Благодаря ей он понял к какому племени относится. Конечно, он уже видел деву леса. У нее тоже были руки, ноги и тело без шерсти, но принадлежала ли она к тому же роду? Нет, этому созданию чуждо все, что имело отношение к нему или пленной девушке. Дева леса извечна. Ей поклоняются деревья. Она повелевает ужасными тварями. Она смотрела на них, как на жуков – с тем же безразличием и превосходством.
Новая знакомая волновалась. Каждую ночь она с беспокойством смотрела на небо, пытаясь ему что-то втолковать. Ночи становились все более светлыми. Сначала он видел на шаг от себя, затем на три. Даже здесь, в темнице, он мог рассмотреть, что происходило вокруг.
Твари готовились к ритуалу. Они принесли белую пыльцу и рисовали вокруг престола госпожи сложные фигуры. Сдирая кору с деревьев, они подставляли черепки разбитых амфор, собирая липкий сок, часть которого давали пить деве леса. Другую часть отдавали пленникам. Он пил безропотно, так как не видел смысла сопротивляться и получать лишние синяки. Его сокамерница была иного мнения. Она вертела головой, билась в истерике, стараясь вывернуться из объятий прислужников древней сущности. Она оказывала сопротивление изо всех сил, но каждый раз проигрывала неравный бой. В итоге ей разжимали челюсти и силком проталкивали в глотку патрубок, по которому стекала клейкая масса. Последняя точка была поставлена, когда твари заметили, как заключенная вставляет два пальца в рот, пытаясь исторгнуть древесный сок. Лианы крепким узлом связались вокруг рук девушки. Она стала такой же беспомощной.
Он продолжал наблюдать. Это было единственное, что ему оставалось. Он узнал, что у девы всего семь слуг. Он высчитал время, за которое они совершали обход территории и траекторию движения. Чудовища обладали огромной силой, были способны прыгать на дальнее расстояние, но, если к ним подобраться достаточно близко, оказывались неповоротливыми, неуклюжими. Зайцы и белки легко проскальзывали у них под ногами. Он бы мог нанести решающий удар первым. Только следовало помнить о когтях, способных взрезать плоть так же легко, как и воду (лист, траву?).
Земля от зарядившего дождя стала влажной и податливой. Дерево – их тюремщик, елозило корнями в поисках опоры и часто кренилось то на одну, то на другую сторону. Дуб смог укорениться, только найдя устойчивый кусок ветхой статуи, используя плечи и часть сколотого щита в качестве твердого фундамента.
С одного края ямы образовалась широкая щель. Он смотрел на нее с надеждой и отчаянием. Свобода была так близко, он мог бы разрыть землю если бы смог освободиться от пут. Но лпуты держали крепко. Нелепое препятствие поднимало злобу со дна естества. Он отдавался в ее власть постепенно. С каждой новой неудачей.
Девушка как могла успокаивала его. Либо беседой, либо прикосновением ко лбу, щекам. Если бы не она, он наверняка превратился в дикое животное, способное лишь рвать в клочья все живое. Вместе они кое как держались.
Но вот пришло время и все приготовления были совершены. Он понял это тогда, когда догадался, чего опасалась девушка. Зрелище вышло воистину изумительное. До этого он видел лишь осколки. Мелкие частицы, похожие на пыль постепенно вытеснялись кусками побольше. Небосвод стал частью мозаики, разрозненные части которой наконец складывались в единую картину. Медленно и величаво из-за горизонта появлялась луна. Изувеченная старым катаклизмом, разорванная надвое, она приближалась к миру, пытаясь угнаться за собственными же потрохами.
Парад небесных камней устроил хоровод, проплывая мимо. Именно этого момента ждала дева леса. Она приказала древу доставить пленницу в центр фигуры. Пленник рванулся было на защиту, но лианы быстро спеленали его, завернув в растительный кокон.