- Я умею стрелять из фитильного ружья. Если у вас есть доспех на таких как я, тоже не откажусь, - сказал Ханнок. Князь одобрительно хмыкнул и один из его воинов сбегал в пристройку и принес снаряжение. Пока сарагарец, путаясь в незнакомых ремешках, надевал кирасу, чувствовал не себе оценивающие взгляды.
Соун, излучающий лицом радушие и щедрость, эдакий всеобщий дядюшка, только с правом рубить всем головы. Ханноку пришло на ум сравнение с тигриной лапой – мягкая, яркая и полосатая, но под когти лучше не попадаться. И повадки у владельца хищные. С такого станется отправить их всех на верную гибель, а потом написать загадочному отцу демонов искренние, успешные соболезнования.
Сагат, холодный, тощий лицом. Чем-то похожий на Аэдана, хоть и не костями со шкурой. Почти недвижимый, но все замечающий. Боек клевца он оглаживал ласково, как щеку возлюбленной.
Хашт, чешуйчатый, длинный и нескладный. Этот, впрочем, на Ханнока почти и не смотрел, все больше щурил глаза на шестолапа. Того и гляди кинется и откусит тому мохнатую башку. То ли видовые разногласия, то ли соперничество двух лучников, а может, они просто были нехорошо знакомы.
Огарок в доспехе, прибавивший к кирасе шлем. Тоже странный – чем-то напоминает защитный снаряд игроков в мяч. Причем не для нгатайской кровожадной разновидности, а укульской, старинной и гуманной. Такие округлые каски с прозрачными забралами Ханнок видел на рельефах с сарагарского стадиона. Вроде бы, за контуром похожие еще носили несмертные дуэлянты и стражи закона. Владелец рассматривал окружающих с доброжелательным любопытством, игнорируя ответные косые взгляды. Но в целом вызывающая сиятельность в вооружении почему-то сходила ему с рук.
И Аэдан. Кан-Каддах явно был недоволен тем, как с ними обошелся князь. Возможно, переживал за нобиля. Но когда Ханнок не стал артачится, а сразу затребовал оружие, чуть расслабился, одобрительно кивнул. Хотя, все же, напоследок подошел, якобы для того, чтобы помощь завязать ремешки на спине – из-за крыльев система была сложной и совершенно непривычной северному обормотню.
- Если, что держись за мной, - шепнул он, - Я постараюсь, чтобы тебе не пришлось иметь дело с укульцами.
- Я справлюсь, - буркнул Ханнок, затягивая потуже шнурки на… настопнике? Интересно, какое у накладок, защищавших удлиненную по-звериному стопу, от лодыжки до копыт, правильное, местное название?
- Я о том, что, возможно, тебе придется драться с земляками.
- Я тебя так и понял, - химер подергал получившуюся конструкцию, остался доволен, - Даже если в том лагере и есть ламанцы, сомневаюсь, что они из той родни, которую предал я, а не наоборот. А даже если и нет… Я справлюсь.
Драколень с некоторым удивлением понял, что не врет. За последнюю треть сезона жизнь в Верхнем городе не то чтобы забываться начала, но казалась ему самому не такой уж и определяющей. Словно он вылетел прямиком из зала кланового совета Кенна сразу в зверильню, аккурат с самой церемонии отречения.
Ханнок надел шлем, с третьей попытки, не попав сразу же в вырез под рога. Затянул шнурок под мордой. Несколько раз присел, помахал руками, расправил и сложил крылья. Непривычно, но терпимо, он опасался худшего. С виду южные "нетопыриные" доспехи, собранные из планок черного дерева и кожаных пластин, перевитые сухожилиями и шелковыми шнурами, казались чересчур экзотическими. Но на деле мигом разбудили задремавшие было воинские навыки. Сарагарец не считал себя солдафоном, но понял, что в своем изменившемся мире по броне скучал.
- Герой, - цокнул языком князь, как оказалось за всем этим процессом с интересом наблюдавший.