- Я не боюсь, я куртуазен! – огрызнулся Ханнок.
"Просто теперь еще рогат, хвостат и парнокопытен…" - и далее по списку. Зверолюд тяжело вздохнул в попытке настроить самого себя на позитивный ряд и выдал краткую версию:
- Это женщины меня теперь боятся. У меня ведь свадьба была на равноденствие намечена.
- Дай угадаю – закончилось слезами и обмороками, как в дешевых укульских романах? Или там даже прощальная элегия завалялась?
- Злая ты, - прошипел сарагарец, - А еще служишь Иштанне…
- Я не злая, я романтичная! – мечтательно закатила глаза девушка, подставив лицо молодому солнцу. – Озверение это такой шикарный сюжетный ход! Он из всех сил борется с накатывающим безумием и приходит прощаться. Она целует его в волосатый лоб и клянется помнить, даже если ему самому не суждено. За окном светят луны, взывая к волчьей душе. Таинственно пищит биота. И он в последний раз…
- Я, похоже, какой-то неправильный зверолюд, - цинично прервал Ханнок, - В моем случае все ограничилось кувшином в лоб. А элегия звучала как "Люди! Помогите! Оно пришло насиловать и жрать мои души!".
Драколень встал, встряхнулся, сбрасывая сбритый волос, наставил коготь на лекаршу и заявил:
- Ничего ты в этом не понимаешь, Сонни из рода Кех!
Девушка скрестила руки на груди, вздернула подбородок.
- Уж поверь – понимаю. У меня парень оволчел. Кстати, нормально расставания мне тоже не досталось.
- Тогда откуда все эти луны и мохнатая благодать? – Ханнок чуть поостыл, но лишь самую малость.
- Ну, помечтать-то хочется, - пожала плечами нгатайка, - Тебе, кстати, грешно на романтику рассчитывать. Ты у нас не верный черный волчек. А жуткий серый дракозел. Увы.
Ханнок разозлился, приоткрыл пасть, до девушка его опередила.
- Да-да. Я в курсе что и сама скорее всего та еще… коза. Оба хороши, родич.
- Но вот мы здесь, два северянина с замысловатой личной жизнью. Рыдай Теркана, ужасайся Джед-Джей…
Сонни прыснула в кулак:
- Сарагар еще не обукулен.
- Майтанне еще не сдохло.
- Да… Кстати, ты мне подал мысль…
Девушка наклонилась над водой. Собрала волосы в кулак, примерилась и одним хирургично точным движением отмахнула почти под корень.
- Радикально, - заметил Ханнок, наблюдая как Сонни споро равняет прическу на южный манер. Уже знал, что женщины здесь часто стриглись коротко.
- Раз уже довелось оказаться родней варварам, могу хоть попользоваться. Заделаюсь воительницей, разрисую лицо, натворю подвигов, меня воспоют…
- Получишь прикладом по лицу, и до конца дней будешь плеваться в зеркало, - реальный боевой опыт Ханнока несколько остудил у него восторги от древних эпосов.
- Тоже вариант, - согласилась нгатайка, - Но прежде, прежде мне предстоит самое важное: обретение штанов. Как думаешь, этот тсаанский плешивчик внимательно следит за запасной парой?
- Тихо. Тихо. – заговорщицки шепнул сарагарец, - Аэдан возвращается. Ты же не хочешь, чтобы верность клятве у дедяди начала бороться с чувством стиля?
- У этой задницы оборудование старше моего папы, - с ходу заявил им Кан-Каддах. Впрочем, еще издали, по выражению пятнистого лица стало понятно – ни до кого они с шестолапом не достучались.
- Просто мы еще слишком близко к пеплу и аномалии. Рельеф сложный, - Караг оправдывался, но вяло – требовательный сойданов сын явно его совсем измотал. – Завтра к вечеру мы дойдем до очень хорошей точки. Заодно оттуда можно будет свернуть на Теркану если понадобится.
- О-о-о… - раздалось от спальных мешков, заставив всех заозираться. Но когда Аэдан увидел, что нобиль просто проснулся и опять удивлен, то зло отмахнулся и ушел паковаться.
- Что случилось, дева, у тебя тоже магия?
- Опять. Я не дева! – оскорбилась Сонни.
- Это называется адаптация к господствующему этносоциальному климату, вождь, - мстительно пояснил Ханнок. Оставив недовысказанным: "А магия – у тебя в башке".
Боги, неужели он сам когда-то увлекался Контуром?