Лорду-Командующему хотелось еще многое ему сказать, но тут из ворот, чеканя шаг, словно и не ополченцы, а ветераны легионов древности, вышли воины деревни. За ними потянулись общинники – земледельцы, пастухи, мастеровые. Женщины, дети и старики неопределенных занятий. К изумлению и неудовольствию Илая их оказалось много, куда больше чем могло прижиться в нескольких длинных домах деревни. Видимо и впрямь заранее была решена миграция кланов из новой страны войны. Утешало лишь, что они уже и впрямь были собраны и при припасах, с целым штатом носильщиков и вереницей укрепленных фургонов и телег. В одной орденец заметил давешний резной столб, аккуратно, по сегментам, разобранный. И похоже, не один такой. Похоже, восставшие давно готовы были к переезду. Или же полукочевая жизнь вообще обычна для этих нестабильных, яростных краев.
Рядом с телегой, полной идолов, шагал шаман, в бело-красной узорчатой одежде. Седоволосую голову прикрывала плетеная шапка воронкой, усаженная иглами и перьями. Приметив внимание к своей персоне жрец дикарей красноречиво похлопал нефритовой дубинкой по ладони, но смолчал. Илаев собственный походный святоша, к счастью, тоже. Обреченно, беззвучно нашептываемые искупительные молитвы можно не считать.
Наконец из крепости, потому как деревней этот пункт сбора уже язык не поворачивался назвать, вышел замыкающий отряд, снова воины. В доспехах, с огнестрелом. Много демонов, неприязненно щуривших алые глазищи. Ворота аккуратно закрыли, чужанский жрец поклонился крышам… и над ними закурился дым. Вначале тонкие, белые, струйки, потом яростные черные клубы и вихри искр. Дважды мятежные кланы подожгли оставленные дома.
Это было вполне возвышенно. Илай позволил себе сентиментально вздохнуть и скомандовал своим латникам присоединиться к каравану. Впереди еще много дел и задач, неотлагательных, монументальных. Например, как объяснить своим вассалам нежданное пополнение и удержать оба народа от проламывания друг другу черепов.
---
Когда караван добрался до лагеря Семнадцатого священного похода, Илай почти убедил себя в том, что поступил правильно. Недоброе удивление Сиятельных часовых эту убежденность поколебало. Взбешенные лица Сеьнео и его Восемнадцатого Лорда-Кормчего, напротив, укрепили.
- Что все это значит? – заявил Илаю "родич", мявшийся со свитой у входа в лагерь, под прицелом десятка оставленных на дозоре огнестрельщиков Хартанга. И под угрожающе наставленными кристальными копьями ветеранов штурма Альт-Акве.
- Что именно? – Илай устал, хотел есть и подпитаться магией от накопителей.
- По какому праву эти варвары и низкокастовые ничтожества не пускают меня в этот лагерь?!
"Боги, он так и сказал – низкокастовые ничтожества!" – поразился Илай. Он вынужден был делегировать простецам из ассимилированных внешников все больше задач и обязанностей. Многие Сиятельные болели или страдали от упадка сил.
Семнадцатый Лорд-командующий широко улыбнулся своим бойцам и сказал:
- В дни Пятнадцатого священного похода, когда к Элеис Тоёлю в лагерь явился сам Лорд-Председатель Совета, то не смог попасть внутрь, поскольку не знал пароля и не сдал оружие. Ибо нет на войне титулов, а есть лишь звания. Элеис Тоёль получил за бдительность вассалов великую похвалу советника. Души мои согреты повторением истории. Воистину вы прилежно исполняете мои приказы, воины! Я горжусь вами!
Воины приосанились. Даже враждебность укулли по отношению к бездушным слегка угасла. Сеньео добавил в золото на щеках оскорбленную медь.
- Илай, прекрати этот балаган! Я требую, чтобы мне вернули украденные ящики с накопителями!
- Какие ящики? – сделал удивленное лицо Семнадцатый.