя таким чужестранцем. Напротив него, вдали, маялись, перебираясь с месте на место, ламанни, которых ему, вероятно, придется сегодня убивать. А еще он досадовал, что не успел перемолвится словом с друзьями, оставшимися в доме для Благородных отпрысков. И даже с этой, болезной мученицей.
- Эй ты, джомба! - ощерился на него чужанский сотник, незнакомый, - Чего встал? Копай! Я не знаю кто ты, но веретеном клянусь, я тебе рога снесу!
Ханнок вздохнул и вернулся к работе мотыгой. Варвары окапывались, роя траншеи и забивая тут и там в отравленную землю ряды и решетки из бамбуковых шестов. Зверолюд не знал, почему орденцы дурят, мешкая с атакой, но в конце концов их беды - его шансы.
---
- Господин, они вновь не пустили меня к себе.
Айлиль мог даже не проговаривать это вслух. С занятой Семнадцатыми высоты Илай видел все. А теперь мог еще и учуять запах паленого - магмастер отразил выпущенное в него заклинание, но наброшенную поверх доспеха шкуру оно зацепить успело. Погода обещала остаться на сегодня солнечной, но стылой.
- Господин, они требуют, чтобы вы прибыли к ним и объяснились!
- Требуют? - сощурился стоявший рядом Лорд-Кормчий.
- Истинно.
- Хорошо, я поеду, - сказал Илай.
Его сотники и те из варваров, которым Хартанг доверял больше, зароптали. Лорд-Командующий прервал их, подняв ладонь.
- Наши благородные соратники из Восемнадцатого священного похода нуждаются в нашей мудрости и помощи. Мой долг попытаться им их предоставить…
Он сказал еще немного возвышенных, но мало кого обманувших фраз. И завершил речь словами:
- А если что пойдет не так - врежьте по ним.
Он не стал уточнять, по кому именно.
Илай послал лошади команду идти вперед, но та не послушалась. Объяснимо. Злая, мохнатая, упрямая. Как все южане. Его сиятельный скакун, тренированный на магию, словно бы выбрал дни стоянки на Площади Взятых Звезд для того, чтобы околеть отдохнувшим. Смена либо не понимала магию, либо очень умело скрывала этот талант.
Он шевельнул поводья… Так, а вот это уже наглость.
"Сожру тебя с перцем и солью" - тепло пообещал скотине Сиятельный. И уколол столь же одолженными шпорами - варварское, бесчестное приспособление. Но, полезное. Зло всхрапнув, почти зарычав, лошадь пошла вперед. Сапоги латников из его личной дружины зачавкали по грязи позади. Потом зашелестели битым камнем.
Они пересекли осыпь, отделявшую выбранный им сегмент кратера от лагеря врагов-союзников, блестевшего оскорбительной белизной палаток. Когда Илай пошел по центральной "улице", то почти пожалел о своем решении. Можно было долго гадать, что именно было тому причиной, но во взглядах Восемнадцатых теперь сквозило не только презрение, но еще и ненависть. Её он, признаться, ожидал, но верить в неё не хотел. Сиятельные и посвященные чужане смотрели на него, как на предателя. Были ли тому виной лишь интриги и риторика Сеньео, или же он и в самом деле сбился с пути? Вопрос интересный. Но не для этого дня.
Тем более, что кроме сынов и дочерей Укуля и Ядолунья, в лагере были еще и ламанни. Пришибленные, одичавшие - в нехорошем смысле этого слова, они жались по углам, шарахались с дороги. Но время от времени кто-то из них поднимал голову и провожал делегацию Семнадцатых спокойным, пристальным взглядом. Илай хорошо помнил этот взгляд.
Дружинник Сеньео откинул шелковую занавесь, открывая путь в павильон, их штаб.
"Где этот чертов Волчий сотник? Я буду говорит с ним, тем кто на самом деле здесь решает!" - такой была одна из заготовленных Илаем фраз.
Но Тулун Иолча здесь не было. Лорд-Командующий Восемнадцатых сидел на балконе, смотря вниз, на кратер. Когда он обернулся, то Илай увидел, что под глазами у него появились тени усталости и тревоги. Похоже, он не спал эту ночь. Можно было бы и заподозрить магический голод, но судя по искривлениям магических потоков рядом с Восемнадцатым и золотому блеску его кожи он был возмутительно сыт и здоров.
- Явился, подлец! - заорал "родич". Похоже, тяжесть взятого на себя командования оказалась тяжеловата. Илай не понравилось обилие направленных на него самого и его людей количество энерго-посохов, кристальных копий и мечей.
- Меня дважды пытались убить за эту ночь!
- Я этого не целеполагал, - пожал плечами Илай, искушаемый желанием добавить "А зря".
-Тебе так противна сама мысль о том, что я лучше и славнее тебя?
- Сеньео, послушай, я не для того сюда приехал чтобы…
- Ты готов привести нас всех к поражению, лишь бы не слушаться моих приказов?
- Ты не можешь мне приказывать.
- Сдай свой жезл полководца, немедленно!
Илай мог бы напомнить, что давно его разбил, и что суть командования вообще не заключалась в артефактах. Но в данный момент его куда больше беспокоили собственные воины, схватившиеся за мечи. И надвинувшиеся со всех сторон Восемнадцатые.
- Сеньео, если я не вернусь к своим через половину часа, то мои войска ударят тебе во фланг. Они получили этот приказ и обещание, что твоя голова послужит им выкупом и пропуском перед Кан-Каддахами. А я подорву накопители, который ночью федераты закопали по периметру твоего лагеря.
Хороший здесь фон, очищенный, слова резонируют громко. Сол-Укуль Илай, потомок святой Окельо удивился, как легко эти чудовищные слова слетели у него с языка. И что часть из присутствующих им вняла. Плохая репутация, похоже, тоже может быть оружием. Лишь бы только Восемнадцатые не догадались, что наполовину оно выплавлено из лжи…
Укуль Сеньео нахохлился на своем стуле. К нему склонился один из переметчивых сотников, кажется Илай особенно часто видел его в компании с Иолчем. Что-то шептал. Дружинники замерли в нерешительности. Брошенная Мириадами монетка судьбы катилась на ребре.
Сеньео вскочил со своего стула и отпихнул благородного лорда сапогом.
- Столица узнает о твоем предательстве! - прошипел Восемнадцатый, обращаясь уже снова к Илаю, - Проваливай из обители праведных и не оборачивайся!
- Сеньео, я пришел не за этим, - повторил Илай, - Мне все равно, что ты обо мне думаешь. Это сейчас неважно. Важно то, что если ты будешь воевать, как решил, то неоправданно погибнут многие люди. И мои. И твои. Я не поведу своих бойцов в самое пекло.
Восемнадцатый сел обратно. Улыбнулся.
- Ты все-таки боишься. Даже с ополченцами воевать кишка тонка!
Илай отстранено подумал, что еще год назад очень удивился бы откровению, что Сеньео изберёт его своим философским соперником. До того у них с "родичем" было слишком мало точек пересечения.
- Сеньео, эти ополченцы - элитные войска Кан-Каддахов. Не веришь мне - спроси тех, кто дал тебе план.
Восемнадцатый нахмурился, взмахом руки создал защитный экран и начал совещаться с сотниками. Звуков волшебный щит не пропускал, но похоже, что Сеньео орал в голос. Потом он убрал экран, на малое время, лишь чтобы сказать:
- Что ж, есть и от тебя польза, Илай! Моя честь едва не понесла урон, от того что меня убеждали атаковать не полную силу. Этого не произойдет. Я возьму на себя центр и славу. А теперь - покинь меня. Можешь сражаться с кем хочешь, все равно души истинных святовоинов сильнее и многочисленней, чем у любого из твоих. Изыди!
- Да послушай же ты… - потерял выдержку Илай. И снова обрел, потому что слова эти бессильно разбились о перевозникший маг-щит. За ним Сеньео вновь сел смотреть вниз, на готовящуюся битву.
Илай огляделся. Враждебности во взорах восемнадцатых не убавилось, даже несмотря на то, что у некоторых явно проснулись сомнения. Что ж, похоже дальнейшими уговорами он и впрямь добьется лишь того, что посеет в их рядах не разум, а хаос.
Лорд-Командующий Семнадцатого священного похода развернулся и пошел обратно. Его провожала тишина. Двое из его бойцов предпочли остаться.
---
Аэдан проверил лезвие на остроту. Славно. Хотя к однолезвийности и балансировке клинка придётся привыкать на ходу. И весу - тоже. Двадцать шестой не ожидал, что ему снова придется сражаться оружием из маг-стекла. Вдвойне не ожидал, что оружие это будет южного производства. Матовое, куда менее блестящее и помпезное, чем законтурное. Под нгатайские вкусы и даже проштампованное значками Хоккунова шрифта. Если бы пришлось воевать с местными, Аэдан предпочел бы бронзу, или, хотя бы, обсидиан - всегда есть вероятность нарваться на удачливого чемпиона, разжившегося сталью, пускай даже и в виде пластинки в палец шириной. Но в войне с Орденом такая вероятность была куда меньше. К тому же хитроскулый дасачче из союзников обещал, что "подарок" выплавлен не высшей магией, а дикой.
Новизна беспокоила. Когда он уезжал, Альт-Чеди только-только сумел восстановить древние, доставшиеся от предков печи. И первая за тысячу лет продукция из них, кривая, пережжённая, вызывала скорее жалость, чем надежду на новую промышленную революцию.
За эти шестнадцать лет многое изменилось. Интересно, если для него самого все это кажется внезапным, то как же должен чувствовать себя отец?
Почтенные союзники, еще недавно бывшие выродками, в основном обосновались на левом, восточном фланге, вместе с сюзеренами из Озерного края. Впрочем, малые их группки можно было заметить и в остальной части войска. Дасаче давно уже не был единым Домом. А еще здесь были таваликки, настороженно следившие за Внутренней "родней", их лекари и их медикаменты.
Ниже по склону уже окопалось Ополчение. Эти ветераны остались столь же умелыми, как их запомнил Норхад, но и тут чувствовалась эпоха перемен. Отец довел свою любовь к стандартизации до апогея и каждый внизу был облачен в форменную броню, с индивидуальным, но подчинявшимся строгой классификации оружием - пикой или мечом со щитов. Или огнестрелом. Последнего была на глаз треть от всего числа. Такого количества стволов в одном месте Аэдан еще не видел.
Приволокли пушку трое илпешей. Двое угрызцов были классически белыми, третий песчано-рыжий, размыто-полосатый. А их ноша - длинной и бронзовой. На стволе выгравирована пышнотелая тундровая нормалка в мехах, которые прикрывали все, кроме того, что стоило бы прикрывать в первую очередь. Мохнатая троица выпряглась, повыщелкивала пальцы и начала возиться с квадрантом и лафетом. А еще ящиками, незнакомо подписанными.
Мимо Аэдана прогромыхала утуджейская колесница со стрелками, потом еще несколько. Они направлялись на правый фланг, к акрополю. Похоже, туда согнали вассалов, настоящих ополченцев, наемников, прочие отряды, не вписывавшиеся в стандарты. В теории, это делало западное крыло уязвимым. На практике Аэдан достаточно навидался на Севере, чтобы знать - даже эти "неформалы" опаснее большинства тамошних княжьих дружин.
Где-то там должен был быть и Ханнок, если не ушел прочь. Когда они говорили в последний раз, Аэдану не понравилось его настроение. Хотя осуждать северного обормотня сейчас не хотелось.
Отец никогда не любил не-своих проклятых. И выродков. И детей Ткачихи и Цамми. И гильдейцев. Если подумать, он вообще мало кого любил… Но сегодня разнообразие армии и заключенные ради неё союзы могли бы заставить умилиться самого Саэвара Великого. Если, конечно, призрак объединителя прежде не взбесит тот факт, что вся эта разношерстная орда может обрушиться на его Север.
Такой хорошо снаряженной армии эти земли не видели со времен царских походов. А может и со времен владычества Омэля. Юг обогнал-таки Север. Оставалось надеяться, что не потеряв при этом себя. Оставалось надеяться, что этого хватит.
---
- Я же сказал вам про ополчение! - простонал Цордан Кан-Каддах, меряющий цокающим шагом палатку из угла в угол, хватавшийся за рога. Костяные сабли его крыльев обвисли, он задевал хвостом мебель, - Я виноват, проклятие мне! Надо было лучше вам все объяснить! Почему я этого не сделал?
- Спокойно, - сказал ему Хозяин голосом Верного, - Я и так это знал.
- Вы знали?
Голова Верного кивнула не его волей.
- Да. Это не лучшее развитие событий, но я к нему готов. Путь все, кто услышит, будут готовы идти к намеченным точкам. Как только я дам сигнал, исполняйте.
Обрадованный демон треснул кулаком в ладонь. Верному стало интересно - видит ли это Хозяин, а не только слышит? Потом Кан-Каддах все же вновь обеспокоился:
- Может все-таки убедить господина Уккур Сэн-Йео…
- Не трать время, - отрезал Волчий Сотник, потом горько улыбнулся нгатайским лицом, - Придется дать мальчику возможность оправдать его печати.
"Мальчик" был ненамного моложе Иолча.
- А теперь не отвлекай меня. Я уже работаю с системами города. Будьте готовы.
---
Фреп-Врап метался по подворью для Благородных отпрысков, ругаясь на языке Ушедших, которого здесь никто не понимал. Едва удерживаясь от того чтобы оторвать охраннику из Черно-Красных рогатую башку. В прямом смысле оторвать. Вымороженный, ледником ушибленный воеватель ножиком! Парнокопытное не выпускало никого наружу. Даже седло пришлось снять, чтобы Кан-Каддах прекратил таскаться за его, Фрепа, хвостом. Клятые нетопыри! Особенно тот, Двадцать Шестой. Он утащил вождя на внезапную войну, ничего не сказав, не предупредив.
А ведь Фреп как раз счел, что северянин привык к нему и достаточно отдохнул, чтобы можно было начать расспрашивать о жизни в Карантинных землях. И что сам оправился, наконец от плена и перехода. Даже раздобыл новую тетрадь для записей. Слух вернулся, голова уже не болела так... Но вчера Ханнок притащился из зверильни сам не свой и илпеш решил его не тревожить. А сегодня снова война!
Конечно, оставались еще другие друзья. Они тоже могли чего интересного рассказать. И эта, Сиятельная, чтоб у нее шерсть повылезала! Он его бесила. За ней полагалось приглядывать... Он извинится перед вождем. Клятву Фреп давал только ему.
Дождавшись, пока дежурный Нетопырь отвернется, илпеш пихнул ящик к стене, окружавшей двор. Должно хватить.
- Эм, друг, ты чего это задумал? - проурчали рядом. Фреп-Врап раздраженно дернул ухом. Он забыл, что шестилапые Очарованные из Средней Тундры слышат почти так же хорошо, как его сородичи. И ходят еще тише. А вот трезвеют, похоже, далеко не так вовремя и полно, как похваляются.
- А ну прочь оттуда! - завопил спохватившийся демон, - Держи его!
Фольклорист прыгнул на ящик, с него - на стену, а потом и на площадку внизу.
Илпеш побежал к воротам. Вождя будет сложно отыскать, но он сможет. Клятва, клятвой, но северному обормотню он и просто сочувствовал. Сам помнил, как это тяжело, в первый год, а ведь он, в отличие от северянина сам выбрал эту стезю.
А главное - все это место слишком напоминало Фреп-Врапу дом. Ему были знакомы такие колебания фона. Но в Паровом Убежище они обещали безопасность и приют, здесь же…
Он ускорил шаг.
---
Миэн закусила губу до крови, чтобы не заорать от боли. Как же тяжело ей сейчас дается ее предками данное право, магия! Она перевела дух и снова подключилась к фону. Она использовала самые неправильные из доступных ей плетений, чтобы кривой выродок и прочие, время от времени проходившие мимо, не смогли ее почуствовать.
Миэн снова дотронулась до стеклянной решетки окна, начала расшатывать структуру маг-композита. Она не рисковала слишком высовываться. Но уже видела, что внизу, за террасой акрополя, на вогнутой прогалине в каменном лесу городища, собираются войска. Слева - полосы и квадраты варварских отрядов. А вот справа - чудо, милость Мириад! - сияющие ряды её сородичей. Семнадцатый священный поход выжил! И если только не играет надежда шутки с ее глазами - даже усилился, умножился.
Сиятельная знала, что никогда не простит себе, если в такой день ничего не сделает. И боги разделяли и направляли ее решимость. Он почувствовала источник чистой магии, глубоко под ее ногами, еще в первый день, когда она и в самом деле была измучена и истощена отчаянием до полного отупения. В следующие же дни пребывания здесь она лишь изображала утрату сил и воли, питаясь от этого источника и… плетений лекаря выродков и корма в банках, которые, злое горе, помогали ей нынче лучше, она знала, чем смогли кушанье, питье и энергия ее родины.
Она надеялась, что ей удастся превратить это злое горе в злую иронию для мутантов, черноглазых предателей и подобий. Но не обольщалась. Сейчас перевес сил и праведности еще меньше на ее стороне, чем был в Альт-Акве…
Миэн расшатала первый прут и, едва удержав его от осыпания сейчас же, слишком рано, принялась за следующий.
Боги снова видят её. Уже десять минут как источник в глубине древнего города разгорался, раскрывался словно бутон пьяно-цвета после долгой зимней спячки.
---
Ханнок посторонился, пропуская отряд бойцов-огарков. Еще недавно само это словосочетание показалось бы ему смешным. Но вот они, крепкие для отгоревших, коренастые, широкоскулые, черноглазые. Одоспешенные. И вот он сам, мутант под синим небом дальнего Ядоземья.
Над пришедшими реял штандарт, на перекладине, а не привычный вертикальный. Как это заведено было у их предков с Внутренней стороны. На шелковом шафранном поле багровела шестерня. Или, вернее, Сорванная Резьба - военный герб Дома Дасаче.
Большинство несли на спине прозрачные щиты-павезы из бронестекла, с откидными опорами и прорезями под огнестрел. Лошадей при них не было. Даже вождь, лорд или как там его, шел пешком, хотя напоминавший оруженосца парень и катил рядом с ним странное двухколесное устройство. С многими спицами, цепочками, кожаным седалищем, изящно выгнутыми ручками над передним колесом…
Когда вождь поравнялся с ним, Ханнок узнал господина Матоленима. Они кивнули друг другу и зверолюд заставил себя вернуться к тому, чтобы смотреть на врагов. Увиденное продолжало его не радовать. Святовоины закончили метаться и тасовать отряды и против его фланга вновь стали мятежники из южан, оборотни. И ламанни.
Судьба непреклонна в своем желании заставить его порвать с прошлым.
---
- Все гражданские и больные собраны? Хорошо! - так начал разговор со своими сотниками и вождями Илай, когда вернулся от Восемнадцатых, - прикажите им быть готовым уходить из города, как только будет приказано.
- Все так плохо, господин?
Прежде чем ответить, Илай посмотрел на запад, где разворачивалось воинство Восемнадцатых. Ближе к ним строилась тяжелая кавалерия на улучшенных магией животных, краса и гордость Укуля. В задних рядах ее уже готовились латники и магмастера. Илай заметил также артиллерию, вернее, ее отсутствие. Сеньео, похоже, и впрямь решил воевать по чести. И у Семнадцатого Лорда-Командующего уже закончились слова для проклятий и обетов мести.
А дальше, почти у самого акрополя, темнело разношерстное воинство из оборотней, культистов и "союзников". С такого расстояния сложно было сказать наверняка, даже с учетом обострившегося на голодном пайке зрения, но Илаю показалось также, что там были и части, перебежавшие к Восемнадцатым от него.
Но, если позволить себе мгновение побыть простым воином, то еще никогда Сол-Укуль Илаю, потомку святой Окельо, не доводилось видеть зрелище столь великолепное, возвышенное и славное, как армии двух Священных Походов, выстроившиеся готовыми к бою. На кратерном поле, носившем имя Гнев Дома Халадон, у лика Обители Суровой луны. В краю, заново освещенном светом Укуля.
А еще он посмотрел на врагов. И солгал. И сказал правду:
- Все хорошо… Но нам здесь делать уже нечего.
Илай проехал вперед, к своим отрядам, уже готовым к бою… как у кого получилось. Его войска были потрепаны, дичалы, а порой и искажены. Он подумал, что надо бы сказать речь и начал подбирать слова…
- Воины! - разнеслось по окрестностям, надрывно отразилось от стен и башен, загуляло эхом в пустых дворах. Илай выругался. Чертов Сеньео продолжает тратить магию без толку! А потом Лорд-Командующий вслушался, и поправил сам себя - не просто без толку, а и во вред.
- …вы погибнете во славу нас и Укуля! Вы выполните свой долг, ваша праведность не позволит вам сойти с пути и предать мое доверие! Вас ждут трудности и страдания, но вы укрепитесь в послушании и пойдете, куда я укажу…
Илай заметил, что некоторые из младших каст, а иные и из витязей, начали оглядываться на северо-запад, где осталась их родина. А еще - перевал из котловины Уллу-Ксая. Федераты тоже забеспокоились, загавкали друг на друга. Интересно, многие ли из них знают благословенный язык?
Ряды врагов впереди, заскучавших было, тоже ожили, загудели, как растревоженный улей.
Хартанг ухмыльнулся и сказал что-то. Лорд-Командующий нгатаик учить только начал, и в тайне от своих же, но показалось ему, что варвар счел забавным выражение "благоуханные копья мученичества" из речи Сеньео. Федераты заулюлюкали, засмеялись. Илай благодарно кивнул, и когда Восемнадцатый сделал драматическую паузу, крикнул:
- Мы дошли дальше всех со времен Коллапса! Мы выдержали такие удары, что сломили бы самого Элеис Тоёля! Мы выжили при Альт-Акве! А сейчас мы не просто "выживем", мы прославимся как величайший из Священных походов! Идем и познаем эти маски своими копьями!
- Шив-эй да хада удда! - перевел Хартанг.
От ставки Восемнадцатых сверкнуло сигнальное заклятье, призыв к атаке.
---
- Я думал, что поседею, прежде чем он заткнется, - сказал Сойдан Кан-Каддах.
Сейчас Норхад стоял недалеко от Праотца, среди прочих благородных отпрысков. Обычно Демон Юга не любил "собирать все яйца в одну корзину" и своих доверенных людей расставлял по всем рядам. Сегодня с чего-то решил изменить привычкам. Двадцать шестой отстраненно подумал, что хватило бы одного удачного выстрела из осадной призмы, чтобы здорово проредить клановую знать. Хотя и не факт, что уничтожить при этом сам источник пополнения этой знати.
Впрочем, белоплащные не спешили даже выкатывать свои излучатели вперед. А вот их пушки уже были готовы. Одна, та самая, с девкой, стояла как раз рядом. И не сказать, чтобы Аэдана радовало такое опасное соседство.
Сойдан Кан-Каддах сказал в поданную ему Токи оловянную воронку:
- Мне нет нужды говорить, кто я. Вам нет нужды доказывать мне, что вы можете. Я говорил с Санга и храмовниками. Мы не будем брать доли дворца и алтаря. Вся добыча, что будет признана безопасной, пойдет сегодня воинам. Так я сказал.
Он указал мечом в ножнах на ряды Сиятельных. Они стронулись с места, но пока что шагом, даже кавалерия не спешила брать разбег.
- Заберите их бронзу.
И еще он сказал:
- Дротик задора.
Старший из пушкарей-угрызцов поднес запальную свечу к пушке. Шарахнуло. Она качнулась назад. А вперед полетело ядро. И разбилось о магический щит орденцев - переливающийся, сверкающий даже в глазах бездушных, славно сотканный. А потом еще одно. И еще. И многие.
Орденский боевой клич окреп, они потрясали оружием.
Мохнатый артиллерист взял следующее ядро из пирамидки - бетонное, отлитое по форме, конечно же - стандартизированное. Но его остановили тихие слова отца, которые все равно оставались слышимы далеко.
- Нет. Ждите. Теперь синее.
Илпеш кивнул. Сорвал когтями крышку с ящика. Аэдан увидел, что изнутри тот был обит антимагической тканью. И до краев полон маслянисто блестевшей жидкостью, премерзкого запаха. Угрызец отважно сунул туда руку, не обращая внимания на мигом обляпавшую белую шерсть гадость. И извлек тоже ядро, но, суда по тому, как напряглись мышцы - тяжелое, и какое-то… странное. Там, где успело стечь масло, проступила синяя краска.
- Бейте в барабаны, - сказал Сойдан, - Кричите.
Кавалерия Ордена начала разбег. Похоже, раньше, чем хотели их сотники.
Один из отпрысков, помоложе, еще щенок, уже рогатый, забеспокоился.
- Они же не могут вот так просто… они же явно что-то задумали! Это должна быть ловушка!
- Заткнись, - посоветовал ему Аэдан.
- Но они же…
Отец возник рядом. Он был маленький. Его сын - большой и копытный. Но от затрещины повалился на землю. Не сразу встал.
Сойдан как ни в чем не бывало сел обратно на стул. И сказал:
- Ждите.
От грохота подков из маг-стекла дрожала земля.
- Ждите.
В лицо дул теплый, колющий ветер. Аэдан подумал - не маг-щит ли это гонит перед собой воздух? И одного плетения хватит, чтобы снести их со склона. А потом их просто затопчут. И еще он признал, что Ханнок прав. Атака тяжелой кавалерии - это страшно.
- Ждите.
Пики опустились. Можно разглядеть янтарное сияние в прорезях шлемов…
- Тэй. Хо.
---
Это Нар-Аска-Нар, вождь вождей. Это Брандде, эорджед Семи Луков. Это Сорок-Двенадцать, человек из Терканы.
Они убивают Сиятельных.
- Пояснительная надпись к стеле "Н.Э.-2" из Каурака.
---
Илай корил себя за то, что больше следит за тем, как атакует центр, чем его собственный фланг. Корил, но не мог оторвать взгляда. Монолитная, литая мощь, кристаллы, отвага, лучшие сыны Укуля! Они набрали великолепный разгон, а ведь луна здесь и впрямь была сурова - камни, лишайник, плешины стекла. Они сохранили строй. Их ярость сверкала вторым солнцем, а волшебный экран уступал лишь самому Благословенному Контуру…
Они начали умирать. Некоторые упали еще до того, как сверкнули первые пороховые вспышки. Демоны накопали лунок, посеяли много чеснока. Таранная атака замедлилась, раненые лошади тормозили целых. Потом Кан-Каддахи начали стрелять, залпами. От первого же щит пошел волнами, второй пробил в нем бреши, третий порвал его на лоскуты. От сотен проявившихся аномалий у Илая зарябило в глазах. Как они могли этого не заметить? Куда они все смотрели?
- Вар-хатта! - благоговейно выдохнул Хартанг.
Аномалии прекратили умножаться - если у Кан-Каддахов и остались стальные пули, то их теперь берегли. Но и свинец уже мог делать свою работу. Ослабленные присутствием железа доспехи крошились, их пробивало насквозь. Лошади сбрасывали седоков. Ауры и имплантаты убитых разряжались, выпуская магию, и это посмертное сияние нарастало искрило, дрожало, словно весь авангард был единым существом, корчившимся в агонии.
Лорд-Командующий не выдержал и перевел зрение в простецкий диапазон.
Черно-Красные огнестрельщики косили цвет Ордена. Отстрелявшиеся отступали назад, пропуская тех, кто уже перезарядился. Они клали ружья на заранее установленные сошки и били. Спокойно, размеренно. Уверенно. Из-за их спин стреляли навесом из длинных, ненормаловских луков отборные демоны.
- Эн-ши!
Илай заставил себя оторваться от жуткого зрелища.
- Скачи к Айлилю, пусть он отвел всадников назад! - велел он простецу на варварской лошади. Тот кивнул и помчался на самый восточный край войска.
---
Когда Верный вошел в павильон, то увидел, что на балконе, под защитным куполом, стоит Лорд-Командующий Восемнадцатого священного похода. И что он смотрит вниз, на поле боя. Его стул валялся рядом, на боку. Пальцы Укуль Сеньео сжимали жезл полководца до серебрянных костяшек.
- Что вы здесь делаете? - спросил их какой-то лорд.
- Надо, - буркнул Цордан Кан-Каддах одно из немногих слов языка Сиятельных, что мог правильно выговорить.
Лорд не решился с ним спорить. Тем более что у него, и его соратников были дела поважнее. Они окружили купол и пытались докричаться до своего вождя. Наконец, тот обратил на них яростный, сияющий магией взор.
- Вы все ничтожества! Вы не можете выполнить простейших моих приказов! Горе Укулю, горе Сиятельным! Вы исправите свою оплошность.
Он поднял жезл и послал сигнал.
Внизу пошли вперед резерв кавалерии и пехота.
- Господин! - завопили лорды.
- Выполнять! Или, клянусь, я всех вас сожгу на месте!
Когда сотники пробегали мимо него к лестницам вниз, Верный услышал, как один сказал другому:
- Я ведь так и не отдал тебе тот долг…
- Ничего, в следующем перерождении, друг.
---
- Так я и думал, - сказал Сойдан Кан-Каддах.
Вся масса вражеского центра рванулась вперед, опережая фланги, которые, впрочем, не сильно спешили. А еще судя по дальним вспышкам и отблескам на их гребне кратера, осадные магмастера начали-таки разогревать свою артиллерию. Внизу и ближе стрелки, уже прицельно, добивали последних всадников первой волны.
- Эти придурки идут прямо на бойню! - оскалился молодой демон.
Двадцать Шестого опередили. Юнец получил вторую оплеуху, на этот раз от старого Уардана. Пышнобородый брат посмотрел вниз и всхлипнул:
- Они великолепны…
Первые осадные заклинания взмыли в небо и начали падать на ряды южной коалиции. На поле боя царил такой хаос из магических энергий, обрывков щита, предсмертных выбросов и облаков биотного порохового дыма, что многие плетения распадались еще в воздухе. Другие отводили и рассеивали дикомаги Дасаче и Тавалика. Но кое-что и достигало цели.
Справа накрыло одну из угрызцовых пушек с расчетом и немало пехотинцев резерва. Из пламени выскочил подожженый илпеш и покатился по земле. Затих.
- Ответьте им, - сказал Сойдан.
Другой снежный зверолюд, уже почти знакомый, при пушке-с-девицей, поджег запальное отверстие. Ядро пробило волшебный щит второй волны, уже и так ослабленный. Ударилось об землю… срикошетило и выбило в рядах наступавших длинную просеку.
- Тьмать наша… - впечатлился Норхад и поморщился от боли в челюсти. Обезболивающее заклинание, похоже, тоже сдало, даром что плел его местный маг. Погода наверняка испортится.
- Теперь я понимаю, почему отец так часто слал четвероногим подарки последние годы, - заметил Шердан Шестнадцатый, даже на поле боя протащивший книжку и сейчас делавший зарисовки.
---
- Зачем? Зачем? - шептал Илай, смотря на центр. И еще, в небо: - Как вы можете это позволять?
Потом он очнулся и увидел лицо своего ординарца и понял: - даже шепот нынче опасен. Не для его самого, видят боги, мало что осталось терять. Для его людей.
Варвары, похоже, заметили, что эти их враги не спешат переть на подготовленные позиции. И открыли огонь из пушек. Было еще далеко, но ядра начали врезаться в заградительный экран, казавшийся сейчас, да и бывший, таким хлипким...
Если читанные им книги и научили Илая чему-то полезному, так это тому, что маневрировать под огнем противника до того как твои войска сломаются и побегут, можно только очень ограниченное время. Даже с такими героями, как его Семнадцатые.
- Идем вниз, - сказал он штабным, - Подбодрим их.
---
У Аэдана свербило в носу от запаха пороха.
Вторая волна добилась больше чем первая. Некоторые из всадников прорвались к частоколу и напоролись на колья. Другие спешивались и рубили, выдирали бамбук. Или умудрялись протиснуться между заграждениями и сразились-таки с врагами. Их расстреливали в упор, или же сбивали пиками тут и там расставленные копейщики. Орденская пехота уже карабкалась по завалам из убитых лошадей и их всадников.
- Ахри заменит Кау и Нгаре. Вы, отборные, идите к своим людям и поддержите их.
Отпрыски, приданные тому или иному отряду рукопашников, побежали вниз. У Аэдана нынче своих людей не было, если не считать северных бестолочей, но он все равно перехватил меч и пошел размяться.
- Не ты, - остановил его голос отца, - Ты пригодишься здесь.
Норхад мысленно выругался, но спорить не стал и положил клинок обратно на плечо. В отличие от многих своих собратьев он достаточно хорошо научился читать отца, чтобы понять - несмотря на удачный бой, Старик сильно не в духе. И чем дальше идет сражение, тем больше.
Это беспокоило.
---
Илай увидел, что огнестрельщики Черно-Красных стремительно разбегаются в стороны, пропуская свою тяжелую пехоту. Вражеский полководец управлял своим войсками с легкостью опытного дирижера на концерте магомузыки. В иное время Лорд-Командующий уповал бы хотя б на орденскую крепость духа и на мастерство бронестекольщиков Укуля… это время давно прошло. Он понял, что здесь все потеряно.
"Надо уходить" - его неприятно поразило, как легко далась ему эта мысль.
Он пришпорил лошадь. Штаб уже почти догнал бойцов. Теперь самое сложное - заставить их отступить так, чтобы это не переросло в панику.
- Берегись!
Илай почувствовал, а не увидел, что с неба упал металлический шар. Потому как шар был аномальным. А потом этот снаряд взорвался.
Коню Илая перебило ноги, его самого выбросило из седла. Он ударился плечом о землю и заорал. Еще не очнувшись толком, начал инстинктивно, панически отползать от ближайшего осколка, лежавшего в красной, мокрой грязи, но жегшего Сиятельного даже с расстояния. Потом ему помогли подняться.
- ЭН-ШИ! - заорал Хартанг, у которого из уха текла кровь. У Илая и самого звенело в голове, - ВЫ В ПОРЯДКЕ?
Илай кивнул ему, поправил крылатый шлем и заковылял к войскам. Они замерли не месте. Это было хорошо. Многие из них озирались. Это плохо. Не привыкшие находится под экраном федераты втягивали головы в плечи, когда в воздухе на ними разбивалось очередное ядро.
"Надо уходить"
- Меня слушайте! - крикнул сотникам Лорд-Командующий, - Сейчас мы пойдем к гребню, обогнем их справа и ударим им во фланг!
Это прозвучало слишком красиво, чтобы иметь шанс стать историей.
Семнадцатый священный поход повернул прочь с поля боя. Илай запретил себе бегать, поправил расколовшийся наплечник и пошел к склону кратера.
"Кто наступает, уверен в ста благих перерождениях, кто отступает - в пекле Киньича", - повторялись в голове строчки из Зерцала Воинской Доблести, - "Кто наступает, уверен в ста благих перерождениях, кто отступает - в пекле Киньича".
---
Хм, - сказал Сойдан Кан-Каддах, наблюдая за тем, как правый фланг вражеского войска вначале замер, а потом пополз прочь с равнины в развалины города. Центр Старика заботил куда меньше, хотя там уже и схлестнулись в бою орденцы и четверти ближнего боя самих Кан-Каддахов.
- Левый отряд стрелков обойдет центральный отряд белоплащных со своего фланга и будет стрелять. Залпами, потом, по желанию тысячника - рядами, вперед.
Потом отец повернулся к гонцу и сказал:
- Пускай Сагат пошлет вперед одну баталию демонов, прикрыть моих огнестрельщиков. Зажмем их в петлю.
Гонец кивнул, подбежал к лошади и ускакал к позициям озерников. Волшебные передатчики "одолженные" у гильдейцев, уже перестали работать, сдались под нарастающим напором хаотической магии. Это ожидалось и беспорядка не вызвало. Все же Аэдан услышал ненароком, как один связист таваликки сказал другому - "рановато как-то, словно еще незапланированные энергии в деле, но я не могу понять какие…".
Отец мрачнел все сильнее.
---
Предатели, вы все предатели! - ярился Укуль Сеньео, - Я сам вырежу этому мерзавцу Илаю печеночный имплантат, но вы! Вы не лучше! Почему стоит левый фланг? Где Волчий сотник?
- Его нет на месте, как и бойцов, что вы оставили для гарантий, - отрапортовал вернувшийся с фланга "союзников и мутантов" гонец.
- Наверное, они не почувствовали вашего сигнала, - пожал плечами Магмастер Войны из бывших Семнадцатых, - надо попробовать еще раз.
Верный знал, что сигнал Сеньео был настолько ярок и точен, что его, наверное, смогли бы заметить и бездушные. Он подошел к Магмастеру и Хозяин шепнул через него:
- Уже почти все готово, задержи его. Можешь потратить немного ресурсов…
- Я спрашиваю, где это ничтожество, Иолч?
- Он вынужден был поддержать сдающую ауру у пятадцатого временного угла на Юг-Юг-Север в тысячном диапазоне, - разразился Магмастер потоком конструкций, малопонятных даже представителю правящего рода, - Ему надо перемодулировать потоки для уменьшения ячеи энерго-сети…
---
Ханнок пошевелил крыльями. Все же стандарты стандартами, а завязки полукирасы на спине надо будет подогнать. Или же он просто устал, ожидая?
Ра-Хараште и его собственные, ламанские, сородичи, как мохнатые, так и нет, продолжали торчать на своем месте, словно бы царившая по центру кратера бойня их не касалась. Ладно, волки, но почему здоровые земляки и эти, из южных культистов, так спокойны?
Как оказалось, не сражаться с ламанни оказалось едва ли не более душевно выматывающе, чем сражаться. Ханнок посмотрел на небо - оно темнело. Наползали тучи, причем, со всех сторон котловины разом. Ядоземье - чуждый край, но северянину с чего-то казалось, что такая смена погоды не характерна даже для него. Дасачче по соседству переговаривались на своем странном, почти непонятном диалекте, ыкали и гхакали, показывая пальцами вверх. Один из них подошел к господину Матолениму и сказал:
- Да славятся Ксау-Уылагхэ! Мой каменный лорд - вы чувствуете это?
- Да, будьте осторожны, - сказал Матоленим и постучал пальцем по стеклу павезы.
---
Когда Сеньео опасно засопел, Магмастер сказал, ткнув ему за плечо, за балкон:
- А войска - вот, уже идут в бой.
Верный посмотрел туда сам и увидел, что и впрямь, "союзники" сдвинулись с места.
Сол-Укуль Сеньео отвлёкся от них и вернулся наблюдать за тем, как погибает его армия. На артиллерийских позициях взорвался перегруженный кристалл, потом еще один.
---
- Тьмать! - выругался Ханнок, заметив, что противники ожили-таки. С акрополя по ним выпустили несколько ракет, но мало по кому попали. Все же, культисты от этого малость замешкались. А вот ламанни продолжали бежать. Ханнок не понимал этого - ладно оборотни - волчьих мозгов не всегда хватает и на чувство самосохранения. Но незверелые-то почему также прут на рожон?
- Джомба, сдвинься!
Химер отскочил в сторону, дав обзор артиллеристам, прикатившим малую версию ракетной установки. Над ней уже согнулся один из чужан, запаливающий фитили. Потом ракеты полетели, одна за другой и сарагарец начал жалеть, что ему в строю некуда уже отодвигаться. Это устройство было куда кустарнее и снаряды вихляло в воздухе. Но они чадили синим, разъедающим магию дымом и себя оправдывали.
Враги приближались быстро. Ожидаемо - здесь поле не перекапывали и не усеивали шипами и врытыми колышками из бамбука так тщательно, как по центру. Волки не латники. А ламанни и их лошади куда опытнее, и удачнее для этих мест снаряжены, чем кавалеристы Ордена...
Слишком быстро.
Лучники и те, у кого ружья были дальнобойнее, открыли огонь. Ханнок тоже нажал на спуск. Похоже, не попал. Напротив него никто на землю не повалился. Враги вообще реагировали на залпы куда слабее, чем должны были.
- Давно хотел нарубить волчатинки, - ухмыльнулся сосед по строю. Ханнок со сверх-кинаями уже дрался и энтузиазм не разделил.
Оборотни рванулись еще быстрее, хотя это казалось уже невозможным. Иные и на четвереньках. Зверолюд понял, что перезарядится не успеет. А потом над гребнем кратера возник неизвестно как пробравшийся туда осадный волк под три нормаловских роста высотой, подхватил камень и метнул.
Ракетную установку снесло вместе с артиллеристом.
Прежде чем мохнатая волна налетела на ряды южан, Ханнок успел еще осознать - ламанни не дули в рога, не кричали, даже те, кто еще не озверел. Даже те, кого ранили или убили. И почему-то от этого его мороз продрал по хребту, куда сильнее, чем от всех волшебных чудес Ордена.
Рьяного соседа повалили и загрызли. Сарагарец зарычал и треснул ближайшего волка прикладом по загривку, потом еще и еще, но тот до продолжал рвать и кромсать. Оборотни вообще вели себя так, словно оказались далеко за пределами даже бешенства. Те, кто были без оружия, целеустремленно валили заграждения, до последнего не обращая внимания на удары и выстрелы. Те, у кого были мечи и копья, разномастные, наскоро выплавленные, пускали их в ход с куда большим умением, которое было возможным. И даже смертельно раненые отползали так, чтобы закрыть своими телами рвы и лунки.
Ханнок услышал нарастающий грохот копыт. "Обычные" ламанни пошли в атаку, удерживая обеими руками длинные, кавалерийские копья. Так, как должен был бы идти Орден. И так, как он не должен был бы - прямо по еще живым и даже здоровым кинаям, если надо было. Чуждые дети Ламана врезались в южан, связанных боем с волками. И опрокинули их.
Ханнок еще успел, чувствуя себя героем, выхватить пику у замешкавшегося всадника и ударить ей же, втоком, ему под шлем. А потом его сшибли на землю. Он скорчился, прикрывая голову. Ему попало копытами по хвосту и крыльям, потом по стопе. И по ребрам. Драколень ухитрился откатиться в ров. Над ним продолжали мелькать лошадиные животы и ноги. Кажется, он выл в голос.
Во всадника угодил снаряд из крупнокалиберного ружья, выбил его из седла на скаку. Ламанни свалился рядом. Потом встрепенулся и посмотрел на Ханнока. Свет от амулета отбескивал в его глазах. Он зашипел, показывая нормаловские зубы и пополз к демону, глубоко впиваясь пальцами в землю и щебень. Не обращая внимания на хлещущую из раздробленной руки кровь. Потом кровоток прекратился. Ламанни продолжал ползти.
Ханнок подхватил остеклованный древним огнем камень и размозжил череп существу, которое больше не получалось считать земляком.
---
- Покарайте их, покарайте их всех! - кричал Сеньео. Судя по тому, как много звука проходило через его купол, делал он это воистину громко.
Верный видел что внизу, слева, армия "союзников" северных продавила "союзников" южных почти до самых развалин. А еще, что Семнадцатые почти покинули поле боя, а центр окружен с трех сторон и его уже добивают.
Небо заволокли темные облака, сквозь которые время от времени, через хаотично открывавшиеся оконца, пробивались лучи света. Словно гневное божество солнца бьет копьем,пытаясь дотянутся до сражающихся.
В павильон вошли старый вождь Ра-Хараште и молодой Санга, из восставших. Им полагалось находится при своих дружинах.
---
- Тмать, - сказал Сойдан Кан-Каддах, взглянув мельком на правый фланг, который грызли и затаптывали.
- Отец! Позволь я пойду и врежу по ним! - прогудел старый Уардан.
- Я могу пойти поддержать их моими копейщиками, - заметил Шердан и перекинул книжку своему ординарцу.
- Так, я могу ведь и делом заняться, - поддержал их Аэдан.
- Щенки! Вы не видите того, что вижу я! - взорвался Старик. Потом лицо его вдруг стало неестественно спокойным, автоматонным, чем-то и неприятно напомнив Двадцать-Шестому морду Коннота, когда того подчинил заклинанием отец.
- Ответ отрицательный. Передайте гонцом информацию Сагату Санга, чтобы он прекратил преследование отступающих и поддержал центральные подразделения.
Норхаду стало не по себе. Он вспомнил вдруг, что в летописях упоминались случаи, когда отец впадал в свой "тихий амок". Обычно это совпадало с величайшими катаклизмами, обрушивающимися на Южный Нгат.
---
Над плечом пролетело метательное копье и глубоко вонзилось в почву. Илай удвоил усилия и одолел-таки подъем на гребень кратера. Обернулся и протянул руку латнику, прикрывавшему его все это время щитом. Тот схватился, но вдруг выпустил, обмяк и покатился вниз по склону. В спине у него торчала длинная стрела, пробившая доспехи навылет.
Наверху занимали оборону в развалинах стрелки и маги Семнадцатых. Другие бежали дальше, к площади, где можно было перегруппироваться. А некоторые не останавливались и там. Лорду-Командующему было сложно их осуждать.
Он забежал за угол древней многоэтажки и позволил себе минуту передышки. За ним проход между домами туту же перегородили копейщики и стрелки Хартана. Сам "федерат" уже спешил к нему.
- ЭН-ШИ! ТЕ, КТО СОХРАНИЛ ИСКРЫ - ГОТОВЫ КУСАТЬ!
- Твоим Кау тебя заклинаю, тише! - простонал Илай. Какую-то толику слуха варвар, похоже сохранил, потому как дальше стал говорить почти не больно для поврежденных Сиятельных ушей:
- Караван не осенённых воительством может выступать!
Лорд-Командующий порадовался тому, что федерат избавил его от необходимости плести словесные кружева об отмененной атаке и сразу перешел к делу. А потом он спохватился:
- Почему мы еще не сражаемся?
|