- Сонни! – откуда-то сбоку прохрипел выродок, - Тшет-те деш-е? Аших!
Миэн вспомнила о темнице Альт-Акве.
- Да полно вам, Учитель, - промурлыкала бездушная. На укулли, наверняка чтобы побежденная все поняла, - Вы же не ламанни, не надо за меня так волноваться. От этой мне алой угрозы нет.
- Эта - может сейчас и слаба и неуклюжа, но ты-то – врач. Радоваться чужой боли нам не пристало, - криволицый тоже перешел на Сиятельный язык, понятный Миэн, хоть и режущий уши грубостью, - Я рад, что ты крепко усвоила мои уроки, но, сделай одолжение, применяй их по назначению.
- А эта точно не сойдет за волчицу, которую надо обезвредить перед отправкой на лечение? – поинтересовалась рыжая, но захват ослабила.
- Нет. Она вообще еще больна. Я жду.
- Хорошо, хорошо, уже отпускаю, простите, Учитель.
Чужанка убрала колено. Подошел демон и помог Миэн подняться. Посадил обратно к костру. Потом что-то черканул на клочке бумаги каламом и протянул ей. Женщина увидела укульские буквы, смутно знакомого почерка. Буквы складывались в общем-то нейтральные, даже благожелательные слова: "Еще вина?". Но от них воительницу Ордена пробил холодный пот. Мутант владел человеческим языком, более того, умел на нем писать. Это был очередной удар в ворота крепости ее мира, знаний о нем и уверенности в нем.
- Хар. Хар. Хар, - вновь характерное рычание. Но теперь смеялся рогатый.
- А Исчелли и впрямь лучшие воины, чем Элеисы, - сказал смуглошкурый щенок. И тут же получил крепкий подзатыльник. Криволицый выродок понимающе усмехнулся и отсалютовал нгатаю кружкой. Вокруг вновь весело зарычали, загоготали.
Безумие и хаос этого вечера достигли апогея. Чужане говорили то, что не могли говорить, знали, что не должны были знать, владели умениями и вещами, которые... Даже нет смысла продолжать. Миэн поняла, что сошла с ума. Что пути назад бесповоротно нет, и зря искала она его в покаянии и памяти. И от этого стало странно легко.
Сол-Элеис Миэн рассмеялась, искренне, с яростью. Вытянула вперед руку с кружкой.
- Ну же, наливай, крылатый, коль не шутил!
Чужане притихли, переглянулись. Снова начали перелаиваться. Щенок, потирающий затылок, но белозубо ухмыляющися, достал цитру. Рыжая затренькала на варгане.
Демон откупорил еще бутыль. О кружку стукнуло горлышко, зажурчала настойка, синего цвета. "Лазурное упоение", она давно мечтала попробовать, да не решалась. Зловещий цвет… а, плевать.
Миэн пила и пела, зная, что завтра ей будет плохо. Что, может, не переживет перехода. Что ее в любой момент могут зарубить в честь Четырех Чертей. И просто так. Ей не было все равно, но страх отступил. На время, а может и навсегда. Юнец, сам того не подозревая, вложил ей в руки оружие.
Она не Исчелли.
---
И пала Аккана,
Град сильный, славный, победами кипящий
Где золото сияло и лазурью украшали уши.
Где смех не умолкал и радовались боги жертвам…
Все прошло.
Владычица народов, рассеяны твои дети
Покрыты пеплом площади, обрушены стены
С полей соберешь урожаем лишь кости.
Сестра, встань.
Пройди по улицам – они пусты, немы и глухи.
Площадям, дворцам и храмам вырвали языки,
Их гонгов и их барабанов. Их повелений. Их искусных суждений.
Тишина. Сестра, уходи.
Захочешь ты здесь поселиться – не найдешь себе дома.
Возжаждешь напиться – фонтаны отравлены кровью.
Из еды найдешь себе золу, крыс, да скорпионов.
Черное время.
Справедливость исчезла. Сто вождей вершат свой суд.
Погибла мечта. Десять князей дерутся над ее трупом.
Повержено наше оружие. Демон спустился с огненных гор.
Погибла Аккана.
Город мой, возлюбленный.
Не найду второго такого,
На этой луне и на следующей.
Вырвано мое сердце.
- Плач о Погибели Страны, автор неизвестен.
---
- Вот же… вандалы, - сплюнул Аэдан, - Это пятый век!
Ханнок посмотрел на выбитый на скале рельеф и подумал, что на самом деле Кан-Каддаха возмутило, что культисты расстреляли изображение отца из пушек. Особенно досталось лицу, так что шанса посмотреть на Старика, хотя бы и пятого века, опять не представилось. Изуродованный Сойдан высотой с амбарную башню, сжимал копье в одной руке, и запрещающее воздевал ладонь второй.
"Моим именем, эта земля – запретна. Поворачивай, или узнаешь мой гнев" – чернели резные, недавно подновленные слова.
Интересно, как с такими замашками со Стариком уживались многочисленные южные вожди, князья и прочие мастера гильдий?
Дорога спускалась по узкому ущелью, за древним рельефом стремительно расширявшемуся в котловину. Или как правильно надо называть низменность, окруженную кольцом гор и холмов? Да еще и с возвышенностью по центру… Где там Караг?
- Это часом не кальдера? – пока догонял шестолапа, вспомнил слово Ханнок. И еще решил, что если так, то это ему совсем не нравится. Слишком громадный вулкан получается. Нгаханг по сравнению с таким – муравейник.
- Нет, - успокоил его варау, - Просто впадина, даже горячих источников почти нет. Впрочем, один мой наставник… с шаткой репутацией, уверял, будто это след от падения звезды.