3
Мы шли на восток. Преодолев грязевую пустыню, мы вновь оказались у неприступной гряды кольцевых гор. В немыслимой древности, крупное небесное тело упало здесь, и кольцо ударной волны содрогнуло монолитные базальты Моря Спокойствия, скомкало их, словно скатерть, образовав словно бы огромную стену вокруг места падения тела. Теперь я глядел на заснеженные шапки гор, и думал о том, как сложно было бы преодолеть их в том случае, если бы наши предшественники не пробурили в базальтовой стене тоннель. Он сейчас был перед нами. Черный зев, разверзнутый, словно голодная пасть. На входе в тоннель стоял контрольный пункт, и автоматы, которые, очевидно, должны были принимать плату за проезд, но в отсутствие электричества они не работали.
Как впрочем, и освещение в тоннеле.
Погонщики волов раздавали вязанки лучин из щепистого, долго тлеющего дерева с морского побережья. С помощью трута, по старинной традиции, они разожгли огонь, давая свет нам в руки.
Хоть у нас и был огонь, но невольно мы ненадолго застыли перед входом в тоннель. Шестьдесят шесть километров тьмы, и миллионы тонн серого камня над головой. Забавно, как легко, почти непринужденно преодолели мы этот путь, следуя к цели нашего путешествия, и как тревожно нам было теперь проделывать обратный путь, даже невзирая на то, что ждало нас позади.
Погонщики волновались. Стоя перед входом в тоннель, они перешептывались, что нечто злое преследует нас во тьме с той самой поры, когда мы отправились в обратный путь. Они видели это во мраке, скрывающимся в пляске теней за кругом света, исходящего от костра, не приближающееся близко, но и не думающее нас покидать. Но там, впереди, не будет ни жара костра, ни ласкового голубого света Земли. И то, что следует за нами, может принести несчастья.
Я прервал разговоры погонщиков, стремясь не допустить расползания паники. Нам следовало двигаться вперед. Как бы то ни было, каждая пройденная стадия отдаляла нас от «Нагльфара».
А я стремился оказаться от него подальше.
Вскоре мы уже двигались по тоннелю, оглашая его вечную тишину скрипом колес, и ревом волов. Мы шли в молчании, и никому и в голову не приходило пытаться прибодрить себя пением песен, либо чтением рэпа. Мы шли в молчании, а я считал.
Из-за катастрофы в грязевых дюнах мы потеряли день. Уцелевший остаток груза, а также тело трагически погибшего погонщика мы были вынуждены перегрузить на две оставшиеся телеги, что в еще большей степени должно было замедлить наше передвижение.
О, что это была за дорога!
Это означало, что на грузопассажирский поезд, проходящий через станцию «Никель-Северный» мы никак не успеем, опоздав на него, по меньшей мере, на двое суток. Следующий же поезд, идущий в требуемом нам направлении, пройдет, я был уверен, не менее чем через месяц.
Очевидным решением было попытаться изменить наш маршрут. Мы понесли человеческие потери, у нас заканчивались припасы, и мы были измотаны морально и физически. Нам необходимо было как можно скорее попасть в цивилизованные места. Туда, где есть вареники, пиво, и баня – три столпа, на которых держится картина грез и мечтаний, которая то и дело рисуется нашими погонщиками во время привалов.
Я тихонько посовещался с нашими историками. Они намеревались завершить путешествие в одном из монастырей Звездного Света на берегу океана, однако, монастырей этих, на деле, была целая сеть, опутывающая весь материк, и я не видел между ними особой разницы. Направившись после выхода из тоннеля через степь на север, мы бы могли уже через несколько дней выйти к населенным местам, а вскоре достигли бы и ближайшего монастыря звездопоклонников, в котором женщина-космонавт смогла бы, наконец, вознести свои молитвы, а историки – обрести тайное знание. На том и порешили.
В узком тоннеле стало совершенно очевидным то, что никто за нами не гонится. Подавив инициативу погонщиков завалить тоннель массивной баррикадой, я расставил по нему, однако, несколько растяжек из светошумовых гранат, которые бы наверняка просигнализировали о том, что у нас есть преследователь. Тем не менее, к концу нашего движения по тоннелю ни одна из них так и не сработала.
Это, а также и тот факт, что расстояние от нас до «Нагльфара» с каждым часом уверенно возрастает, вселяло все больше уверенности в сердца погонщиков, изрядно поднимая им настроение.
Я же думал о том, что благодаря тем напыщенным болванам-историкам, что сейчас сопровождают меня, я совершил путешествие всей своей жизни, и навсегда лишил себя шанса на возвращение домой ради цели, которую увидел, по сути, лишь мельком. У которой провел лишь один день. И которую, я надеюсь, после меня не посетит больше ни один любопытствующий искатель.
«Нагльфар».