Ханнок с опаской уместился на хлипковатом сиденье. Сам того не замечая, начал нервно постукивать по полу кончиком хвостового клинка.
- Завязывай с этим.
- С чем? – удивился зверолюд и на всякий случай обернул хвост вокруг ножек стула.
- Ты знаешь, с чем! Я достаточно насмотрелся на тебя, чтобы понять – когда тебе это надо, ты у нас и гордый, и самостоятельный. И амбиции у тебя есть. Но как отвечать за свои поступки, то ты сразу становишься жертвой. Ах, врачи напугали меня трупом в подсобке! Ох, меня поработил нобиль с медной башкой и его злобный южный пес! Злые варвары не ценят и не уважают!
Аэадн вскочил с кресла, уперевшись руками в столешницу и подавшись вперед.
- Знаешь, почему тебе вчера влетело больше, чем Шаи?
Химероид нахохлился, зло сверкая глазами на нависшего над ним Кан-Каддаха.
“Потому что он богат. Потому что ты сильнее.”
- Потому что я думал, что уж на тебя-то можно положиться! Юнец рос вдали от настоящего мира, в роскоши, среди охочих до отцовых денег подхалимов. Огарок и эта рыжая – книжники, себе на уме. Но ты мне показался разумным человеком!
- Я – зверолюд! - прорычал Ханнок.
У Аэдана снова дернулось лицо. Ощерившийся демон сжался, ему показалось, что южанин сейчас добавит к вчерашнему удару свежий. Но тот с видимым усилием успокоился.
- Да, ошибся. Все-таки сарагарцы – идиоты. Похоже, близость к Контуру запекает вам мозги. А выглядел нормальным нгатаем.
- Я матавилец, - уже тише добавил крылатый.
- Это еще кто? – глаза у Аэдана были холодные, особенно левый, уже посветлевший до льдистого серого цвета.
- Матавилли. Отродье Кау. Полукровка. А как говорили древние – “полукровок-нгатаев не бывает”, - кисло поджал губы Ханнок, так что клыки стали еще заметнее.
Кан-Каддах вздохнул и встал из-за стола. Сцепив руки за спиной прошелся туда и обратно по зале.
- Ах вот оно что. Да, Ньеч мне что-то такое говорил. Дурной у вас город, Сарагар, хотя когда-то и был первейшим в вежестве. Стражи Закатного Края, гордые, учтивые, готовые впятером атаковать вражью фалангу... А потом вы перестали строить на камне, а начали – на песке.
Остановился у окна, в котором открывался вид на сомлевший от жары город.
- Знаешь, когда мы все сидели под Сиятельными, северянам в чем-то повезло. Дом Укуль старался заботиться о завоеванных аборигенах. Они даже не называли нас Бездушными, как прочие Великие Дома. “Магически неодаренные”, какой изысканно снисходительный термин! Они ограничились тем, что основали свою столицу на западном берегу, понастроили башен и миссий на руинах зиккуратов и принялись пасти и просвещать. Когда завершился Янтарный Век, они просто ушли за Контур.
Нгатай усмехнулся, жестко и кровожадно, по-прежнему отстраненно смотря вдаль.
- А вот на Юге было веселее. Здесь правил Омэль. Им было наплевать на обязанности сильных, спасение душ и исправление нравов, чем забивали себе головы эти изнеженные укулли. Плевать на многовековую вражду нгатаев и утуджеев. Нас просто сообща согнали на самые бросовые земли и предоставили право по-тихому вымереть. Просчитались. Мы не успели подохнуть до коллапса, зато потом – помогли им. Парадокс в том, что поэтому мы сохранили куда больше знаний о прошлом. И мы помним полную версию поговорки: “Полукровок не бывает, наполовину нгатай – целиком нгатай”.
Аэдан указал пальцем себе на висок. Надо отдать аптекарю должное – лекарство работало и кожа светлела уже не так откровенно пятнами. Затем провел рукой по волосам, так что стали видны корни, окрасившиеся в странный, стальной цвет.
- Видишь? Цвета дикого Юга. Но я – нгатай. Целиком и в первую очередь. И не завидуй тем, кто посмеет в этом усомниться. А то, что еще и утуджей – это уже мое лично дело. А теперь посмотри вокруг! Это Терканнеш. Мы звереем уже семь столетий. Здесь ты никого, повторю – никого не разжалобишь своей трудной судьбой. Оправдываться своим проклятием не выйдет! Но здесь ты также и человек. Целиком или никак.