- Проверь, - прошипел Коннот несчастному знатному магу, когда они остановились у угла выходящего на какую-то большую улицу здания. Может, как раз и на тот самый Бульвар Алмазных Суждений. Ханнок, горожанин, уже совсем потерялся. Откуда-то сбоку топали и цокали. Лающе переговаривались.
Дасачче с готовностью кивнул, и сев на корточки, прикоснулся рукой к земле. Закрыл глаза.
- Да. Это наши.
Коннот рявкнул "Эй, не стреляйте, свои!" и вышел на бульвар. Разумная предосторожность, на него уставились десятки дул и наконечников.
- Добрый час, - разглядев, сказал Сагат, - Мы думали, вас раздавило всех. Но некоторые еще живы.
Их мрачно приветствовали. Пока они пробирались дворами, отряду пришлось выдержать перестрелку с культистами. С потерями. Ханнок обрадовался, когда нашел взглядом всех оставленных знакомых - даже пленница по прежнему шла на своих двоих. Потом радость увяла. Жена Хал-Тэпа подбежала к бледному химеру, схватила за рукав, начала расспрашивать. Со стороны это выглядело, как будто женщина вопрошает, горюет о взятом в плен муже, терзает вопросам вождя, потерявшего людей. Но Ханнок уже знал, что эту троицу связывают куда более крепкие узы.
- А где Караг? - спохватился сарагарец, - Вождь, он был прав, там действительно была засада!
Аэдан посмотрел на него, раздраженно - что, мол лезешь в лаву Сорака наперед дядьки? Но подтвердил. Подтвердили и остальные. Рассказали, вкратце, на ходу. Сагат сказал:
- Пусть кто-нибудь пойдет и развяжет его. Я пока что передумал считать этого варау врагом.
Ханнок увязался с посланным воином. Проходя мимо пленницы, кинул на нее лишь один взгляд - проверить, сможет ли идти, или пора тащить? Вроде, может. Он пошел дальше, тщательно прислушиваясь к самому себе - проявится ли как-нибудь магический поводок, навязанное желание защищать? Даст ли о себе знать неведомая сила, с которой было так тяжело совладеть огарку-полукровке? И как именно?
Нет. Ничего, кроме обычных тревог и опасений. Ничего похожего на ту ночь в Кохорике, когда…
Ханнок сбился с шага, от внезапно накатившей головной боли. Попытался уцепиться за мысль, очень важную, очень ценную… Какую? Плохо.
По спине пробежал холодок. Это оно. Или что-то другое. Химеру с чего-то было особенно неприятна мысль, что об этом надо спросить Коннота. Шальная мысль и болезненная. Поэтому он решил это сделать, как только представиться возможность. Не одному Аэдану дозволено свирепствовать и требовать ответов.
За всем этим, к великому своему стыду, химер едва не проглядел варау. Кентавроиды плелись в хвосте колонны, под стражей. Со связанными за спиной руками - унизительно, болезненно. По-рабски. За их густым мехом было сложно разглядеть, но похоже, что кото-людей били. У черного заплыл правый глаз. Пятнистый… а впрочем, но этого козлоящеру было наплевать.
- Волей вождя, освободить!
- А я? - возмутился второй гильдеец, когда стало понятно, что милость Озерного края досталась лишь первому. На его же счастье, пятнистого проигнорировали.
Караг вяло кивнул Ханноку и потопал в голову колонны, растирая на ходу запястья. Пока тер-зверолюд шел следом, проделывая обратный путь, вновь ждал сигналов о волшебном рабстве. Теперь оно не заявило о себе даже мигренью. Хотя Миэн, похоже, странное поведение "господины" начинало пугать. А, Ом-Ютель с ней, переживет…
- Я могу получить оружие? - спросил Караг.
"Куда торопишься, дурень лапнутый?" - с одобрением подумал Ханнок. Нгатайское мировосприятие давалось все легче. Он решил, что в чем-то ему уже есть, за что благодарить чужан. Насмотревшись на них, в частности вот только что - на беды бледного зверогарка, он как-то совсем перестал воспринимать себя полукровкой.
- Это достойная просьба, - в тон мыслям сказал Сагат Санга, - господин Хашт, сделайте одолжение, верните.
Змеелюд прицокал когтями. Извернулся, вытащил из налуча… половину шестолапского лука. И четверть. И еще пару кусков.
- Извиняюсь. Я, кажется, его раздавил, - на чешуйчатой морде не было видно сожалений.
"Таких больше не делают" - прорычал из дали времени и расстояний Хама.
"Тьмать" - одними губами сказал Аэдан.