Миэн взглянула-таки на них и увидела – о, великое унижение, жуткий кошмар! – печать своего посвящения в леди Ордена в руке… лапе… мерзкой хваталке этого чертового демона! Стекло уже потускнело, местами обесцветилось. Там, где когти касались обессиленного материала, уже появились царапины. Скоро символ ее чести, ее достижений, всех ее надежд, рассыпется в серый прах! И наверняка аура язычников лишь ускорит этот процесс.
Миэн не выдержала и разрыдалась. Искаженные терпеливо дождались пока она прекратит. Впрочем, вряд ли им это было в тягость. Нет, эти уж точно наслаждались небывалым зрелищем. Женщина осознала это и взяла себя в руки.
- Это твое? – сказала бездушная.
- Да, это мое, - ответила Миэн, надеясь, что ей удалось справиться с гримасами горя. Разочаровать внешних дьяволов возрождением бесстрастности.
Дикарка что-то вякнула рогатому дружку. Тот кивнул, положил печать обратно в папку из которой достал. Извлек наместо лист бумаги и протянул пленнице.
- Он жаждет, чтобы ты удостоверила… подписала. Вот здесь, - ткнула пальцем с окрашенным ногтем бездушная.
Миэн осторожно взяла документ. Потом тростниковое перо – примитивную поделку, жалкое подобие световых стилусов ее родины. Всмотрелась в варварские угловатые закорючки…
Элеис Миэн черканула на свободной строке самое черное ругательство, которое только смогла вспомнить, плюнула на место печати и медленно, с величайшим наслаждением скомкала поганую бумажку в руке. Швырнула комок и перо в морду парнокопытному отродью, гордо вскинула подбородок, уже зная, что сейчас ее будут убивать. Но она точно не собиралась губить и без того плаченое посмертие хулой на отчизну и своих богов, или же славить темных духов язычников! Может, хоть этой последней вспышкой она чуть исправит следующее перерождение...
Демон коротко, зло рявкнул. Калам он поймал в полете, почти машинально, но чернила все равно заляпали ему ладонь. Бездушная расхохоталась. Брякнула непонятное, но отчего-то по тону напомнившее "и на что надеялся?". Мерзостный шикнул на нее и… достал из папки еще один документ, полную копию предыдущего. Только на этом уже стояла ее, Сол-Элеис Миэн, подпись, правильного смысла и модуляции. Словно ее рукой вычерченная.
- Что это за черное колдовство? - возопила женщина, пытаясь выхватить и уничтожить и эту погань во след первой. Выродок предостерегающе ее окрикнул, но от поспешного усилия у Миэн и так помутилось в глазах и она рухнула обратно на лежанку. Когда чуть опомнилась, поняла, что демон сцапал ее руку своей лапищей, сильной и жесткокожей. Довел ее палец до чернильного пятна, макнул и поставил оттиск рядом с подписью. И еще один раз, на копии. Разом потерял интерес, развернулся и ушел, грохоча копытами.
- Зачем… Зачем он это сделал? Что было в этой бумажке? Отвечайте мне, вы, отродья, вы… грязные, лишенные смысла…
- Ханки думает, что этим спасет твою жизнь, - брезгливо передернула плечами бездушная, когда вторичный прибой слез и всхлипов иссяк и откатился.
- Да что все это значит, гори вы в пламени Киньича?!
- Что он порядочный дурень, - сказала рыжая, и сунула Миэн в зубы плошку с водой.
---
- Я смотрю важные переговоры прошли успешно, - приподнял бровь Аэдан, наблюдая за тем как Ханнок ожесточенно оттирает чернила с кожи.
- Не то слово, - буркнул сарагарец, - Ты вернулся. Князь про меня ничего не говорил?
Со времени памятного визита в Башню Кохорика прошла неделя. Хал-Тэпа и отомольского звероврача и впрямь пригласили прийти за деньгами на следующий день. Ханнок все думал, что загадочные княжьи "извинения" могут относиться к нему, но, похоже, ошибся.