[Лекс]

Ну, вот и со своими копейками подтянулся. Скажу сразу - первая часть понравилась очень, а вот дальше пошел какой-то аццтой. В целом впечатления примерно такие:

Михаил Елизаров
"Библиотекарь"

"Ты не особенный! Ты просто часть обстоятельств!"

Мой вариант елизаровской книжки «Библиотекарь» представляет собой красный томик среднего размера в мягкой обложке, он же четвертое издание, по слухам, самой значимой книги автора, удостоившейся аж Великой (великой ли?) премии Русский Букер 2008-го года, что на обложке большими буквами (больше, чем имя автора) обозначено. На задней стороне кто-то обозначил книжку, как «интеллектуально насыщенная беллетристика», что вкупе с названием, предвосхищающим нечто заумное, делает книги хорошую рекламу. И смущает только зеленый крюк подъемного крана, кажущийся явно несовместимым с такой обложкой. На поверку, этот крюк будет единственным, что отражает истинную суть произведения.

Интеллектуализмом тут перестает пахнуть с первых абзацев, на поверхность вылезает довольно простой, но легко воспринимаемый народный стиль Елизарова, приправленный небольшой долей чернухи и странного юмора. И все-таки небольшая первая часть вместе с небольшой же третьей частью – лучшие места книги, они оригинальны, непосредственны, пусть в них напрочь отсутствует логика, но присутствует жесткий и размеренный трэш, что тоже способно доставить эстетическое удовольствие. Основной же костяк книги – вторая часть, представляет собой, довольно банальную и невзрачную истории самого-обыкновенного-ничем-ни-примечательного-паренька-из-самого-простого-народа, попавшего в нестандартную ситуацию, здесь: втянутого в невидимую войну свихнувшихся отбросов советско-российского общества.

Весь интеллектуализм заключается как раз в таких интересных словах, как «библиотека», «книга», «читатель» и пр., впрочем, если их заменить на такие слова, как «база», «волшебный гримуар», «гопник» и пр., особой разницы не почувствуется. Эти «начитанные» люди соревнуются вовсе не в интеллектуальных поединках, они на полях сражений (увы, не в переносном смысле) в хлам месят друга всем, что под руку попалось, устраивают засады, плетут интриги, убивают, истребляют, пытают и занимаются прочими радостями «читательской» жизни, хотя даже самые образованные из них вряд ли прочитают за всю свою, часто непродолжительную, жизнь больше семи книг.

Но, по порядку: началось все с советского, угодного власти писателя Дмитрия Александровича Громова, за долгую жизнь написавшего семь книг, которые в свое время издали миллионными тиражами, но так как они были невзрачными историями о счастливом житие-бытие строителей коммунизма, книжки, в своем большинстве, так и сгнили на складах. Только немногие люди были волей судьбы загнаны в такие места, что даже прочтение книг Громова за один присест могло доставить им удовольствие, а именно так надо читать эти книги, чтобы малоприметные «Пролетарская», «Счастье, лети!», «Нарва» и пр. обернулись в Книги Силы, Власти, Радости и пр., открывающие в человеке на короткий срок несвойственные ему способности. Таким образом «маленькие люди», как литературный критик Лагудов, зэк из тюремной библиотеки Шульга и санитарка в доме престарелых Мохова обзавелись невиданной ранее силой, сколотили вокруг себя приспешников и стали собирать раритетные тома Громова для своих «библиотек», что впоследствии вылилось в Невербинскую битву с тыщами трупов, до сих пор зарытыми где-то в российской глубинке.

Фантастическое допущение «Библиотекаря», к сожалению, оказывает очень хлипким и едва держится, чтобы не развалиться. Елизаров, видимо, очень хотел сделать разветвленный роман со всеми составляющими, а потому несостыковки с волшебными Книгами пришлось подпитывать их новыми свойствами, так, например, Книги невозможно переписывать, переиздавать, вырывать страницы, или зачеркивать слова, потому что на воздействие влияют даже самые мельчайшие детали. Таким образом Елизаров пытался ограничить в своем мире распространение ценных фолиантов, обозначив, что для использования пригодны лишь Книги определенного издания, мол, краска типографская тоже влияет. Тем не менее, Книги читают перед публикой и они с успехом воздействуют на всех, услышавших их, даже если Книгу-то они в этот момент и не видят. Все это приходится принимать на веру, а ее лимит исчерпывается очень быстро. Вполне возможно, что и странная развязка истории Книг также придумана автором, чтобы хоть как-то придать им целостное значение.

Приевхавший в Москву продавать квартиру умершего дядюшки, молодой человек с банальнейшим именем Алексей внезапно становится библиотекарем в одной из Читален, которых после Невербенской битвы развелось повсюду и имеющих в арсенале по одной книжке, в отличие от больших Библиотек. В общем-то, история Алексея Вязинцева – банальная беллетристика мало чем отличающаяся от тех же лукъяненских «Дозоров», где есть простые люди, неведомые им банды, начальство, война добрых с не очень хорошими, которые на поверку то оказываются… Сюжет попробует удивить «неожиданными» поворотами, сутью, что Алексей-то вовсе не избранный, а случайная пешка, предательством, раскрытием истинной расстановки сил, но все настолько уже перемалывалось прочей беллетристикой вдоль и поперек, что единственная реакция на Елизарова – большой и смачный зевок. Единственное, что хорошо в «Библиотекаре» – чернуха. Жесткий юморок, кучи трупов, без всякого юления автор называет дерьмо дерьмом, что понравится, конечно, не всем, но эта простота и откровенность мне лично куда ближе нравоучительства тех же «Дозоров».

Крайне отвратительно выписаны у Елизарова батальные сцены, более того, думается, что писав их, он делал пародию на современную отечественную литературу, но по ошибке сам удостоился всех ее ярких черт. Так, например, красочно описывая сторону единомышленников Алексея, Елизаров нарочно превращает злодейскую массовку противника в одинаковых солдатиков, которые и драться-то, разумеется, не умеют. Но, зачастую отпугивает даже не это, а как автор выписывает йекшен: при наличии более десятка персонажей в «главных героях», он попеременно сухо перечисляет их действия: кто кого ударил, кто от кого увернулся. Удивительно то, что и в мирной жизни эти люди глубже не станут, и тот десяток людей, которых Алексей считает хорошими друзьями, для читателя так и останутся болванчиками, отличающимися разве что именами и полом.

Есть, правда, еще главный плюс – легкость и узнаваемость повествования. Елизаров раскидал по книге очень много образов символов из эпохи российской и устоявшихся из эпохи советской, как музыка, марки производителей, выговоры персонажей, что говорит о нем, как о писателе народном. Читается книга очень и очень просто, на высоколобого читателя не рассчитана, да и откровений от нее ждать не стоит, более того, сам по себе, «Библиотекарь» на редкость пустое чтиво, которое разве что скрасит своей эффектностью (да и той спорной) пару вечеров.

Наиболее обескураживает развязка, которая появляется ближе к концу с бухты-барахты и попахивает откровенным ура-патриотическим пафосом, что особенно странно, потому как ничего подобного в «Библиотекаре» до этого не наблюдалось, были даже элементы общественной сатиры, но Вечный Покров с Хранителем Родины выглядят каким-то неестественным отростком, который хоть и вносит смысл в книги Громова, напрочь лишает его книгу Елизарова. Поэтому после прочтения «Библиотекаря» можно сидеть еще минуту и думать, а есть ли в этой книге вообще логика, есть ли в ней идейные состыковки или что-то еще, что можно было бы запомнить помимо эпатажа. Или надо было читать ее непрерывно, чтобы понять, в чем ее смысл? Остается только парадокс – как эта книга получила такие высокие отзывы критиков и Русского Букера. Фишка в том, что возможность выдать Странное за Гениальное здесь не совсем работает по той причине, что странности «Библиотекарю» сильно не достает. Так что снова удручает положение современной российской литературы, если такая посредственная книга становится претендентом на «лучшее» в году.

Итог: трэш в советско-российском антураже с хорошей идеей, банальным сюжетом и невменяемой развязкой. На фоне прочих подобных книг «Библиотекарь» может выделиться разве что специфичностью изначальной задумки и эпатажным стилем Елизарова. Ну, и, конечно же, раздутой популярностью в связи с «Русским Букером».

2 / 5