<Генму
1 глава
Генерал Агласис Шибта вышел из вылизанного до блеска мувера, поправил жёсткий и неудобный воротничок, после чего размашисто, по-военному прошагал к кованым воротам пятиэтажного особняка. Камеры наблюдения с чувствительными датчиками движения повернулись к нему словно живые.
Нажав кнопку звонка, Агласис вытянулся в струнку по неистребимой привычке.
- Ну наконец-то! – раздался голос из маленького динамика чуть ниже кнопки. – Кофе уже инеем покрылся!
- Виноват, Мастер Ирон! – отчеканил генерал. Но тут же прыснул со смеху и слегка стукнул по динамику. – Открывай давай, и так сколько времени потерял из-за твоего моста. Градостроитель ты наш.
Ему ответил короткий смех, и створки ворот медленно разъехались в разные стороны.
Генерал прошагал к особняку по узкой, мощёной белым камнем тропинке, казавшейся в буйной зелени роскошного сада пробором в густых кудрях. Господин Шибта с наслаждением вдыхал свежий медвяный аромат самой настоящей, натуральной растительности.
Брокса – городишко крошечный, хорошо если наберётся миллион жителей. Всего два уровня. И даже на нулевом уровне есть жилые кварталы, чего никогда не увидишь ни в родном Нидрэде ни тем более в блистательной столице, где генерал служил вот уже восемь лет. Как хорошо иногда приехать в такую милую глушь к старинному приятелю, окунуться в размеренное, неспешное существование и отвлечься от суеты и жёсткого ритма больших городов. Конечно, старик Ирон из кожи вон лезет, чтобы превратить захолустье и сырьевой придаток столицы в город, который хоть чего-нибудь стоит. Вот и Академию построил двадцать лет назад. На празднование круглой даты организовал общегородские гуляния и пригласил старинного друга, с которым последний раз виделись на выпуске Нидрэдской Академии. Сколько воды утекло с тех пор! А Брокса почти не изменилась. Вряд ли она когда-нибудь сравнится с мегаполисами, Мастера которых лично целовали руку Императору. Но это и не плохо. Где ещё удастся дышать полной грудью и не кашлять при этом?
Впрочем, генерал уже забыл, что такое кашель. Благодаря многочисленным сложным «вшивкам» его лёгкие прекрасно фильтровались, работа рецепторов слизистой могла подвергаться сознательному контролю. Неоценимая польза в бою, когда страдает защитное обмундирование.
Господин Шибта уже поднялся на мраморное крыльцо, как вдруг заметил справа какое-то движение. Резко развернулся. Мелькнуло что-то белое. Медленно качались тяжёлые от сочно-зелёной листвы ветки ближайшего дерева.
- Я тебя вижу, - усмехнулся генерал. – Выходи, не бойся!
Он слукавил. Он видел лишь тепловой силуэт, перестроив визоры в режим инфракрасного зрения.
Из-за дерева робко выступило трогательное в своей болезненности и неправильности существо – мальчик-альбинос лет двенадцати. Длинный, тощий, с чуть косящими розоватыми глазами, которые он подслеповато щурил на ярком свету. Мальчик был одет в простые штаны и рубашку белого света. Казалось, он весь светится, как маленький ангел.
- Ты чей такой? – спросил генерал, улыбнувшись.
Мальчик судорожно ахнул и спрятался обратно за дерево.
- Не бойся, я не обижу! Выходи, - господин Шибта доверительно протянул руку и присел на корточки.
Мальчик с опаской приблизился.
- Привет! – подмигнул генерал.
- Зд…расьте, - неуверенно проговорил мальчик и смущённо улыбнулся.
- Тебя как зовут, ты чей?
- Я… Я Найт. Вот, - мальчику, судя по всему, сложно давались простые слова. Он весь пылал от смущения и часто хлопал белыми ресницами.
Генерал не мог удержаться от улыбки умиления и протянул руку, чтобы потрепать мальчишку по жиденьким волосам. Тот вдруг коротко вскрикнул от ужаса и бросился бегом прочь.
- Куда ты, дурень? – генерал поднялся и всплеснул руками. – Не укушу же!
Но мальчик уже скрылся из поля зрения, затерялся среди изумрудных пятен свежей зелени. Пожав плечами и вздохнув, генерал, наконец, нажал кнопку звонка.
***
Целого дня и части вечера едва хватило закадычным друзьям, чтобы обсудить хотя бы треть всего, произошедшего с ними за эти годы.
Мигель Ирон закончил Академию Нидрэда с отличием, получив диплом высококлассного инженера и не опозорив имени своей весьма известной и старинной семьи. Тогда ещё молодой и амбициозный, но не слишком интеллектуально развитый киборг Агласис Шибта, напротив, еле дотянул до выпуска, бесконечно попадая в истории, связанные с нарушением дисциплины. Но зато в бою ему не было равных. Он намеревался взять от жизни всё и со временем перебраться в столицу. И уговаривал друга составить ему компанию на этом тернистом пути. Но вместо того, чтобы остаться в Нидрэде, Ирон решил попытать счастья на чужбине. И неплохо «попытал», как любил шутить его друг. Сумел расположить к себе старого Мастера так, что тот миром передал ему все полномочия, а сам с облегчением удалился на покой.
И Ирон, и Шибта, засучив рукава, принялись строить свою судьбу. Казалось, что впереди вся жизнь, но вот им обоим чуть за сорок, и теперь очевидно, что времени ни на что так и не хватило. Особенно киборгу, которому предстоит через каких-то три года встретиться лицом к лицу с неизвестностью, ожидающей всех киборгов без исключения.
Но грусти и унынию не было места в разговорах старинных приятелей. Мастер Ирон хвастался самым настоящим кофе, выращенным в личной оранжерее. Генерал, как мальчишка, демонстрировал свои воинские умения, с завязанными глазами подбивая подброшенные в воздух предметы.
- Ты жульничаешь, киборг! – хохотал Мастер Ирон, грозя приятелю пальцем. – Ты же можешь перестроить визоры в режим любого видения, даже рентгеновского!
Генерал лишь усмехался на это.
И вот, когда весь кофе был выпит, банки и стеклянные блюдца перебиты, сплетни переобсуждены по десять раз и былое вспомянуто, двое мужчин сидели в удобных плетёных креслах в тени натурального ливанского кедра, блаженно жмурясь на закатное солнце, похожее на апельсин. Многочисленные жёны хозяина Броксы сидели тут же на расшитых подушках. Одни пели нежную и чуть грустную песню, аккомпанируя себе на странных инструментах, другие разминали плечи мужчинам, третьи готовы были по первому намёку наполнить бокал вином или свежевыжатым соком.
- Чего же ты мне свои генетические лаборатории не показал, а то ведь мне ехать скоро, хотелось бы успеть глянуть, - проговорил генерал, чуть повернув голову к другу.
- Я пока не построил. Некогда мне всяческих уродцев создавать, - усмехнулся Ирон. – Думаешь, я бы не похвастался?
Одна из женщин замерла, как будто ей под лопатку вонзили спицу. Мастер Ирон этого не заметил, но от цепкого взгляда киборга это не укрылось.
- Пойдём-ка покурим, - генерал встал, мягко отстранив от себя двух молчаливых красавиц.
- А чем тебе тут не нравится? – Мастер Ирон развёл руками.
- Пойдём, пойдём. Поболтаем.
Киборг довольно бережно поднял Ирона с кресла и повёл с собой по белоснежной дорожке.
***
- Я… Я тотчас уничтожу этого выродка! – сбивчиво обещал Мастер Ирон, когда генерал рассказал ему о своих подозрениях. Точнее, логических выводах. Киборги лучше кого бы то ни было умели мыслить логически.
- Успокойся, Миги, ты что же думаешь, я донесу на тебя? Сдам лучшего друга только потому, что у него не поднялась рука на собственного сына?
Мастер Ирон нервно чиркал зажигалкой и тихонько ругался, потому что никак не удавалось добыть огня. Киборг мягко забрал зажигалку и сам помог другу прикурить.
- Спасибо, - глухо поблагодарил тот, несколько раз глубоко затянулся и буквально рухнул на скамеечку.
- Господи, и кто только выпустил этого уродца с женской половины дома!
- Ну ты же не думал, что его удастся скрывать вечно, - генерал сел рядом и сочувственно похлопал друга по плечу. – Если бы ты жил в столице или хотя бы в Нидрэде, то твоего генму уже давно бы вычислили, уничтожили, да и тебе бы досталось. Он ведь генму?
- Я не знаю, относится ли его отклонение к классу недопустимых, - пальцы Мастера Ирона ощутимо дрожали, тиская сигарету. – Он альбинос. Вопрос об альбиносах постоянно поднимается в генетических комиссиях, ты же знаешь. Их то причисляют к генетическому мусору, генму, или гемам, то снова убирают из списков. В год, когда он родился, альбиносы считались генму. Я должен был его уничтожить. Я должен был обнаружить отклонение ещё на стадии беременности Лилии, но так замотался… Эта Академия, и мосты новые… Чёрт…
Мастер Ирон обхватил лоб ладонью.
- Я не смог бы… Я хотел этого ребёнка. Я люблю его любым. Пусть даже он имел бы более серьёзное отклонение. Пусть даже в нём проявились бы рецессивные признаки изначальной мутации…
Он поднял глаза на Шибту, и в глазах его стояли слёзы.
- Это же мой сын… Как можно убить собственное дитя?
Киборг ничего не ответил. Генетическими комиссиями киборгам было запрещено иметь детей. Слишком тяжёлые приобретённые хромосомные нарушения, которые ни в коем случае нельзя передавать по наследству. Поэтому все подобные сантименты были слишком далеки от генерала. Но он счёл нужным снова доверительно похлопать друга по плечу.
- Ты не можешь его больше прятать. И не потому, что я не стану молчать. Нет. Вам обоим стоит перестать жить в постоянном страхе. Сейчас ситуация с альбиносами, включая таких стопроцентных, как Найт, смягчена. Их даже принимают в Академию. Я, конечно, не всемогущ, но кое-чем могу помочь. Тем более, по возрасту он как раз подходит.
- Я… я больше никогда его не увижу? – тихо пробормотал Мастер Ирон, меланхолично разглядывая окурок.
- Если захочешь, я могу устроить вашу встречу. Но ты же понимаешь, что генму может здорово подпортить твою репродуктивную репутацию. Ты хочешь, чтобы тебя лишили права на дальнейшую репродукцию и обязали вернуть половину жён в Оазисы? Не говоря уж о весьма немалом штрафе.
Мастер Ирон молчал, глядя на свои руки.
- Разве тебе не будет достаточно того, что твой сын жив и даже неплохо устроился? – нарушил тишину господин Шибта.
Молчание.
Генерал ещё некоторое время посидел рядом. Закурил в молчании. Когда тонкая, как спица, сигарета истлела полностью, он встал. Мастер Ирон подскочил следом.
- Не бойся, - крепкие руки киборга легли на поникшие плечи хозяина города. – Пока я жив, хотя бы в оставшиеся три года, мальчику ничего не будет угрожать. Он воспитан хорошо, не проболтается, кто его отец. Завтра же устрою его в Академию. Правда, мои полномочия распространяются только на Боевое отделение.
Мастер Ирон нервно расхохотался.
- Да какой из него киборг, что ты! Он почти слепой, глуховат, болеет часто, тщедушный, как… как генму! Ха-ха-ха!
Генерал терпеливо дождался окончания этой тщательно контролируемой, сдержанной истерики. Потом крепко обнял друга и похлопал его по спине.
***
Найт лежал, свернувшись клубочком, на коленях своей матери. Его остренькие плечи чуть дрожали, тонкие ноздри трепетали, словно он пытался надышаться перед смертью.
Мать не спала, всё гладила и гладился мягкой тёплой ладонью шелковистые, похожие на пух, белоснежные волосы сына - болезненного, диковинного уродца, но самого любимого создания на земле. Как бы не исказили правила и законы нового мира отношение к женщине и отношение женщин к собственным детям, всегда останется то, что не подвластно искусственному порядку вещей. Материнское сердце. Оно тоскливо сжималось и замирало, холодея от неопределённого, неприятного предчувствия.
А когда в увитую шелками и полупрозрачными драпировками общую комнату вошли двое – муж и его гость, женщина горестно взвыла, перебудив половину товарок, прижала к себе затихшего мальчика и закричала:
- Не убивайте его! Он не виноват! Это я виновата, что родила его, я! Убейте меня лучше!
- Тихо ты, глупая самка! – проговорил Мастер Ирон без злобы, лишь с недовольством. – Никто его не собирается убивать. Зря только шум подняла.
- Не убивайте! – словно не слыша никого, завывала Лилия. Найт в ужасе вращал влажными прозрачными глазами, по его белым щекам катились слёзы.
- Всё в порядке, - приблизился к ней генерал. Он взял Найта за руку.
И тут мальчишка, коротко рявкнув, рванулся изо всех сил. И даже стукнул генерала по плечу.
Господин Шибта невольно отпустил его.
Потом повернулся к отцу Найта и усмехнулся:
- И ты говоришь, из него не получится киборга? – он снова глянул на мальчика и подмигнул ему. – Ну чего ты ноешь, как самка? Ты уже большой. Давай, вытирай сопли и пошли. Боец.
Лилия ровным счётом ничего не понимала, да и не пыталась. Генерал повёл Найта к выходу. Мальчик оглянулся на пороге.
- Мама… - пробормотал он.
Женщина кинулась в ноги киборгу, заливаясь слезами. Мастер Ирон едва смог её оттащить. Мальчик попытался вырваться, забился, как зверёк, даже попытался кусаться, но всё тщетно. Руки, которые перехватили его поперёк туловища и оторвали от матери и от привычной жизни, способны были оторвать и башню у танка.
Найт боролся молча, и лишь когда его запихали в дорогой, начищенный до блеска мувер, истошно, хрипло завопил – «Мамааа!»
Генерал дрогнул. Он успел забыть значение этого слова. И уж точно не мог вспомнить чувств, которые оно вызывало. Но оно что-то надорвало в нём, где-то очень глубоко в душе.
Найт рвался наружу и плакал, пока не получил увесистую затрещину. После чего вдруг осознал целиком и полностью неотвратимые изменения, произошедшие в его судьбе. Сел на скрипучем кожаном сидении напротив генерала и лишь робко хлопал тонкими белыми ресницами.
- Вот и молодец, - кивнул генерал. – Надеюсь, ты не заставишь ни меня, ни твоих родителей жалеть о том, что случилось. Генму.
С этими словами он улыбнулся – искренне и ласково. И потрепал мальчика по голове.
>