Показать сообщение отдельно
  #1  
Старый 13.06.2018, 01:42
Аватар для Фрол Данилов
Мастер слова
 
Регистрация: 29.09.2017
Сообщений: 1,067
Репутация: 157 [+/-]
Мечи Иваныч — три четверти на успех vs Флейтист

Скрытый текст - Иваныч — три четверти на успех:
- Убирай! Васька, руби их к ядрене фене!
- Иваныч, так они ж того, денег стоят.
- Да хрен с ними, не вытянем! – кричу я на своего помощника.

Вы когда-нибудь оказывались внутри консервной банки, набитой железяками, представляя себя шпротами или тушенкой первого сорта, в которую попала пара гаек? А вам приходилось рисковать жизнью с вероятностью неблагоприятного исхода в двадцать пять процентов? Знаете ли вы, что такое безумие? Нет?! Значит, вам не понять, что значит вкалывать на ACME, тех еще придурков. Если сон разума рождает чудовищ, то эти парни, похоже, так и не проснулись.

На чем я там закончил?

-Выбивай заглушку, Васька! Вдарь-ка еще разок!

А я что? Наверное, если бегло взглянуть, то походил на одного из пилотов, сериалы о которых крутят по третьему интергалактическому. Через небольшой иллюминатор алела вспышка от входа в атмосферу, внизу виднелись мягкие кучевые облака. А между ними переливается в лучах местных лун маленькая речушка. Я откинулся в спинке кресла. Прямо идиллия. Вот только присмотрись поближе и все не так весело. Щеки вдавлены, пот стекает назад, рожа вся красная. Перегрузка, чтоб ее. Васька держится одной рукой за кресло, а другой машет кувалдой, пытаясь выбить соединитель. А наша посудина мчится в полуночи кормой вперед к какой-то деревушке.

Маневровых нет. Парашют из такого положения сразу сорвет. Пара минут и в лепешку. В голове только одна мысль: «Лишь бы три четвертых, чтобы их всех».

Не знаю, сколько дерьма было в головах у парней из ACME, явно не меньше, чем в тех самых конюшнях, но пятнадцать лет назад они додумались изменить способ доставки материалов для строительства в колонии. Тогда запуск одноразового пилотируемого корабля класса «СГ – ¾» стал началом конца для нескольких сотен строительных компаний и пилотов, а
для ACME шагом к статусу крупнейшей корпорации галактики.

Вся суть в экономии. Сначала сделали посудину, которая почти полностью разбирался после посадки. Типовой была только рубка , остальное к ней крепилось по желанию заказчика. Конечно, тоннаж ограничен. Но и здесь жадность взяла верх.

Зачем рисковать грузами, ждать доставки, нервничать? ACME отдала все на откуп пилотам. Именно они ищут заказы в базе, а после выкупать корабль, состоящий из всего необходимого для заказчика: трубы, вентиляционные системы, энергоблоки, канализационные модули, да мало ли чего. Прилетев, пилоты получат кредиты по прейскуранту, а если разобьются, не страшно. Даже в худшем случае больше половины корабля пустят в дело.

Не знаю что за «СГ» в названии кораблей, но из-за размера рубки и нестабильности, их стали звать не иначе, как «Сумасшедший гном». А «3/4» стали мечтой каждого из тех, кто летал на этих ведрах. Поговаривали, что это статистика удачных приземлений во время испытаний. Думаю, так и есть. А после поставок на застройку двух крупнейших месторождения гелия-3 модернизация «гномов» совсем перестала волновать ACME.

Прейскуранты для колоний менялись медленней, чем ACME повышал цены пилотам. Документы у них почти не проверяли, поэтому появилось много сброда, согласного летать задарма. Толковым пилотам ничего не оставалось, как догружать корабли левым грузом, доходы от которого тоже получала корпорация. Все это нарушало и так плохую балансировку. Корабли бились чаще, но что делать, трудягам хлеб дается не просто.

Что-то я в сторону отошел.

- Давай же! – кричу, а сам только о трех четвертях и думаю. Вдруг Васька как…

С едва заметным шумом отъехала в сторону дверь. В проем заглянул секретарь.

- Петр Иванович, все готовы! Вас ждут.
- Васька! Сколько можно говорить, чтобы не врывался, пока лампочка горит! А?! Я голографический блог записываю.
- Ой, извините, Петр Иванович. Я это… всем скажу, что у Вас важный звонок с Веги и будете через двадцать минут.

Дверь закрылась, камера все еще стояла на паузе. Сбил Васька со своим совещанием. Снова будут вопросы о будущем. Ничего, пусть подождут. Но переодеться надо. Это перед электоратом хорошо бравировать в образе отважного пилота «Сумасшедшего гнома», своего в доску – Иваныча с третьего транспортного. А в совете директоров ACME лучше в чем-то классическом.

На секунду взгляд упал на доклад отдела разработок о возможностях обезопасить конструкцию «СГ-3/4». А может улучшить? Достаточно моей подписи. Но не хочу вот так, с ходу. Впрочем, пометки финансовой службы на последней странице ясно говорят, что какие бы эмоции я не испытывал, разум когда-нибудь победит и все останется без изменений.

А все же здорово про три четверти придумал. С одной стороны статистику улучшил, бьются-то чаще, с другой здесь и надежда, и риск, и даже злобная корпорация. Избирателям понравится. Президентским выборам не хватает кандидата из народа. Конечно, у кого-то хватит мозгов победить всю эту медийную пропаганду, откровения пилота, но готов поспорить, таких будет меньшинство.

Еще название для кампании нужно хорошее, броское.

Перьевая ручка стоимостью в десятки «гномов» быстро пробежала по электронной бумаге.
«Борьба длиною в жизнь. Иваныч – три четверти на успех».

Скрытый текст - Флейтист:
Сегодня в “Сыром котле” никого, хотя месяц назад тут постоянно выпивал рабочий люд. Вчера сюда заходил только я и позавчера тоже.
В первый день после того, как город вымер, я постоял на пороге, опасаясь услышать шорохи. Боялся, что кто-то выжил. Но нет, они остались живы лишь в кошмарах. Карл вопит и бросается с топором. Иоганн рыдает и спрашивает, почему я убил его сына. Но сейчас день, их тела сгнили, пока не засну, я один. Только я и дети. И через неделю мне не нужно будет ходить за припасами. Останется только один мой сын, Фридрих. Или я.
За двенадцать лет, что мы с сыном жили в Гельдерне, я привык к тихой, спокойной жизни. Никто не поверит, что отродье дьявола живёт рядом с магистратом, помогает мэру с документами, ходит в церковь, растит сына. Не так преуспел в последнем, как оказалось.
В тот день я возвращался домой уставшим, рассчитывал на тихий ужин с Фридрихом и удивился, когда не застал его. Обыскал дом и двор, расспросил соседей. Иоганн сказал, что его сын Себастьян убежал к пойме смотреть, как пасутся овцы, возможно, позвал моего с собой. И в тот момент меня пробрал холод. Мелодия, которую я не слышал с детства, сейчас звучала над Гельдерном. Плавная, чарующая музыка, которую должна слышать только жертва и музыкант. Тот самый ритм три четверти, на первую долю которого ваше сознание шагает в цепкие лапы ужаса. На вторую он злорадно переносит вас в бездушное блаженство. А на третью разум раскалывается и подчиняется музыканту. И после нескольких тактов человек прыгает со скалы или убивает свою возлюбленную. Но чаще — с улыбкой на лице маршируете под воду. Так было в Хамельне, где я последний раз видел папу.
Но я не мог себе позволить, чтобы хамельнская трагедия повторилась в Гельдерне. Казалось, всё, что можно было сделать, я сделал. Чтобы никто никогда не играл при Фридрихе, я сжёг фамильный клавесин мадам Жоржетт. Охранял наш захолустный городок от бардов, ломал их лютни и заводил их в дебри. Сами жители не ценили музыку. Единственный музыкальный инструмент — рояль — украшал кабинет мэра, который я оставил как оружие последней надежды. К сожалению, я ничего не знал о флейте пастушка из соседнего села.
Я стоял рядом с соседом, но видел глаза его сына и пастушка. Не знаю, как, не знаю, почему. Не спрашивайте, это ужасно. Как болванчики, пастушок и сын Иоганна двигались к воде. Их ноги пытались дергаться плавно, даже когда вода заполнила лёгкие. Фридрих играл на флейте с видом зависимого от опиума человека, который добрался до маковых полей. Нужно было ему помешать, я побежал в магистрат, оставив позади изумлённого Иоганна. Когда я добрался до рояля и смог перебить мелодию Фридриха, весь город уже был погружён в хаос. Дети бросались на родителей. Более устойчивые к чарам флейтиста юноши топились в реке и прыгали из окон.
О чём я думал, когда заводил ребёнка? Что мы, два чудовища, будем жить долго и счастливо до конца своих дней? Изредка опустошая города, питаясь душами наших соседей и друзей?
Я не боюсь кошмаров, где Петро рубит меня в фарш, а отец Григорий сжигает меня на костре. Это честно. Я — кошмар наяву. Под мой вальс дочка Петро, Сильвия, разрезала отцу шею от уха до уха. Я — тот демон, который своей песней выбил витражи в церкви. Дождь осколков прошёл сквозь прихожан и пастыря. Ни о чём не жалею. Я убил всех, но они сохранили свои души. Они имеют полное право мстить за себя и за своих детей. Потому что всех я не смог спасти от своего сына. Одиннадцать из них успел забрать Фридрих.
Я пишу это всё, потому что хочу, чтобы меня поняли. Тогда я вернулся домой, где меня ждали двенадцать маленьких истуканов. Один из них был мой сын. И я мог спасти ваших детей, но у меня не хватило духу тронуть Фридриха. Он казался невинным, безобидным, каким я сам был когда-то. Может быть, это часть нашей тёмной сущности. Я знал, что мог спасти их души, но я не смог притронуться к своему очаровательному мальчику, покачивающемуся в ритме ¾. Каждый день я играл им вальс, чтобы поддерживать заклятие, после я уходил за едой. И когда возвращался, находил на одного ребёнка меньше. А Фридрих становился всё живее. Вчера он позвал меня. “Папа, давай поиграем”. Мои руки дрожали, я пытался попасть в ритм. Сын подошёл и дотронулся до меня, прежде чем мне удалось погрузить его в сон.
Осталось только двое детей. Мальчик и девочка. На третий день разум Фридриха станет слишком сильным. Моя музыка не сможет его остановить. Мне придётся посмотреть в его глаза и исчезнуть, как исчез мой отец и, наверное, мой дед. Я не смог. Простите.
Ответить с цитированием