Господи, я только сейчас понял, какая это тяжелая наркомания.
Шклярскому же
пятьдесят девять лет, а у него до сих пор нет берегов.
Это уже баллада из области Юры Музыканта (у которого до сих пор лютики и порванный рот), Кости Кинчева (который до сих пор плетёт судьбы веретено вместе с пулемётчиком Гансом) и Саши Васильева (у которого до сих пор изба в синяках).
Слушать Шклярского можно только совсем на обочине