Матоленим был все-таки посредственным целителем. Но при этом военным, а не кабинетным магом. Опытным, к тому же. И, откровенно говоря, достаточно черствым человеком. Он сплел ровно столько останавливающих кровь и болеутоляющих заклинаний, сколько было нужно, ни больше, ни меньше. Фрепу все равно было больно и тяжело, никакого сравнения с тем, как его лечила порезанная волшебница из-за контура, когда это она была на свободе, а он, Фреп, в клетке. Но илпеш смог встать. И даже сшибить ударом щита особо настырного голема.
Мато положил окровавленную ладонь на гладкую поверхность поваленной штыря-колонны. Что именно он задумал, сказать было сложно. Големы уже кишели вокруг, какие-бы остаточные аномалии не отпугивали их, они уже слабели. Маг-камнепевец сам сейчас напоминал голема - на морщинистом лице застыло отстраненное выражение лица, глаза остекленели. Даже обильно выступивший на лбу пот казался конденсатом. Разве что, когда кровь из носу закапала, стал выглядеть чуть человечней, хотя радоваться этому уж точно не получалось. Похоже, силы у него на исходе и он заменяет их концентрацией. Как бы его не выжгло насовсем, если вообще, конечно они вообще переживут этот день.
Полупрозрачная колонна пошла рябью, сразу в нескольких местах, цепочкой, как вода в озере от брошенного "лягухой" камня. Фреп-Врап уж точно магом не был, но ему опять показалось, что древнее устройство сопротивляется прямо-таки на элементарном уровне. Потом, технология Омэля сдалась, рябь сложилась в ряд лунок, словно это было выдолбленное лесными дикарями под лестницу бревно.
Илпеш не стал тратить времени даром, подхватил обмякшего камнепевца себе на спину и полез наверх. Позади, рычал и тьматерился Ханк-Шор. Вождю, с его копытами, наверное, приходилось особенно тяжело. Но он тоже карабкался. Впереди, на стене, кто-то, ополоумев от страха, пытался спихнуть колонну обратно на нижнюю террасу. Его самого оттаскивали прочь. Фреп дичал и переставал разбираться хоть в чем-то в этом неблагом хаосе.
Собрав остаток сил, снежный зверолюд перебросил Мато на стену, потом перелез на гребень сам. Когда разворачивался и протягивал лапу вождю, как-то отстраненно заметил, что сломал себе два когтя.
Рядом уже суетился кто-то из Черно-Красных. Фреп соображал плохо, из того, что смог разобрать в нгатайских воплях понял лишь, что автоматоны сами теперь лезут по колонне вверх. Мато встрепенулся, схватился за одно из бессильно змеящихся по кладке "щупалец". Штырь установки тут-же переломился пополам и она рухнула вниз, похоронив под собой с десяток големов. Ксав-Уилаге Матоленим на мгновение ожил лицом, прямо-таки засветился как твой Сиятельный:
- А я… всегда… го… говорил что Омэль нам не ровня… Мы - повелители камня! Дасаче… истинные…
Закатил глаза и упал в обморок. Забрав с собой обезболивающее плетение. Фрепу надолго стало ни до чего.
---
Ханнок Шор перехватил подобранный топор удобнее и врезал по голове голема. Голова разбилась. Пока сарагарец помогал южанам отбиваться от прущих и прущих под оружие автоматонов, успел заметить, что чем больше повреждается вся волна в целом, то тем более хрупкими становятся оставшиеся. Даже вообще еще не тронутые пулями, остриями и лезвиями. Странное знание. Он, когда-то полукровка, с боку припека, разведенный кисель, он, подкупающий жрецов за право издали посмореть на Сиятельные фрески… навидался за этот год магии больше, чем ее искренние почитатели из земляков. Ну, может кроме тех, что сейчас волками служил законтурным господам. А может побольше многих из этих господ…
Драколень поймал себя на том, что продолжает дробить поверженного конструкта, уже в мелкие, нетающие ледышки. Выпустил из рук топор и вспомнил, как устал.