* * *
По стенам было развешено оружие. Разное — на любой вкус, силу, стиль боя. В углах комнаты Анна заметила стойки с мечами и копьями, рядом с ними, словно из пола, вырастали массивные сундуки. Не найдя, на чем заострить внимание, девушка нахмурилась.
— Зачем мы пришли сюда? — она обратилась к старичку, наблюдавшему за ней неподалеку. — Мне здесь не по себе.
— Понимаю. Но здесь ты в безопасности, — голос ее собеседника хрипел, но он говорил очень мягко. Серые глаза улыбались, на щеках горел румянец.
— Я теперь не знаю, — девушка отошла на пару шагов, помедлила. Но после сама задала вопрос. — Вы кузнец, да?
— Был кузнецом. Теперь я просто коротаю остаток века в этом доме. Моя наковальня уже давно тоскует по молоту, — он усмехнулся. — Ко мне заходят редко, так что можешь спокойно переждать свою бурю.
Девушка заметила, как играет золотом дневной свет в серебристых волосах старика и, просачиваясь сквозь тонкие занавески на окнах, придает уюта дому, в котором главные жильцы — орудия для убийства. Жизнь и смерть, будто собрались в старой лачуге пожилого кузнеца и прекрасно соседствовали с ним, затаившись в ожидании, кто же из них победит.
Внезапно Анна ощутила жар. Он шел с кончиков пальцев, растекался по телу и медленно подкрадывался к сердцу. Дрожащей рукой она коснулась стены, переводя сбившееся дыхание: воздуха отчаянно не хватало. В голове сумбурным потоком понеслись мысли: "Что случилось? Почему я здесь?" Анна слышала, как кто-то звал ее по имени, но звуки знакомого голоса отдавались в тяжелой голове ударом колокола.
Перед глазами поплыли незнакомые фигуры, она сосредоточилась, собрала пальцы в кулак, зажмурилась. Странные образы резко исчезли, она вновь видела перед собой каменную стену кузницы и ощущала спиной присутствие старика.
— Подойди сюда, не бойся, — он стоял возле одного из сундуков и с трудом наклонился: возраст брал свое. Анна обернулась. Кузнец принялся копошиться в старинных вещах, приговаривая:
— Должно быть где-то здесь! Сейчас найду... ты не переживай, пойди-пойди сюда. Гляди, какая интересная вещица? — он вынул из сундука металлический наконечник и с ребячьим восторгом поднял руку, призывая Анну смотреть. — На первый взгляд, ничего особенного, но какие здесь узоры... видишь?
После недолгого сомнения девушка решилась подойти к старику. Попутно она смогла заметить, что ее платье помято, а косы расплетены. За окном кузницы наступила ночь.
— Да, действительно красивые, — она знала, что одобрением порадует старика. — Они для стрел, верно? — девушка присела рядом.
— Точно! Как поняла?
— Видела. — Сама того не предполагая, девушка вовлеклась в разбор запасов старинных вещиц оружейника.
— Я же говорил! Я же говорил! — иногда слышались неподдельные восклицания хозяина дома, передававшего, как ему казалось, определенно важные знания. Но Анна сама определила свой интерес: из груды металлических наконечников для стрел и копий она вынула железное навершие, покрытое резными символами. Они выпуклыми нитями переплетались на его поверхности и образовывали непонятные знаки.
— А это что? — Анна замерла.
— О! Вот и оно! Нравится? Не знаю, сколько ему лет, но оно прямо-таки источает древность.
Анна держала его в руках, чувствовала холод металла. Вероятно, когда-то оно украшало чье-то знамя, меч или посох. Старичок поднялся, седые локоны упали на лицо, открывая уши. Случайно переведя взгляд с вещицы, девушка заметила, что они острые, словно наконечники стрел. Поняв, что раскрылся, кузнец поспешно собрал волосы в хвост, закрывая выделяющуюся деталь внешности. Но поздно: Анна вскочила и вмиг отпрянула.
— Вы говорили, что эльфы вымерли? — девушка вновь почувствовала жар. — Да, верно... к сожалению. Я один из немногих, кто остался. Ты не должна пугаться меня, Анна...
Но девушка его уже не слышала. Ее сознание заполняли другие голоса, они звали ее, дыхание сбивалось, от нахлынувшего безумия Анна побежала. Она оказалась на улице, одна среди ночного города, и неслась вперед, только вперед, не оборачиваясь. К горлу подступал ком, голова кружилась в сбивающемся ритме звуков, но она чувствовала, что не должна оставаться. И, лишь оказавшись на окраине, приходя в себя от стремительного бега, Анна поняла, что до сих пор сжимает в ладонях то самое навершие.
Девушку окружали высокие деревья. Сквозь их густую листву угрюмо просачивались тусклые лучи солнца. Она огляделась: лес, будто спал. Перехватив в руках странную вещицу, девушка сделала шаг. Тишина и спокойствие молодых зарослей казались после головокружительного дня невероятной благодатью. Анна заметила тропинку. Узкая и заросшая, она уводила в самое сердце леса.
А вокруг открывался новый мир: каждый шаг приносил девушке неподдельные эмоции радости. Однако она понимала, что нельзя полностью доверяться своим ощущениям — в незнакомой местности ее могло поджидать что угодно. Анна остановилась и полной грудью вдохнула свежий утренний воздух. Вокруг беззаботно чирикали птички, создавая видимость мира и гармонии.
Уловив момент безмятежности, такой далекой и отныне недостижимой, девушка позволила себе насладиться редким моментом спокойствия. Она и не заметила, как дыхание выровнялось, испуг внезапно растворился в воздухе, и ноги сами остановились на озаренной неокрепшими лучами опушке. Впервые за долгое время девушка увидела другую сторону жизни — ту, в которой господствовала красота и умиротворение.
Но несмотря на дикое желание остановиться, перевести дух и довериться власти природы, Анна знала, что не должна задерживаться: в любое время за ней могла образоваться погоня. Девушка повертела в руках навершие. Теперь оно не казалось ей чем-то необычным, лишь вычурные изгибы украшали его поверхность — наверняка, когда-то оно принадлежало знатному роду.
"И почему я его схватила? Чем оно мне приглянулось?" — Анна пожала плечами и, отпуская мысли, задорно потопала по тропинке. И, с каждым мигом привыкая к безмятежности, она радовалась прежде неизвестным ощущениям жизни. И ей казалось, что эта самая невиданная жизнь брала свои истоки именно здесь.
Но стоило ей поддаться минутной слабости, как она вновь услышала голоса. Они были так рядом, будто кто-то дышал ей в затылок и навязывал свой путь. Только что сонный лес лишь пробуждался, а сейчас внутри него уже бушевала настоящая стихия. Резким порывом тело сковала боль. Не найдя в себе сил противостоять ей, Анна выронила навершие из рук и схватилась за голову, закрывая уши. Что-то давило со всех сторон и, казалось, подступало к ее мыслям. Голоса звали ее, называли имя, манили. В стремлении скрыться девушка побежала.
Она почти не видела, что вокруг — деревья, опушки, птицы, — все в один миг смешалось в одно размытое пятно. Она ускоряла бег, но сущности сильнее гнали ее, звуки становились громче, силы иссякали. И споткнувшись о вылезшие из-под земли корни, девушка упала. Анна слышала теперь лишь свое тяжелое дыхание, голоса глухим эхом размывались где-то внутри сознания, голова разрывалась от вмиг нахлынувшего жара.
"Что со мной происходит?" — только и успела подумать девушка, прежде чем ощутила обжигающую боль под лопаткой. От бессилия захотелось кричать, но в исступлении она не смогла издать ни звука. Что-то не давало ей вновь подняться, спина горела, точно оказавшись в огне, дыхание снова прерывалось, глаза сами собой закрылись.
Находясь в бессознательном состоянии, Анна все же слышала те голоса. Теперь они становились громче и четче. Манящие речи вдруг сменил топот копыт, ржание лошадей, звуки обнажающейся стали, крики, борьба. Девушке сейчас было все равно, она находилась где-то в другом мире, ощущала лишь жгучую боль и запах запекшейся крови.
Она смогла почувствовать, как кто-то крепко схватил ее за плечи и потряс с неистовой силой, но совладать со своим обмякшим телом она была не в состоянии. Перед глазами стояла черная пелена, уши улавливали странные звуки, нос чувствовал резкий запах травы. А позже она впервые услышала:
— Ну, как она? — голос был звонкий и выделялся четкостью на фоне бессвязных реплик и расплывающихся образов. И позднее:
— Держись, Анна...
Она ощутила ладонью холод, словно кто-то задел ее, пальцы невольно сжались от прикосновения, но поймали лишь пустоту. От невозможности признания собственного бессилия, Анна распахнула глаза.
Теперь она видела дом. Стол, стул, шкура медведя на полу — ничего необычного, только полотна вместо стен вокруг. Робкое солнце пробивалось сквозь них и дотрагивалось до кожи невидимыми лучиками. Анна поняла, что находится в шатре. И первым, что ощутила девушка, стала тоска. Тянущая, гложущая, вмиг очнувшаяся ностальгия. Но все же, это был дом.
Девушка ощутила непреодолимое желание подняться, но один только порыв отдался болью, и она осталась лежать неподвижно. Под собой Анна ощущала твердую поверхность тюфяка, нос улавливал резкий запах травяного отвара, погружавший изнеможенное тело в сон. Но после пробуждения голова, на удавление, стала ясная, девушка помнила все, что происходило: старого эльфа, побег из города, обжигающее прикосновение раскаленного железа. Дальше, кажется, ее забрали и привезли сюда. Да, определенно, так и было... только когда именно?
Ощутив ноющую боль в ноге, Анна начала различать течение времени. Когда-то давно она и правда в спешке покидала город, ставший для нее тюрьмой, и бежала что есть силы от странных людей, до отчаяния похожих на работорговцев, но все-таки не сумела избежать клейма. Она помнила также поражение в бою с Гурием и понимала — это правда. А прошлое лишь приснилось под действием дурманящих разум трав.
"Дурной сон... о былом. Теперь все по-другому. Только почему вновь пульсировала огнем лопатка?" Где-то внутри Анна понимала, что не должна здесь быть. Она помнила, как оказалась в плену, как выбиралась из темницы, а потом... какие-то сущности настигли ее, и все в один миг кончилось. Но прежде она увидела свет. И что-то подсказывало, что там, на лестнице, был Ларс.
"Он предал меня," — мысли выстраивались в цепочку. Только истоки этих мыслей сейчас находились в глубоком прошлом. "Я уже забыла, так почему?" Анна даже разозлилась, что сейчас в голову полезло то, что она старательно скрывала внутри долгие годы. Но вовремя осеклась: причитание на судьбу сейчас было как никогда не оправдано. Мимолетные воспоминания прошедшего боя, полученные раны, близость цели и двойной промах, безумство непродуманной атаки — шансы на спасение были крайне малы, однако она здесь и живая! А, значит, все вопросы уже вторичны.
Стиснув зубы, Анна медленно перевернулась на бок. У входа в шатер она заметила совсем юную девушку, наблюдавшую за ней. Уличив движение, она подскочила и с неожиданной учтивостью взялась помогать девушке перевернуться. Однако Анна, поняв намерение надсмотрщицы, запротестовала:
— Не тронь меня! Я сама!
Она не узнала свой голос — вместо привычного звона сейчас слышался сип. Но помощница повиновалась и осталась в стороне. Когда Анна улеглась, первое, что она сказала, было:
— Мне нужно пить. Дай воды...
— Нельзя воды. Только отвар. Знахарки сказали...
— Я сказала: дай воды! — Анна как могла, сильнее сдвинула брови, но любая эмоция на лице отдавалась ударом. Девчушка помедлила мгновение, но решила не спорить и поднесла воительнице чашу с водой. Та протянула руки, но, взявшись за края, не смогла удержать. Чаша упала, расплескивая воду по полу. Помощница наклонилась и второпях подняла ее, подошла к кувшину и сказала:
— Простите, я не подумала. Сейчас я... помогу вам.
— Не суетись, — Анна отмахнулась и опрокинулась назад. Продолжила. — Ничего не надо. Все безнадежно. — Она запрокинула голову и, глядя вверх, спросила. — Ответь честно, что со мной было?
Девчушка послушно оставила чашу и рассказала:
— Сначала вы почти не дышали, а когда знахарки принялись поить вас отваром и обрабатывать раны, кричали от боли, — она опустила глаза, словно от стыда. — Они пытались говорить с вами, чтобы вы не впадали в беспамятство, но это не всегда удавалось... а потом начался жар. Тот человек, что прибыл с вами, рвался сюда, но госпожа его выставила. Знахарки возвращали ваше сознание назад, но как только ваши глаза приоткрывались, начиналась лихорадка. Сейчас все ушли за свежим букетом трав, а меня оставили присматривать. Сказали, что вы начали дышать самостоятельно, но они думали, что вы проснетесь парой дней позже.
Анна молчала. Переплетя пальцы рук, она сложила ладони на животе. Допустив промах в последней битве, она собственноручно вернула себя в прошлое, от которого убегала долгие годы. И теперь оно одним шагом настигло ее.
Чтобы развеять неловкое молчание, юная надсмотрщица сама решилась спросить:
— Наверное, у вас много вопросов? О том, где вы находитесь…
— Не беспокойся, — но Анна оборвала ее. – Я знаю, где я.
Та выпрямилась, будто ожидая дальнейших распоряжений:
— Чего-нибудь желаете?
— Да. Я должна увидеть одного человека.