- Говори, - велел княжий брат.
Коннот недоверчиво уставился на посторонних тёмными стеклами. Но, не получив уточнения, все же решил сказать при них:
- Господин мой… рядом орденцы. Десять существ, похоже, отбились от своих. Или отвергли клятву. Шли на север, сейчас остановились. Волков нет.
- Понятно, - кивнул Сагат, - Увидим, хорошо ли ты служишь.
Необычная формулировка. Уж насчет хмыря-то Ханнок был уверен, что тот – зверочеловек Соуна.
- Эй, Норхад, прогуляться не хочешь? Будет весело и выгодно.
- Почтем за честь, - церемонно поклонился Кан-Каддах. Ханнок уловил намек и последовал его примеру.
---
- Плохая это была идея, плохая! – едва не хныкали внизу. На ламанском диалекте языка Сиятельных. Это Ханноку не понравилось.
- Заткнись! - рявкнул в ответ еще земляк, большой и недобрый с виду, - Или возвращайся!
- Куда уж теперь вернешься… - обреченно сказал третий голос.
Пять ламанни, три простеца из младших каст Укуля и двое послушников Ордена сгрудились вокруг странного ящика в укромной, прикрытой от посторонних взглядов лощине. То есть, это им казалось, что укромной и прикрытой. Ханнок был разочарован и едва не обижен. Ладно эти законтурные бестолочи, но земляки-то куда смотрят? Даже он, полный горожанин, и то действовал бы осторожней. И даже на копытах и с цеплявшимися за ветки крыльями был тише.
Впрочем, даже сквозь тьму и заросли видно, что выглядят люди Пяти Лун неважно. Обросшие, хотя где как не на орденской службе следовало следить за бритьем. Какие-то дерганые, звероватые. В дурацких висюльках на шнурах, повязанных на шеи или примотанных к запястьям.
- Плохая идея. Плохо. Идея… Я?
- Тьмать, - выругался злой земляк, вспомнив-таки нгатайское ругательство, - Он что, оборачивается? Эй, ты! В глаза мне смотри!
- Уймись. Все мы здесь проклятые, - сказал третий, - Мне и самом уже тени и крылья мерещатся…
На мгновение воцарилось перепуганное молчание, прерываемое лишь всхлипами земляка-в-истерике.
- Господин, нам нужно подновить плетение, - сказал злой послушнику, чуть добавив в голос почтительности.
- Мне надо беречь силы, - отрезал Сиятельный.
- Ты обещал, что сможешь нас провести до дома! – вновь освирепел ламанни.
- Я не мог предугадать, что этот Илай так хорошо охраняет запасы и нам достанется лишь один накопитель. Но вы все знали, что будет риск. О, господин, мы боимся идти дальше. Да, господин, мы готовы на все. Добрый господин, мы не хотим быть волками! Вот что, лучше помогите мне крышку сдвинуть.
- Плохо! Так плохо!
Послышался звук затрещины. Потом пыхтение, пока мужчины трудились над сундуком из волшебного стекла. То как тяжело шла крышка, заставляло предположить, что тут замешаны не только трудности механики, но и волшебство.
В тени леса Коннот, руководивший охотой, поднял лапу, готовясь отдать приказ к атаке. Ханнок поправил фитиль. Рядом подобрался к прыжку снежный угрызец.
- Эй, вы слышали?
Рука княжьего соглядатая так и замерла в воздухе.
- Что и тебе мерещится? Ты-то точно не оборотень. Ты вообще законтурный ублюдок! – прикрикнул на всполошившегося простеца злой.
Законтурный ублюдок… Быстро же у воинов Священного похода начало истаивать почтение перед высокой укульской культурой. Впрочем, озверение или его угроза еще и не такое делают с людьми.
- Плохо. Почему?
Крышка наконец, поддалась, причем так, что дезертиры едва не попадали на траву. Над ящиком склонились головы – обросшие, бритые и от природы лысые.
Идеальный момент для атаки, но Коннот с чего-то продолжал медлить.
- Тьмать, ты что взял со склада, идиот? – рявкнул злой, после недолгого, потрясенного молчания.
- Это конец, - выдохнул третий…
- Да, это конец, - внезапно прекратил рыдать сломленный. Сказал он это спокойно, уверенно и даже акцент сменил на классический.
- Вы и правду думали, что можете предать великий Укуль?
Коннот вздрогнул, словно от затрещины и прошептал, едва слышно:
- Здесь еще кто-то есть… берегитесь.
Внизу заорали, уже не плачущий ламанни вскочил и атаковал товарищей. Потом по дороге прибежали волколюди, мохнатыми молниями. С разбега кинулись рвать и грызть дезертиров.