- Я разумный, есть меня нельзя, - машинально пробормотал Ханнок, перевел взгляд дальше. Пара носилок с огарками, разными на вид, но сейчас отчего-то похожими. Аэдан и Доннхад, зло сверлящие друг друга глазами. Кан-Каддах, скрестив руки, облокотился на колонну, горный демон слегка подранным нетопырем сидел прямо на полу, рядом с бойницей. Разные, похожие, и слишком разные.
Зала второго этажа была огромна, без перегородок, лишь с рядами колонн. Бойницы противоположной стены казались маленькими щелками. Наверное, так же выглядели первые, обжитые этажи Клыка Ламана. Кёлю, прожившего в его тени всю жизнь, так и не удалось там побывать, не хватало еще одной души для допуска. Ханноку это вообще не светило.
Здесь было много горожан, видимо сбежались из кварталов со стороны пролома. И стрелки, тоже много.
Ханнок посмотрел на чашку в руках, прислушался к выстрелам снаружи.
- Тьма! Что я делаю? Нам надо…
- Сиди уже, обормотень, - окоротил его Аэдан, - Без тебя разберутся.
Снаружи громко ухнуло, хлопнуло, закричали.
- Вот ведь настырные! – Караг половчее уместил неуклюжий огнестрел на подоконнике, хищно сощурился, прицеливаясь. Поднес фитиль.
- Не стрелять! – рявкнул один из кохорикайских воевод на весь зал. Похоже, не одного гильдейца обуревало желание приложить нападавших. Шестолап разочарованно сморщил нос и поднял голову.
- Щит! Не стрелять! – повторил воевода.
- О, притормозили! – кентавроид решил хоть прокомментировать белых плащей, раз отстреливать не дают, - Вперед кто-то проталкивается.
- Сдавайся, Соун Санга! Верни мне власть над городом! – всю залу заполнил спокойный, мягкий голос, исходивший, казалось, от самых стен. Говорили на нгатаике, с горским акцентом. Кохорикаи, воины и гражданские, повскакивали с мест, заозирались. Ханнок лишь поморщился – Орден любил пускать пыль в глаза.
А вот Доннхада внезапно проняло. Старый демон зашатался, схватился за сердце.
- Нет!
Сделал несколько спотыкающихся шагов к бойнице, горожане быстро убирались с его пути. Даже Караг, гильдеец, привычный к всякому, и тот шуганулся с облюбованной огневой точки. Подхватил пищаль, насторожил уши. Доннхад навалился на тесаную из камня раму.
- Нет!
- Сагат! – отозвался князь. Его голос никто, конечно, не подумал усиливать магией. Так что он кричал, хотя и на редкость спокойно. Хотя агрессии в этом спокойствии едва ли не больше, чем в кинайском рычании за неделю до новой жизни.
- Привет, брат! Я рад что ты вернулся, но зачем, скажи привел с собой этих? И ты что, совсем вежество растерял? Мог бы хоть устроить военный танец, прежде чем бить мне в спину!
- Да вот как-то времени не было правильно организовать все, брат, - вновь отовсюду заговорил Сагат Санга.
- Как ты мог? Как ты мог? Он же любил тебя больше! – Доннхад плакал, стучал рогами о белый камень. Ханноку даже стало его жалко. Совсем чуть-чуть.
Сарагарец не удержался и, оттолкнув возмущенно заругавшегося Шаи, выглянул в соседнюю бойницу. Ругани стало больше, по крыльям долбанули несколько раз кулаками, и только тогда еще неопытный оборотень догадался их сложить. В освободившийся просвет тут же просунулось еще наблюдающих.
Орденские войска еще больше напоминали змею, - они пробились на центральную террасу, выдавив защитников заклинаниями и щитом к самой башне. Авангард окружил магмастеров, клин занятый ими земли у лестницы и походил на змеиную голову. Дальше ряды тянулись и тянулись до самой стены, единой, прикрытой магией линией. Блестели кристаллы – один в "морде", совсем рядом с магами. Другой по центру колонны. Третий, совсем тускло с такого расстояния – в хвосте, у пролома. На полуразрушенной башне уже развевалось на ветру знамя Укуля. Деталей отсюда видно не было, но Ханнок и так отлично их знал– янтарный меч на белом фоне.
Много, очень много народу. И слишком прочный и долго удерживаемый для этой промагиченной страны щит.
- Брат, ты попрал мое право первородства! Я требую вернуть мне повязку Кохорика, его мечи и инструменты, соль и краски, пиво и картофель!
Ханнок сощурился – вроде бы говорил человечек, отсюда казавшийся маленьким, стоящий рядом с троицей главных мастеров магии. У бедра он держал снятый шлем-маску. Химер решил, что уже видел его, возглавлявшим отряд культистов у пролома.
- Ты не будешь указывать мне, брат! Ты сын наложницы, пытавшейся убить нашего отца и трон по праву принадлежит мне, сыну его главной супруги! Уходи на свой восток, пока можешь!
- Брат, не хочешь по-хорошему, погляди на моих почтенных союзников! Они горят желанием принести справедливость в эти земли!
Орденцы по команде вскинул мечи, рявкнули в унисон. Глоток было столько, что даже чирикающий законтурный язык прозвучал по-настоящему грозно. Мечи ударили по щитам.
- Узри, брат, содрогнись!
- Да что они делают, тьмать их? – послышалось, тихо и совсем рядом голосом Аэдана. Зверолюда пихнули в бок и он понял, что опять загородил обзор. Смутился, чуть подвинулся. Теперь один из наблюдателей совсем точно опознался как пятнистый Кан-Каддах.
В целом, сарагарец был согласен с его оценкой. Так удачно начать штурм и теперь тратить время на диалог? Не по нгатайски, совсем, не по нгатайски. Практичные дети Кау и Нгаре любили ритуал с риторикой, но до и после, а не во время войны. Укулли, с другой стороны…
А потом он пригляделся и понял, то навидавшийся укульских порядков вживую дедядя говорит совсем не про белоплащных. Некоторые из культистов за время штурма стянулись в группки. Иные мигрировали к краям "змеи". Большинство было сняряжено куда лучше прочих бунтовщиков, и стиль их доспехов напоминал этого Сагата, любителя поговорить. С такого расстояния сложно было определить точно, но на боковых улицах вроде бы засновали тени, тускло заблестел металл.
- Но прежде всего, брат, во славу Ом-Ютеля… Верни мне мое оружие!
Распалившись, мятежный родич оттолкнул орденского щитоносца. Вышел вперед, несмотря на предостерегающие крики магов. Пошел дальше, за пределы защитного купола. На ходу стукнул в грудь, четыре раза, со стороны сердца. За его спиной волшебники стянули брешь в экране обратно.
- Верни! Мне! Мое! Оружие!
Сарагарец углядел еще кое-что. За спиной у Соуна свернулся в клубок змеелюд, незаметный снизу, загороженный дружиной. В одной руке лук, вторая держит стрелу, даже отсюда был виден матерчатый, синий колпачок на наконечнике.
- Ты! Демонское отродье, носитель рогов, кого ждут копыта! – заругался князь, - Убийца, бьющий людей, ты…
Сзади, за крыльями закричали, раздался влажный звук, с которым бронза вгрызается в человека. Ханнок повернул голову и увидел, что на полу лежит один из горожан. В его руке был серый кристалл, у стоящего над ним княжьего дружинника – красный клинок.
- Тьма, золоторожие могут заподозрить… Скажите владыке, срочно!
Ханнок отчего-то сразу понял, что это неважно, а вот вернуться взглядом на площадь - бесценно. Один из моментов, которые потом называют историей.
Мятежный Сагат шел вперед. Соун ругался.
- Ты, утуджейская кровь, половина родства… да забирай.
Князь кинул брату тяжелый двуручный чекан. Силища у него была неимоверная – оружие долетело. У Сагата таковой оказалась реакция – он поймал. И тогда Хашт, княжий змей, разом распрямился, как пружина цвета меди, во весь длинный рост. Наложил стрелу на тетиву огромного лука и выстрелил. Колпачок упал на мостовую. Одновременно, маги ударили волшбой. По Сагату, даже не врагу. Тому хватило времени лишь развернуться и выставить чекан бойком вперед. Защитный жест, даже в чем-то жалкий. Как и змеелюдский выстрел. Ну что может нгатайский примитив против высшего искусства?
Оказалось, очень и очень много. Оба оружия были сделаны из стали.
Волшебный огонь при столкновении с чеканом Сагата, не причинив тому никакого видимого вреда вреда стек на землю. Хотя княжий братец и заорал, зло, словно от боли. Боек раскалился до красноты, но длинная рукоять спасла от ожога.
Змеелюдская стрела набрала высоту, а затем по канула вниз, с разгону пробив защитный экран, вспыхнув на долю секунды и воткнувшись аккурат в головной кристалл. Грянул очередной взрыв, магов отбросило прочь как позолоченные куклы, щитоносцев повалило на землю.
В середине улицы на крышу внезапно вспрыгнула маленькая рыжая фигурка с луком. И с избытком лап. Почти тут же разлетелся на смертоносные осколки центральный камень. Ханнок уже ждал того, что и у пролома сейчас рванет, но нет, лишь какая-то суматоха, вспышки не последовало.
Но даже и двух третей коварства хватило, чтобы нанести Святому походу непоправимый урон. Многих посекло осколками, спалило взбесившейся энергией. Та на всех диапазонах била между двух разрушенных кристаллов, выпивая жизнь у попавших под прямой удар, заставляя золотокожих бледнеть и падать в обмороки даже в стороне. Мнимые культисты секлись с ламанскими союзниками Ордена и культистами настоящими. Некоторые заскакивали в дома, закрывали двери и стреляли из окон, с резных балконов, черепичных крыш.
А главное – волшебный экран заискрил и погас.
- Тей! Х-о-о!
Центральная башня окуталась пороховым дымом. Из бойниц полетели пули, стрелы и целые ядра. Сбоку зашумело, заклацало. Ханнок скосил глаза, увидел, как Доннхад скачет от радости молодым козлом, громыхая копытами по дорогому дереву пола. Лезет брататься к ощерившемуся гильдейцу. Караг отпихнул его прикладом, воткнул дуло в бойницу и поднес фитиль.
Почти тут же сарагарец сам получил кулаком между крыльев от нетерпеливого кохорикайского стрелка. Пришлось бросить удобный наблюдательный пункт, пропустить огнестрельщика вперед. Но зверолюд еще успел заметить, как княжья дружина, во главе с братьями атакует так и не пришедших в себя врагов. И как чекан в руках старшего, но непрестижного, одним ударом разбивает кирасу магмастера вдребезги, словно та сделана не из не прочнейшего магического стекла, а из обычного.
Ханнок побежал к лестнице вниз, но почти сразу его остановил Аэдан.
- Куда собрался? Они сами справятся!
- Я хочу драться! – взвыл Ханнок. И куда девалась усталость? Кан-Каддах глянул на него, коротко и жестко. Остановил рукой на плече ближайшего огарка, из кохорикайских. Женщину, судя по чертам морщинистого лица.
- Ты доктор?
- Да.
- Звероврач?
- Да.
- У моего друга вторая стадия, амок. Усыпи его. Сможешь?
Женщина кивнула.
- Эй! Ты чего? – возмутился и чуть испугался Ханнок. Отскочил в сторону, но тут же, как обычно - неуклюжий, врезался в одного из горожан. Упал. Почти ожидал, что женщина-огарок околдует его каким-нибудь диким заклинанием, но та просто достала духовую трубку.
- Тьма с тобой! Уговорил. Я здесь останусь!
Аэдан лишь кивнул, без торжества или снисхождения.
- Ты точно не хочешь спать?
- Хочу. Но не дротиком же!
Женщина, не говоря ни слова, сунула ему в руку фляжку и ушла. Сосуд оказался подписанным надписью "Успокоительное".
- Что это вообще было? – рыкнул зверолюд Кан-Каддаху.
- Я и впрямь решил, что у тебя амок. Симптомы похожи. Вторая молодость. Не закатывай глаза - потом объясню.
- А если я отравлюсь? – Ханнок недоверчиво понюхал откупоренное горлышко.
- Я заберу ее голову - устало сказал Аэдан, - Если не будешь пить, отдай мне.
"Такую потеху пропускаю".
Ханнок вздохнул. И впрямь, лезет в голову всякое. Сел на циновку, сделал несколько глотков и закрыл глаза. Усталость быстро вернула сданные было позиции.