[Татьяна Россоньери]

Фэнтези не может быть низким жанром, потому что деление на высокие и низкие было в эпоху норматизимва, когда фэнтези как жанра не было. Если же все-таки копаться, то ближе всего фэнтези к эпосу, то есть как раз к одному из высоких жанров. Но это как минимум странно))

Скрытый текст - А теперь по делу:

Рассказ очень показателен для эпохи кризиса религиозного сознания – хотя в том мире, который изображен в тексте, подобная дилемма бы вряд ли возникла: судя по сеттингу, перед нами все-таки аналог средневековья, а этот тот этап религиозного сознания, когда человек, даже ученый, сомневается не в наличие божества, а в том, как толковать его заветы и рассматривать послания. Поэтому границы времени-пространства должны восприниматься читателем весьма условно, а герои – практически аллегорично: ученый – поиск, жрец – хранитель, народ – чернь и темнота. И так как в последнем сомневаться не приходится (все прочие герои, кроме ученого и жреца, изображены недалекими и корыстными), Дом Снов с самого начала являет собой образ враждебный, темный, оттого и назван он Логовом (хотя в качестве названия это имя собственное не очень подходит, слишком оно оценочно и однозначно). Логово олицетворяет и своих хранителей, и людей, которыми они управляют – по сути, это и есть то божество, которому они поклоняются, которого они заслуживают.
Однако для ищущего открывается новая сторона бытия: оказывается, что божество, не являющееся тем, кому оно не нужно, все-таки существует и готово прийти на помощь просящему. Другое дело, что помогает оно Тамесу исключительно для того, чтобы он отстал, да и помощь эта (уход из посюсторонней жизни) весьма сомнительна. А то, что Владыка является герою, принимая его облик, говорит скорее о разговоре с самим собой, своего рода открытом психологизме, к которому часто прибегали писатели XIX века, изображая встречу с двойником. Так что финальная картина в любом случае весьма безрадостна: тем, кто пытлив умом и ищет больше, чем дает ему сегодняшний) день, вынужден покинуть этот мир (в общем-то, неважно, с какой целью и по какой причине. Признаться, я ожидала от финала несколько большего – но тут уж хозяин барин, если автору близка такая точка зрения, то я с ней ничего поделать не могу, кроме как признать, что с художественной точки зрения меня подвели к ней весьма изящно.
Что же касается рассказа как текста, то впечатления у меня весьма неоднозначные. Мне было весьма интересно читать первую треть, хоть и возникало порой ощущение избыточности. Понравилось, как в этом фрагменте постепенно раскрывается Тамес: из загадочной и изначально сильной фигуры он постепенно становится более открытым и более уязвимым, человечным. Стоило же Тамесу зайти в Логово – текст поплыл вместе с туманом. Это бесконечно и довольно бессмысленное блуждание не сработало нормально даже на атмосферу, было ощущение, что тебя крутят в блендере, а не по туманной пещере водят. Отдельно перекосило от бестолковой фигуры брата, такой махрово-голливудской (братик был мне как мама, но он умер, и я разочаровался в боге – штамп, причем отвратнейший, откровенно работающий против Тамеса), сбоку пришитой и ничем с точки зрения смысла в результате не ставшей (если Тамес отдал жизнь за его жизнь, это не поиск, а отчаяние; к тому же возвращения брата в посюсторонний мир читатель так и не увидел).
Стиль текста весьма неровный, особенно с точки зрения лексики. Постоянно спотыкаешься о фразы типа «поездка», «не ударить лицом в грязь», «ученый», «рационалист», «посетитель», «расквасить нос», «дворецкий» и проч. Если рассказ писался давно, избавиться от таких неприятных царапок будет нетрудно, только желательно перед правкой прочитать две-три книги, близкие по стилю к тому, к которому вы хотите приблизиться. Еще одна сложность – логика построения фраз и рассуждений. Например:
Мальчишка поднес Тамесу миску, в которой было больше похлебки, чем мяса — но даже голод не перевесил любопытства.
Во-первых, то, что в миске похлебки больше, чем мяса – вполне нормально. Во-вторых, близость этого пояснения рушит продолжение фразы, потому что любопытство никак не связано с количеством мяса и похлебки.
Или еще:
Ученый не мог идти дальше. Это место пило его силы. Временами казалось, что он в столичных банях, только вместо жары и пара были туман и пронизывающий до костей холод.
Из-за построения фраз получается, что столичные бани – это место, которое пьет человеческие силы.
Возможно, временное отстранение от текста также поможет найти подобные недочеты, но на всякий случай стоит дать рассказ на тщательную вычитку именно в этом направлении кому-нибудь дотошному (в том случае если соберетесь отправлять куда печатать).
В целом, я бы посоветовала полностью переписать блуждания по Логову, убрать его из названия и заменить чем-нибудь вроде «Паломничества», хорошенько подумать, нужен ли вам штампище-брат (или, по крайней мере, как-то вывести его в финале, чтобы Тамес не напрасно таки сгинул в тумане) и – выпаривать, выпаривать, выпаривать хотя бы на четверть.