Ступени лестницы жалобно заскрипели под моим весом. Я опустился на ту из кроватей, что стояла дальше от входа, потянулся. Время, однако, позднее… может, самому лечь спать, как и обитателям игры? Сна не было ни в одном глазу. Я нащупал в мешке еще одно яблоко, с удовольствием сжевал.
С балкона ощутимо дуло. Я встал. Неторопливо вышел на балкон, облокотился о перила.
Отсюда гигантскую луну видно не было. Балкон наполовину закрывали ажурные листья, вниз уходил крутой обрыв. Метрах в двадцати подо мной журчала бегущая по камням речка.
Я сорвал лист – для этого пришлось ощутимо перегнуться через перила. Растер в пальцах, вдохнув терпкий аромат. Интересно, появится ли этот листочек на прежнем месте, если я выйду через городские ворота и зайду обратно? Или будет неторопливо расти естественным путем, как давным-давно обещал Мулинье? Неплохо бы запомнить эту веточку, и при следующем визите в Бауэрстоун проверить, как она будет выглядеть.
- Кстати говоря, об экспериментах, - заметил я. – Таки что у нас с телепортами?
Поворот, еще один… Обходя тент, натянутый на какие-то распорки рядом с парикмахерской, я миновал очередного горожанина.
- Ваша милость! – прозвучало мне в спину.
- Он самый, - подтвердил я, оглянувшись.
- Так это правда! Оракул снова ожил! – воскликнул бот и невпопад добавил: – Он настоящий мужик.
- Кто, Оракул? – я не смог сдержать улыбки.
- Над тобой, небось, и дети смеются, - бауэрстоунец изобразил нечто наподобие поклона, поднеся ко рту кулак.
- А в репу? – грозно нахмурив брови, поинтересовался я.
- Гадость! – бауэрстоунец попятился.
- Вот и поговорили, - резюмировал я, выслушал еще один приветственный возглас и продолжил свой путь по уютному ночному городку.
Ближе к дверям трактира образовалось небольшое сборище – две девушки и невысокого роста мужичок в очках, коротко подстриженный.
- Он просто предел мечтаний, - стрельнув глазками в мою сторону, заявила правая девушка.
- Привет-привет-привет, - я раскланялся со всеми полуночниками.
- Принесли нам книги, Герой? – поинтересовался обладатель очков. – Зашли бы лучше во время уроков.
- О, мистер Гаут! – я поклонился. – Как я мог Вас не узнать!
- Даже учителям надо отдыхать, - сообщил мне директор местной школы. Я выслушал положенную порцию дифирамбов от выходящей из трактира брюнетки и прошел внутрь, в уютный свет ламп.
- Мечника нанять не хочешь? – все тот же наемник. Трактир уже опустел, не считая неизменных его завсегдатаев – Уитли, Мэйгора, Дафны и Мюррея. Барменша наполняла кружку картежника, Мэйгор подпирал собой стену, Мюррей скучал за стойкой.
- Вечер добрый, - я послал воздушный поцелуй в сторону девушки.
- А я вот сегодня свободна, - заалев, сообщила та.
- Обычный заказ, - попросил я Мюррея, добравшись до стойки.
- Приятно встретиться, Клинок.
- Я имею в виду еще чудесную кружечку пенного пива, - расшифровал я. Это сработало, и мой кошелек похудел на очередные десять золотых. Гм… следующим номером в списке экспериментов станет визит к ювелиру из Северного Бауэрстоуна – с целью пополнения финансов.
Я устроился на том же месте, одним глазом наблюдая за расхаживающей между столиков Дафной, другим – глядя на ночные улицы. Неторопливо цедил пенный напиток, наслаждался покоем и расслабленностью.
Смерть? Сумасшествие? Воскрешение в любимой игрушке? Что ж, мне досталась не самая неприятная версия загробного мира. А скорее всего, в голове сработал какой-то переключатель, предохраняющий от сноса крыши в не укладывающейся ни в какие разумные рамки ситуации. Происходящее не поддается разумному объяснению? Тогда тебе остается либо сойти с ума, либо принять его как есть безо всяких объяснений. Уютный трактирчик, теплый свет лампы на столе, легкий запах горящего масла. Ненавязчивая мелодия, терпкий вкус эля, мирная улочка за окном – и размышления о смерти и очень странном посмертии прокручиваются в сознании не мешающим фоном. Может, это тоже способ сойти с ума – но такая форма безумия меня устраивала.
И вообще, мне повезло, что в момент короткого замыкания на компе оказалась запущена старая добрая Fable. Ведь была вероятность по пробуждении обнаружить себя на пропитанных кровью полях Тартаруса, посреди пылающей Вызимы, в осажденном кергитскими захватчиками Киркеле… или на зеленом сукне разложенной «косынки».
- Ладно! – я поднялся. Мы вроде собирались заняться телепортами, так?
Уитли призывно свистнул, рекламируя прелести карточного досуга. Я остановился на крыльце, тут же наткнувшись взглядом на уходящий в ночное небо поток синего свечения.
Голубые искры срывались с диска, уносясь вверх. Разряды змеились над символом Глаза Аво – таким же, как и на рукояти моей Слезы.
- Итак… - я примерился и, задержав дыхание, шагнул на синий круг.
Молнии заметались вокруг подошв крестьянских сапог, ноги утонули в голубой дымке. Невольно я вздрогнул…
… и ничего.
Все также звучала вокруг тихая мелодия, высились все те же здания Южного Бауэрстоуна. Шумела листьями береза, сквозь синий туман виднелась крыша портновской лавки.
- Эмм, - в мою теорию это не входило.
- Гильдия Героев, - произнес я.
Тот же результат.
- Оуквэйл! Нотхоул Глэйд! Телепортацио! Сим-соловим, рахат ибн лукум!
М-да.
- Ну… что ж, - я сошел с диска, растерянно осмотрелся. Значит, все-таки колдунство не работает? Все же огромный павильон и чья-то злая шутка?
«Не сходи с ума» - дал внутренний голос маловыполнимый при текущих обстоятельстах совет. А луну гипотетические шутники тоже чисто прикола ради подменили в ночном небе? Нет, просто этот мир подчиняется каким-то своим, до конца мне не понятным законам. Продолжительность суток, неработающие телепорты… а что насчет прочих заклинаний? Хотя в пределах города их в ход так или иначе не пустишь.
Занятый этими мыслями, я медленно шел по ночному городу. Луна все же двигалась по небу – медленнее, чем в игре, но за прошедшее время она успела сместиться к востоку. Странно, а почему ее не видно днем? Или я не удосужился при дневном свете повнимательнее рассмотреть скрытый облачками шар в небесах?
Супруга уютно свернулась калачиком на ближайшей к лестнице кровати. По комнате разносился храп – даже странно, как такое стройное создание создавало столько шума. Спать не хотелось по-прежнему, да и не под такой аккомпанемент. Я вернулся вниз, снял с книжной полки один из толстых фолиантов. Раскрыл на середине. Страницу покрывало все то же хитросплетение то ли рун, то ли иероглифов, что и в гильдии.
- Мое имя – стершийся иероглиф, мои одежды залатаны ветром, - напел я. Хотя письмо все же больше походило на руническое… да и к теме игры рунные знаки как-то ближе. Книга вернулась на полку.
Выйдя на крыльцо, я снова осмотрелся, вдохнул ночной воздух. Задумался.
А ведь «по игре» телепортацию можно было активировать не только у порталов, но и в любом месте, используя гильдейский амулет. Кстати говоря, он ведь должен быть у меня при себе… и что это за цепочка у меня на шее?
Круглый золотой медальон в пол-ладони в неровном ободке, посередине – два синих выступа. Я сжал его в ладони… и внезапно амулет потеплел, налился тяжестью. Выступы вспыхнули синим, полоска синевы побежала вкруг ободка, замкнулась в светящееся кольцо.
- Гильдия! – снова произнес я. Но это не сработало. Кольцо синего свечения пульсировало, от медальона исходило тепло, но больше – никакого эффекта.
Я пожал плечами, разжал амулет. Синий свет вспыхнул последний раз, истаял. Я убрал украшение обратно под рубашку.
Что бы все это значило?
Я подошел к большим валунам на спуске от дуба к зданию школы. Провел по камню рукой. Ощутил шероховатость лишайника и теплоту согретой дневным солнцем глыбы. Как все реалистично…
Ладно, раз с телепортацией какая-то загвоздка, будем знакомиться с этим миром посредством собственных ног. Я не торопился соваться на опасные локации, благо сюжет игры был успешно пройден, да и кто бы заставил меня выходить на битву с драконом не в замониторном обличье, а во всей его огнедышащей реальности? А вот на бауэрстоунскую набережную можно и заглянуть, благо до нее совсем недалеко.
Стоило мне войти под каменную арку, и вновь нахлынула уже знакомая темнота, рассеялась. Старое чучело у хижины ведьмы, тлеют угли, в котелке над ними булькает неприятно пахнущее варево. Из любопытства я сунулся в домик, осмотрел ряды разноцветных бутылей и мутное зеркало в углу.
- Врежь ему! Вышиби из него дух! – донеслось из-за дощатого сарая. Распугивая квохтавших хохлаток, я обошел сарай и присоединился к столпившимся вокруг бойцовского круга зрителей. В круге, промеж чадивших факелов, сошлись двое - стандартно обнаженные по пояс, различающиеся разве стрижкой. Про себя я окрестил бойцов Рыжим и Лысым. Оба кружили на носках возле друг друга, вскинув руки в стойке, делали пробные выпады, прощупывали оборону противника. Вот Лысый сделал обманный замах левой и тут же саданул раскрывшегося Рыжего в ухо. Зрители разразились восторженными воплями, но Рыжий выдержал удар и тут же достал рванувшегося вперед Лысого прямым в челюсть, а затем добавил ногой в живот. Отпрянул, выждал. Лысый разогнулся, обрушил на Рыжего град ударов, мне показалось, что иные достигли цели – и верно, Рыжий с разбитыми губами пятился к краю ринга, запнулся – и Лысый снова достал его с правой, сбив с ног. Рыжий пролежал секунд пять, поднялся, и, невзирая на крик: «Бей в бубен!», уныло зашагал к краю ринга. Лысый вскинул руки:
- Кто на меня! – огласил набережную победный возглас.
Я нашел взглядом здоровенного качка с панковским ирокезом из трех пучков волос и перебинтованными руками. Подойти к Ранду и выйти в круг? По крайней мере, не сейчас. Я сомневался, что свежеобретенное богатырское сложение поможет против кулаков этих ребят, а бойцовские навыки Клинка, похоже, вместе с телом мне не передались. Для проверки я сжал кулаки, сделал несколько пробных ударов. Ближайший боец покосился на меня и буркнул: «Не мешай! Не видишь, схватка идет!»
Совет был здравым.
На той стороне реки высился скалистый обрыв, исчерченный слоями отложений. За ним поднималась в ночной дымке высокая скала или даже холм. На соседнем утесе сплелись ветвями береза и дуб – соседство, навевающиее романтические ассоциации. Под досками причала тихонько журчала речная вода.
Я сел по-турецки возле мостков, отходящих от основного причала. Кораблей с увенчанными синей птицей парусами видно не было, хотя я надеялся на них посмотреть, а то и шагнуть на палубу. Впрочем, когда я спустился по мосткам и протянул руку, мои пальцы вновь уперлись в неощутимую преграду.
Мне пришла в голову идея. Я распаковал рюкзак, порывшись, обнаружил фиолетовую с золотом удочку. Червяк был уже насажен на крючок, я подошел к краю причала и протянул вперед удилище. Оно послушно закачалось над водой.
Усмехнувшись, выпустил грузило и вскинул удилище вверх, давая поплавку упасть на воду. Затем пристроил удочку на перильце ограждения и уселся рядом, наблюдая за поплавком.
Рыбалка никогда не была моим любимым занятием, а неудачная – тем более. Когда мне надоело ждать поклевки, а над воротами вдалеке небо заалело, я решил сматывать удочки. Очевидно, или я выбрал не то место, или рыбная ловля была еще одним пунктом, в котором «реальная» игра расходилась со своей «игровой» версией.