Теперь она видела дом. Стол, стул, шкура медведя на полу — ничего необычного, только полотна вместо стен вокруг. Робкое солнце пробивалось сквозь них и дотрагивалось до кожи невидимыми лучиками. Анна поняла, что находится в шатре. И первым, что ощутила девушка, стала тоска. Тянущая, гложущая, вмиг очнувшаяся ностальгия. Но все же, это был дом.
Девушка ощутила непреодолимое желание подняться, но один только порыв отдался болью, и она осталась лежать неподвижно. Под собой Анна ощущала твердую поверхность тюфяка, нос улавливал резкий запах травяного отвара, погружавший изнеможенное тело в сон. Но после пробуждения голова, на удавление, стала ясная, девушка помнила все, что происходило: старого эльфа, побег из города, обжигающее прикосновение раскаленного железа. Дальше, кажется, ее забрали и привезли сюда. Да, определенно, так и было... только когда именно?
Ощутив ноющую боль в ноге, Анна начала различать течение времени. Когда-то давно она и правда в спешке покидала город, ставший для нее тюрьмой, и бежала что есть силы от странных людей, до отчаяния похожих на работорговцев, но все-таки не сумела избежать клейма. Она помнила также поражение в бою с Гурием и понимала — это правда. А прошлое лишь приснилось под действием дурманящих разум трав.
"Дурной сон... о былом. Теперь все по-другому. Только почему вновь пульсировала огнем лопатка?" Где-то внутри Анна понимала, что не должна здесь быть. Она помнила, как оказалась в плену, как выбиралась из темницы, а потом... какие-то сущности настигли ее, и все в один миг кончилось. Но прежде она увидела свет. И что-то подсказывало, что там, на лестнице, был Ларс.
"Он предал меня," — мысли выстраивались в цепочку. Только истоки этих мыслей сейчас находились в глубоком прошлом. "Я уже забыла, так почему?" Анна даже разозлилась, что сейчас в голову полезло то, что она старательно скрывала внутри долгие годы. Но вовремя осеклась: причитание на судьбу сейчас было как никогда не оправдано. Мимолетные воспоминания прошедшего боя, полученные раны, близость цели и двойной промах, безумство непродуманной атаки — шансы на спасение были крайне малы, однако она здесь и живая! А, значит, все вопросы уже вторичны.
Стиснув зубы, Анна медленно перевернулась на бок. У входа в шатер она заметила совсем юную девушку, наблюдавшую за ней. Уличив движение, она подскочила и с неожиданной учтивостью взялась помогать девушке перевернуться. Однако Анна, поняв намерение надсмотрщицы, запротестовала:
— Не тронь меня! Я сама!
Она не узнала свой голос — вместо привычного звона сейчас слышался сип. Но помощница повиновалась и осталась в стороне. Когда Анна улеглась, первое, что она сказала, было:
— Мне нужно пить. Дай воды...
— Нельзя воды. Только отвар. Знахарки сказали...
— Я сказала: дай воды! — Анна как могла, сильнее сдвинула брови, но любая эмоция на лице отдавалась ударом. Девчушка помедлила мгновение, но решила не спорить и поднесла воительнице чашу с водой. Та протянула руки, но, взявшись за края, не смогла удержать. Чаша упала, расплескивая воду по полу. Помощница наклонилась и второпях подняла ее, подошла к кувшину и сказала:
— Простите, я не подумала. Сейчас я... помогу вам.
— Не суетись, — Анна отмахнулась и опрокинулась назад. Продолжила. — Ничего не надо. Все безнадежно. — Она запрокинула голову и, глядя вверх, спросила. — Ответь честно, что со мной было?
Девчушка послушно оставила чашу и рассказала:
— Сначала вы почти не дышали, а когда знахарки принялись поить вас отваром и обрабатывать раны, кричали от боли, — она опустила глаза, словно от стыда. — Они пытались говорить с вами, чтобы вы не впадали в беспамятство, но это не всегда удавалось... а потом начался жар. Тот человек, что прибыл с вами, рвался сюда, но госпожа его выставила. Знахарки возвращали ваше сознание назад, но как только ваши глаза приоткрывались, начиналась лихорадка. Сейчас все ушли за свежим букетом трав, а меня оставили присматривать. Сказали, что вы начали дышать самостоятельно, но они думали, что вы проснетесь парой дней позже.
Анна молчала. Переплетя пальцы рук, она сложила ладони на животе. Допустив промах в последней битве, она собственноручно вернула себя в прошлое, от которого убегала долгие годы. И теперь оно одним шагом настигло ее.
Чтобы развеять неловкое молчание, юная надсмотрщица сама решилась спросить:
— Наверное, у вас много вопросов? О том, где вы находитесь…
— Не беспокойся, — но Анна оборвала ее. – Я знаю, где я.
Та выпрямилась, будто ожидая дальнейших распоряжений:
— Чего-нибудь желаете?
— Да. Я должна увидеть одного человека.