Кан-Каддах смотрел вслед убежавшим чудищам. Затем рывком развернулся, так и не опустив меч. Нашел глазами шестолапа и сказал, негромко так:
- Вон.
- Что? Ты вконец спятил? Нам надо идти за…
Черное лезвие вжикнуло в пальце от шеи Карага, причем это он еще успел отдернуть голову. Не рискнув более искушать судьбу гильдеец отпрыгнул в сторону и скрылся за листвой.
- Аэдан, да что же это с тобой такое-то! – взвыл Ханнок, одновременно пытаясь сцарапать стекловидную корку с крыла. Мерзость пристала крепко, когти лишь скользили по ней, - У, гадство!
- Обойдемся без него, - коротко бросил терканай. Он уже рылся в сумках, безжалостно выкидывая половину вещей на землю. Вытащил клинок Шаи – бронзовый, короткий, явно укульского литья, а потому, вероятно, и не видимый ими до сих пор. Закинул за спину его же мозаичный щит.
Сонни тихо всхлипывала, но затем покачала стриженой головой и спросила:
- Каковы шансы?
- Хорошие, - отмахнулся Кан-Каддах. Большие шелковичники никогда не добивают добычу. И даже не едят, пока не подтухнет. Они подвесят их в коконах в логове и будут ждать.
- Это… странно, - по мнению Ханнока южные хищники вели себя как-то нерационально. Интересно, как вообще с таким гуманизмом не вымерли еще. А затем стало не до этого - он сумел-таки отодрать кусок пленки и нецензурно зашипел. Больно, тьмать!
- Тьма их знает, почему так, - очередной природоведческий разговор на этот раз здорово поднимал боевой дух. Видимо, поэтому Аэдан и соизволил его поддержать: - Говорят, что их вывел Омэль, как сторожевых псов. Они даже стараются не ранить жертву. Подвешивают и словно ждут, что хозяин заберет. Дай сюда.
Нгатай подтянул к себе химерье крыло и начал сноровисто надрезать остеклевший клей. Жутковато – казалось, что лезвие того и гляди прорубит перепонку. Но дедядя, похоже, знал, что делает. Содрать целиком не содрал, но получилось, по крайней мере, сложить крыло.
- Держи, - сказал Аэдан, и перехватил меч рукоятью вперед. Но когда Ханнок протянул руку, покачал головой, - Да не ты. Она. У тебя хоть клыки с когтями есть.
Сонни кивнула и принялась срезать подол платья. Она уже поддела под него штаны, явно взятые из сумки нобиля. Исполнила-таки угрозу. Вот только никому теперь не было смешно. Потому как переоделась она явно для того, чтобы драться было удобнее.
Все-таки сарагарца это нервировало. Он, конечно, уже крепко разочаровался во всем укульском, но даже среди нгатаев-северян по нынешним временам считалось зазорным подначивать женщин к схваткам. Одиннадцатый век, чай, на дворе, просвещенная эпоха… Ядоземцам про это сказать забыли. Более того, они, похоже, нарочно зарывались в прошлое, даже не свое – утуджейское. Воительницы, колесничие Великой Матери, девы копья - из того же культурного пакета что охота за головами, подпиливание зубов и расписывания лица татуировкой.
Сонни прикончила, наконец, платье. На пробу взмахнула мечом, раз, другой. Ханнок вынужден был признать, что недурно – для гражданской. Аэдан одобрительно кивнул, девушка смущенно улыбнулась, затем снова хлюпнула носом.
"Богадельня. Для тех, кому Душу Разума отшибло" – подумал Ханнок и подобрал с земли тяжелый посох. Клыки клыками, но с палкой в руке как-то спокойней.
---
- Может, все-таки не стоило прогонять следопыта? – осторожно заметил Ханнок. Они стояли у оплеванного ловчим клеем пня. Даже на его небогатый опыт деревяшка казалась чересчур знакомой.
- Нет. Справимся. – уронил слова Аэдан. Словно камни с парапета стены - на черепа осаждающим.
- Я уверен, что видел это место раза два, не меньше. Что у тебя за проблема с варау?
- Не твое дело.
- Как же не мое. Мы лезем в логово к хищникам. Сейчас любой человек на сче…
- Варау – не люди, - рявкнул терканай, - Они сами так говорят. Это мерзкие Кау твари, которых мы пустили к себе, после того как их чудесный город разгромили враги. И чего они делают здесь? Готовятся отвоевывать Тейвар обратно? Нет. Хотят стать частью Терканнеша? Нет. Платят добром за добро? Нет. Пьют, таскаются по кабальным конторам и ноют об утраченном величии. Огарки и те, прости меня папа, смогли, а эти – нет.
- Караг пытался тебе угодить. Это было видно. - не согласился зверолюд.
- Пытаться – не значит делать.