Цитата:
|
Сеттинг, в котором бирюзовая велосипедная туфля актуализирует редиски зелено.
|
1.
У нас, у амуров, если не в курсе, иерархия изощренная: одни по людям, другие по фауне, третьи по грибам, мы вот по растениям. И не надо думать, что работенка легкая, раз один сезон в году – ничего подобного! Бывало тащишь охапку тычинок до пестика, тащишь, а тут ветер – фьють! – и унес, и нету охапки… Выругаешься, помянешь ехидну с горгоной, да делать нечего – летишь на стрекозиных своих крылышках за другой (да, если не знали, у нас, у цветочных, крылышки именно что стрекозиные). Или, того пуще, попадется какое тупое насекомое – так никаких же нервов не хватает! Нет, ну ладно шмель – со шмелями проще всего договориться, а пчелы? Это же стервы! Вот по-хорошему просишь: сюда не летай – туда летай, перекрестное опыление, а они, знай себе, спецсигнал врубят, и по встречной, по встречной…
– Чего, работать сегодня будем? – показалась из зарослей заспанная физиономия.
Знакомьтесь, братишка мой, Лопух. На самом деле, Лопух – прозвище, а звать его, как и меня, Редис, но чтоб не возникало путаницы, и оттого, что характер у братца излишне мягкий, а у меня излишне вредный… в общем, вы поняли. А так мы братья-близнецы, две капли.
Набросать портреты? Тоже запросто. Головы – круглые, лица – пунцовые (и это не загар), по пышному чубу, по белозубой улыбке, у брата взгляд вялый, у меня – острый (с языками дело обстоит точно так же). От шеи кожа темно-зеленая, шорты того же оттенка, сандалии.
– Давай быстрее просыпайся, – отвешиваю братцу хлесткий подзатыльник, – а то на Клумбу не успеем! У Незабудки сегодня велосипедная прогулка, а это значит что?
– Э-э, и что это значит?.. – Лопух недоуменно хлопает глазами.
– Это значит, что основной контингент уж точно соберется, – стучу ему по голове, – так и пролететь недолго!
– Ага, – оживляется Лопух, – конкуренты!
– Тоже мне, сопернички, – бросаю с презрением, – голосемянное от покрытосемянного не отличат…
Здесь необходимо уточнить, о чем, и о ком, собственно, речь. Клумба с пионами (или просто Клумба) – первая тусовка на нашем районе, а Незабудка – самая обаятельная и привлекательная фея. Кто-то любит ее за большие голубые глаза, кто-то за курчавые (да еще и лиловые!) волосы, ну, а мы с братишкой – за велосипед. Да-да, если не знали, цветочные феи теперь передвигаются исключительно на летающих велосипедах, а не на каких-нибудь там пегасиках или единорожиках. Велик Незабудки – мечта, тут к мойрам не ходи (и хромированная рама, и переключатель скоростей, и фара, и звонок, а еще динамка!). Пока иные остолопы страдают сердечными муками, почти раскрутили феечку на «покататься»…
2.
На Клумбе, как говорится, яблоку было негде упасть (хотя, в нашем случае, падение яблока – та еще катастрофа…). Расфуфыренный колокольчик полировал ногти пилкой, крепыш Огурец то подкручивал ус, то тягал штангу из сцепленных вместе горошин, смуглолицый Мак тряс дреддами, колотил в бубен, распевал какую-то серенаду. При нашем появлении все оживились, насторожились.
– О, Редиски пожаловали, – ткнул лиловым ноготком Колокольчик, – как неожиданно!
– А то! – ухмыльнулся я, – мы страсть, какие внезапные!
– Колючий кактус, – пропыхтел Огурец, – начинается…
– Оно и не заканчивалось, – уточнил Лопух, устраиваясь на одном из лепестков.
– С позиций экзистенции он прав, – заметил Мак, забросив серенаду, – парадигма поведения в условиях актуально и потенциально презентированных систем ценностей не может быть разрешена посредством сиюминутного консенсуса. Возможно, проблема даже априорна, но не факт…
Еще одно замечание: на Мака давно никто не обращает внимания, потому что никто не понимает…
– Слышите? – подскочил вдруг Колокольчик, – едут!
И правда, сквозь стрекот кузнечиков, жужжание насекомых, да прочую полифонию пробился легкий хрустальный перезвон, на горизонте обозначились две точки. Первой мчалась Незабудка – солнечные зайчики прыгают по раме, волосы развеваются – подружка догоняла.
– С кем это она? – братец приложил ладонь козырьком. – Никак со Смородиной-уродиной?
– Сам ты уродина, – проворчал я, – Клубничка это, ну, или Персик – плохо их различаю…
Исполнив по эффектной петле, феи ухнули в самую середину бутона. К счастью, стебель оказался крепким – пион только вздрогнул.
– Ах, каскадерочки, – залебезил Колокольчик, – ах, умницы!
– Так и зашибить недолго… – буркнул было Лопух, но взгляд мой оказался столь выразительным, что братец буквально поперхнулся словами.
– Почему не работаем, мальчики? – незабудка оттянула очки на резинке, подняла на лоб.
Компанию ей действительно составляла Клубничка, и лучше всего об этой фее говорил ее велик. Катафотки в спицах, бардачок с брелоком в виде розы, обитая плюшем седушка – словом, сплошная бижутерия.
– Дык, колючий кактус, у нас обеденный перерыв, – бодро отрапортовал Огурец. – План работ выполнен на шестьдесят процентов – идем с опережением графика!
– Знаем мы ваши графики-трафики, – хихикнула Клубничка, – наполовину состоят из лени, наполовину – из разговоров на тему, созвучную моему имени…
– Ну, ты себе льстишь, – подпустил я шпильку, – вторая половина – здоровый, крепкий сон!
– Кстати, о планах, – вмешался Мак, – гносеологический процесс формирования…
Договорить философ не успел: на небо набежали стремительные тучи, кузнечики умолкли, поникли лютики, раздался зловещий скрежет.
– Что происходит? – задрала голову Незабудка, – откуда этот странный шум?
– Ах, не знаю, – принялся заламывать руки Колокольчик, – мне так страшно!..
Испугался наш жеманный не зря: в небе закружилась стая чего-то среднего между тараканами и саранчой, и нацелилась эта таранча на Клумбу.
– Спасайте женщин и детей, – Огурец раскрутил над головой штангу, – я прикрою!
– Знаю, знаю, чьи это происки, – взвизгнула Клубничка, – злобного дядьки Фитофтора! Давно он на нас с Незабудкой глаз положил…
Грозные бестии обрушились на Клумбу казнью египетской, и началась свалка. Свистела штанга, раздавались крики-оры, таранча получала по жвалам (ну, ладно, не только таранча), а закончилось все, увы, бедой – фей похитили. Осталась лишь велосипедная туфелька Незабудки, которую Лопух сжимал в ладонях. Я посмотрел на брата, и не узнал – тот натуральным образом позеленел от злости.
– Не удержал, – бормотал он, – не удержал…
Я, наверное, выглядел не лучшим образом, но было уже не до того.
– Мы должны их спасти, – гнев краской бросился в лицо, – и немедленно!
Мак отряхнулся, пригладил растрепанные дредды, заключил:
– Определенно, феномен: бирюзовая велосипедная туфля актуализирует Редисок зелено.
3.
– Предлагаю обратиться выше по инстанции, – всхлипнул Колокольчик, – давайте амурам-животноводам жалобу напишем!..
– Нет, дело только наше, – взмахнул Лопух зажатой в кулаке туфлей, – и решить его должны сами!
– Поддерживаю, колючий перец, – Огурец потирал сбитые костяшки, – злодея давно пора поколотить.
– Тогда в поход, – гаркнул я, – на мрачный замок Фитофтора! Кстати, кто-нибудь знает, где он находится?
– Не сочтите за профанацию, – Мак ударил в бубен, – в свое время изучал объект онтологически, на предмет природы энтропии. Находится Замок в так называемых Пустошах, известен как Полный Пестицид.
– А может не надо?.. – робко предложил Колокольчик, – может, обойдется?
– Никто тебя не заставляет, – братец был в ударе, – малодушный трус!
– Кто? Я?! – манерный наш товарищ вздернул подбородок, пригладил блестящий причесон, – решено, отправляюсь с вами! А за оскорбление еще ответишь, подлая редиска…
– И я тоже, – донесся со стороны соседнего пиона голосок, – куда ж вы без меня…
Из-под лепестков выбралась Клубничка в розовом своем велосипедном костюме (оттого и не приметили), чем вызвала всеобщее ликование.
– Эта образина еще поплатится, – пробормотала она под нос, – что мной пренебрегла…
– Ну, Фитофтор, – от переизбытка эмоций я аж подлетел, – берегись!