Ход Республики Вестхейм
На снимке - инспектор Пятого отдела НАР Анна Хелси.
1 марта **48-го года, Вестгейт.
«Уж лучше б ливень» - мрачно думала Хелси, безуспешно пытаясь поднять пропитавшийся влагой воротник плаща. Мерзкая морось, в которую выродился к полудню ночной дождь, уже даже не лилась струями с серого неба – просто висела в воздухе водяной пылью, сплошным облаком, от чего очки женщины словно бы запотевали, и их приходилось поминутно протирать. В очередной раз вытаскивая носовой платок, Анна с лёгкой завистью косилась на стоящего рядом инспектора Диксона – тому на погоду было, похоже, плевать. Ветеран НАР, известный среди коллег просто как Старик, покачивался с пятки на носок, сунув руки в карманы брюк и чуть заметно улыбаясь. Его длиннополое пальто было расстёгнуто и распахнуто, шляпу он оставил в машине, но лезущая за шиворот влага пожилого сыщика совершенно не беспокоила.
- Ты представляешь – вокруг жилые дома, сотни три окон сюда выходит, и всё равно никто ничего не видел. – Говорил он, обводя взглядом маленькую площадь с тумбой постамента в центре – осталась от снесённого ещё в годы революции памятника. Перед этой самой тумбой было расстелено белое полотнище метров семь на восемь – именно из-за него двое инспекторов торчали сейчас под дождём, укрываясь от порывов ветра за фургончиком судмедэксперта. Вернее, торчал один, Диксон – женщина лишь завернула к нему по пути в полицейский участок.
- А чего ты ожидал, Чарли? – Отвечая на вопрос, Анна пожала плечами и тут же вздрогнула – ледяная струйка пробежала по её спине, от шеи до лопаток. – Глухой ночью люди обычно спят, чтобы выглянуть в окно повод нужен. Если провернувшие всё это не нашумели, а они не нашумели…
- Как обычно, в общем. Меня другое беспокоит. – Улыбка исчезла с лица Старика, он куснул губу, нахмурившись. – «Тысячеглазая» тоже ничего не видела. Это в принципе невозможно – площадь хорошо освещена, четыре камеры просматривают её под разными углами. И ни на одной плёнке ничего нет. Примерно за десять минут до первого взрыва – три секунды помех на всех записях, а когда они сходят… Эта штука уже здесь.
Анна снова глянула на «эту штуку» - расстеленный перед постаментом кусок непромокаемой парусины, на котором красной краской кто-то размашисто, с потёками, вывел: «Как вам фейерверк?».
- Может, и есть способ навести помехи на «Тысячеглазую», но чтобы за три секунды расстелить такую здоровую штуку и исчезнуть без следа – нужно иметь на побегушках джинна из сказок. – Согласилась она. – А что думают в БНЗ?
При упоминании Бюро Национальной Защиты, конторы рангом выше НАР, Старик поморщился. Сказал, как сплюнул:
- «Мы разберёмся. Вопросы функционирования «Тысячеглазой» вас не касаются».
- Примерно то же, что мы обычно отвечаем городской полиции. – Женщина улыбнулась – устало и иронично.
- А ведь когда эту банду дармоедов учреждали, меня к ним пытались сманить… - Диксон тоже усмехнулся, провёл пальцем по воротнику, расслабляя узел галстука. – Ладно, Анни, говори уже, зачем пришла. Мне приятно думать, что ты решил навестить старого ворчуна, только чтобы поднять ему настроение, но… Мы оба заняты, а сутки не резиновые. В них только двадцать четыре часа.
- Угу. – Хелси кивнула. – Это ведь тебе поручили координировать расследование ночной серии терактов.
- Потому я и здесь. – Подтвердил Старик, продолжая криво усмехаться. – Определить – связана эта тряпка с делом о взрывах, или нет.
- У тебя есть карта города?
Через минуту они стояли перед машиной Диксона, и мужчина раскладывал на капоте план столицы, запаянный в целлофан. Анна щурилась, сквозь мокрые очки вглядываясь в карту. Носовой платок промок окончательно, и теперь лишь размазывал воду по линзам без всякого толку.
- Пометок ты ещё не ставил, но положусь на твою память. – Сказал она, когда Старик закончил и встал с ней плечом к плечу. – Первый взрыв был у Эйхартовой башни, в центре. Второй – где-то здесь… - Женщина постучала ногтем по целлофану. – А остальные?
- Здесь, здесь, здесь… - Пожилой инспектор указал пальцем. – Всего восемь точек. Ты заметила закономерность, да?
- Угу. Если соединить места взрывов линиями, выйдет треугольник. Или стрелка. В основании башня, а на вершине… - Хелси умолкла, не отрывая взгляда от карты, машинально поправив воротник.
- А на вершине, такое впечатление, не хватает ещё одной точки – для геометрической точности. Умница, Анни. – Старик вдруг положил ладонь на голову женщины и взъерошил ей волосы, как школьнице. Хелси совершенно по-детски ойкнула и дёрнулась. Пробурчала, приглаживая шевелюру:
- Именно так.
- Я хочу съездить туда, где должен был быть девятый взрыв и осмотреться. Может быть, бомба не сработала и ещё там, а может, нам так на что-то указывают…
- Я думаю, мне известно – на что. Вершина треугольника – примерно там, где я была ночью. – Женщина вздохнула – её куда больше бы обрадовало, если б догадка не оправдалась. - Место убийства члена Партии. И труп был посажен так, чтобы смотреть на место первого взрыва…
- Вот оно что… - Протянул Чарли, задумчиво разминая пальцы – будто собрался кого-то бить. – Вот почему ты заинтересовалась… Что ж, интересно.
- Но для запроса на объединение дел – маловато будет. – Инспектор вздохнула ещё более тяжко, зябко одёрнула плащ. На неё внезапно навалилась вся скопившаяся за два дня усталость, начало знобить. – И всё же я хочу, чтоб ты знал. Если найдёшь что-то…
- Обязательно. Можешь на меня положиться.
- Спасибо. Тогда всё, поеду к копам. Увидимся вечером… Надеюсь.
- Кстати… - Пожилой инспектор сунул руки в карманы пальто и вдруг хитро подмигнул Анне. – Мне тут приятель из таможенной подкинул со склада конфиската блок «Тройной звезды». Двенадцать пачек, три я тебе на стол положил, не забудь взять.
- Спасибо, Чарли. – Благодарно улыбнувшись, повторила Хелси. В Пятом отделе, как и во всём НАР, некурящих было по пальцам пересчитать, и женщина в их число не входила. Однако её любовь к крепчайшим, дерущим горло сигаретам во всём подразделении разделял лишь Старик. Увы, большую часть времени им приходилось перебиваться отечественными «Чёрными камнями», которые были не столько крепкими, сколько некачественными. Однако бывалый ветеран частенько ухитрялся добыть что-нибудь не совсем легальным путём – и абсолютно этого не стыдился.
- Да не за что. Люблю дарить людям радость. - Его вечный ироничный прищур сделался едва ли не весёлым. – Не всем вокруг, конечно, но ты из таких…
* * *
Следователь Тёрнер не смог принять Анну сразу – он был на допросе, так что женщине пришлось немного подождать в коридоре, на протёртом до дыр диванчике. Торчащая из сиденья пружина впивалась ей в бедро, влажная белая блуза липла к телу, по всему старому зданию участка гулял сквозняк, а лампы под потолком горели так ярко, что свет их пробивался даже сквозь закрытые веки – и всё же инспектор уже через пять минут начала клевать носом. Заснуть ей не давали очки – Хелси каждый раз чувствовала, как они сползают вниз по переносице и вскидывала голову. Наконец, Майлз появился – всё такой же усталый и мрачный, непричёсанный, в том же мятом чёрном костюме с незатянутым галстуком.
- Входите. – Коротко сказал он Анне, отпирая кабинет.
Попав внутрь, та с интересом огляделась, прежде чем сесть за стол. Тёрнер тем временем устроился за ним со своей стороны, достал откуда-то снизу большой термос, свинтил крышку, наполнил её до краёв исходящей паром жидкостью. По комнате разлился горьковатый запах дешёвого порошкового кофе.
- Пейте, у вас продрогший вид. – Полицейский толкнул крышку-чашку по столу к Анне. – Так о деле не поговоришь.
- Благодарю. – Не стала отказываться женщина. Металл чашки приятно согрел руки, а кофе оказался очень сладким. – У меня в машине тоже термос есть, только что-то совсем тепло не держит, и на полдня не хватает. Наверное, колба треснула. Да и кофе на меня почти не действует, слишком много употребляю…
- Взаимно. – Хмыкнул следователь, опираясь локтями о край столешницы.
- У вас глаза красные, вы не урвали пару часов на сон?
- Когда б я успел… Кстати, вы не лучше. Не думайте, что за очками не заметно. Допили?
- Да. – Хелси вернула крышечку, чувствуя, как понемногу согревается. Посмотрела на окно за спиной Тёрнера – оно было двойным, и внешнее стекло кто-то разбил. Такое впечатление, камнем. Однако сквозило в кабинете куда слабей, нежели в целом по зданию. – Теперь можно и поработать. Как у вас дела по свидетелям?
- Я как раз допрашивал ту барышню, с которой наш покойник нарушал заповедь «Не прелюбодействуй». – Детектив криво ухмыльнулся. – Шок у неё прошёл, а вот мозгов, похоже, изначально не было. Никакого толку не добился.
- А кроме неё?
- Успел пройтись только по соседям. Тоже мало полезного, хотя старички из ближней квартиры, которые полицию вызвали, припомнили, что ночью у убитого несколько часов громко играла музыка. – Тёрнер развёл руками. – Понятно, что музыкой преступник заглушал крики бедолаги, пока его пытал, стандартный ход. Стены там не картонные, дом партийный, ещё имперской постройки, так что больше никто ничего не слышал. Но старички запомнили время – когда музыка начала играть, и в каком часу прекратилась.
- Уже кое-что.
- Да. Дальше надо пройтись по родственникам и сослуживцам убитого, однако…
- У вас не хватит полномочий. – Кивнула Анна. – Этим займусь я. Плёнки от «Тысячеглазой» уже у аналитиков моего отдела, дам вам выжимку. Дня через три, как отсмотрят. И ещё…
Она вынула из внутреннего кармана плаща несколько сложенных вчетверо листов, положила на столешницу перед собой:
- Это досье на покойника, Боуи. Для моего уровня допуска, без цензурных вымарываний. Оставить я вам его не могу, но прочтите при мне. Только, ради Бога, ничего не выписывайте.
- Вот уж удружили! – Похоже, Майлз действительно оценил поступок инспектора. – А вам за это ничего не будет? Нас же сейчас абсолютно точно прослушивают. Тут все кабинеты с микрофонами в стенах.
- Это в рамках мелкого злоупотребления. – Отмахнулась женщина. – Если натворю что-нибудь – присовокупят к делу, а само по себе пустяк. Но спасибо, что беспокоитесь. Читайте побыстрей, я бы хотела поговорить ещё кое о чём…
Полицейский участок Хелси покинула спустя сорок минут, задумчивая, однако уже не столь вымотанная – кофе помогло. Насвистывая под нос какую-то мелодию, она сбежала по скользким каменным ступенькам к своему автомобилю, взялась за ручку дверцы – и в этот самый момент её скрутил жестокий приступ кашля. Такой сильный, что пришлось опереться о крышу «протона», чтобы не упасть. Под рёбра ударом стилета вонзилась острая боль, ставшая привычной за последние три месяца. Откашлявшись и отдышавшись, инспектор посмотрела на ладонь, которой зажимала рот. Алые капельки… Чёрт бы их подрал. Ещё раз кашлянув, она спешно вытерла ладонь о штанину…
Оперативные документы.
Цитата:
Согласно распоряжению полицейского управления города Вестгейт, в связи с терактами, совершёнными ночью 1 марта **48-го года, полиция столицы переходит на усиленный режим несения службы вплоть до окончания расследования.
Численность патрулей удвоена.
В состав экипажей патрульных машин помимо штатных двух офицеров с положенным оружием (2 пистолета, 1 дробовик, дубинки) включается один оперативный сотрудник полицейского спецназа в лёгкой экипировке (шлем, защитный жилет, пистолет-пулемёт).
Все стационарные посты должны быть усилены группами от 3-х до 10-и оперативных сотрудников полицейского спецназа в тяжёлой экипировке (шлем, пуленепробиваемый нагрудник, пистолет-пулемёт, боевые гранаты, не менее 1 самозарядной винтовки на группу).
Все правительственные здания и учреждения должны быть взяты под круглосуточную охрану сотрудниками ГСП А-17.
Полномочия правоохранительных органов всех ступеней расширяются на весь срок расследования согласно документу...
|
Цитата:
...и Родина в опасности! Посему решением Министерства Внутренних дел, Министерства Национальных Интересов и Министерства Обороны - на весь срок расследования, вплоть до поимки всех враждебных элементов, связанных с терактами 1 мая, силовые структуры Республики бросают свои силы на обеспечение общественной безопасности.
В столь тяжёлый для страны и народа час любое высказывание, призывающее к дестабилизации государства, и уж тем более - любое действие в этом направлении является ни чем иным, государственной изменой, и карается смертью. Только предатель, работающий на внешнего врага или стремящийся разрушить мирную жизнь своих сограждан, сейчас может подталкивать страну к хаосу и подстрекать людей к беспорядкам.
В связи с этим правоохранительные органы всех уровней получают расширенные полномочия, в том числе на применение силы. Любые не санкционированные властями массовые мероприятия и сборища подлежат разгону для избежания спонтанных массовых акций и провокаций. Полиция получила приказ после второго предупреждения открывать огонь на поражения из боевого оружия....
|