[Иллария]

Часть первая:)

Скрытый текст - О Стрикленде как дауншифтере:

В чем смысл жизни? Вот вопрос, от которого в определенном возрасте, у каждого своем, мозг вскипает и сворачивается. Иногда вплоть до самоубийства. Людей так много, что, по большому счету, не имеет особого значения, что каждый из них делает со своей жизнью. Можно быть гением, признанным или нет. И пропасть одним махом - мир не заплачет. Придет кто-нибудь похожий и сделает все необходимое надлежащим образом: незаменимых нет.

Поэтому приобретает огромное значение, как прожить собственную жизнь. Ну, чтобы она хотя бы самому себе доставила истинное удовольствие. Наверное, для этого в первую очередь надо отсортировать ценности личные и личностные от навязанных извне. И вот этой сортировкой, в том числе и при помощи литературы, люди занимаются давненько.

К вопросу о Стрикленде непосредственное отношение имеет концепция "простой жизни" (simple living), прозвучавшая еще в творчестве Торо ("Уолден, или жизнь в лесу"). Отзвуки слышны в "опрощении" Л.Н.Толстого. На данном этапе теория трансформировалась в понятие дауншифтинг (downshifting) - переключение на пониженную передачу, ослабление или замедление какого-то процесса. Как "философия" жизнь на пониженной передаче подразумевает отказ от чужих ценностей (вроде карьеры и прочего потребительского самовыражения) и апофеоз эгоцентризма в "жизни ради себя". Стрикленд реализует весьма модный среди людей определенного типа отказ от "традиционных буржуазных ценностей" вполне в рамках среднестатистического.

Искусство и "гениальность" в его случае, на самом деле, вторичны, не являясь первопричиной всего происшедшего. И дело здесь не в вопросе, "а кто записывает в гении". Рассказчик говорит, что он ничего не понимает в искусстве, картины Стрикленда его, скорее, ошарашивают, нежели впечатляют. Но раз люди, лучше разбирающиеся в искусстве, признали его гением, давайте посмотрим, можно ли оправдать его жизнь одержимостью искусством. Поскольку без искусства с пресловутой одержимостью такое, ну, никак простить невозможно. А гению, может быть, и простительно? Цель стоит средств?

Если смотреть на это не с позиции рассказчика, а сквозь призму личности Стрикленда, то вопрос об искусстве вообще не имеет значения. Ему просто нравится рисовать. Все равно, как к этому относятся окружающие, он не испытывает потребности даже показывать кому-то свои картины. (Впрочем, это возможно, легкое лицемерие. В какой-то момент Стрикленд говорит: "Mon pauvre ami, вы, видно, не понимаете, что такое художник". Не исключено, что это равнодушие к мнению публики — всего лишь поза. Впрочем, не исключено также, что Стрикленду и требовалось только положение "художника", и ничего больше.)

Что бы это не было, в первую очередь оно мания типа "вижу цель, не замечаю препятствий". На месте живописи могло оказаться что угодно. Диоклетиан, например, некогда предпочел капусту выращивать. Можно, например, допотопный автомобиль на коленке восстанавливать, спичечные коробки собирать, марки, окурки... Да что угодно! Суть и содержание мании, а также конечный результат, тут не имеют значения. Вопрос в том, что человек готов принести в жертву, чтобы жить так, как считает нужным.

Луна в романе упоминается один раз:
"- Закон заставит вас содержать жену и детей.
- А может закон снять Луну с неба? - равнодушно спросил Стрикленд."
Ну, да. Заставить человека делать что бы то ни было можно только в том случае, если он сам к этому готов. А то и внутренне этого хочет:
"Но в мире есть иные области.
Луной мучительной томимы,
Для высшей силы, высшей доблести
Они вовек не достижимы" (Н. Гумилев)

Жизнь под властью Луны, на взгляд Стрикленда, стоит любых жертв. Но вот в жертву он приносит почему-то исключительно окружающих. Невелика жертва добровольно редуцировать минимальные жизненные потребности. А вот для того, чтобы хоть как-то оправдать эгоизм, пожирающий всех, кто невольно попал в орбиту, требуется уже мотив не менее весомый, чем пресловутая "одержимость искусством".

Роман наполнен антиподами Стрикленда. Врач Абрагам, который увидел Александрию, обомлел и отказался ради нее от хорошего места с блистательными перспективами. И ведь от этого абсолютно никто не пострадал. Ну, разве что больные, которые остались без рук "гениального хирурга", переквалифицировавшего в санитарные врачи. Но это величина мнимая. А вот однокурсник Абрагама и "старая гречанка" - величины уже вполне реальные.

Дирк Стрев — человек, тонко чувствующий искусство и явно не лишенный если не таланта, то хотя бы способностей. Но он при это не рискует выйти за рамки пошлой ремесленной штамповки, которая позволяет неплохо жить самому и помогать всем вокруг. У Дирка слишком развито чувство ответственности за окружающих. На чем, он, собственно и погорел, когда спас "гениального Стрикленда" от верной смерти. Постоянно подчеркивается, какое смешное Дирк впечатление производит. Ну, да — наверное, человек который видит смысл своей жизни в альтруизме (тоже своего рода "мания"), действительно, смешон.

Капитан Брюно, который видит в Стрикленде "стремление творить красоту". И на примере которого показан другой способ делать то же самое, не выкидывая из жизни других людей.

Мораль, правда, из этих многословных рассуждений выводится до обидного незамысловатая: Общественные ценности, вроде успешной работы маклером, позволяющей содержать детей и миссис Стрикленд, а также устраивать ей званые завтраки для писателей, — не позволяют самовыразиться, превращая в серую личность. Поэтому избавиться от них, презрев условности, — безусловно, хорошо. Жить для себя — тоже хорошо. Надо, всего-навсего, знать меру. Жить для себя, но осторожно, чтобы никто не пострадал.

А это, между прочим еще далеко не все. Еще вопрос о гениальности признанной/непризнанной мнимой/истинной остался за рамками. В юности меня именно этот аспект взволновал сильнее всего:) И заявленный во вступлении вопрос о "биографиях". Все уверены, что большие отзывы с мнениями это очень хорошо?