Ханнок шел по улице и думал: какая же чуже-муха и впрямь его укусила? Зачем он влез во все это дело? Неужели так уж необходимо было спасать этого надменного золотого помпезана, "истинного воина", мрак люби его девятикратно? Что будет, если кто-то из кохорикаев нейдет его записку, или, еще хлеще – орденец проникнется-таки и перескажет слова товарищам по пленению? Если сарагарец на самом деле прав касательно характера Соуна Санга, то одного непожертвованного он еще простит, а вот сорванную церемонию – нет.
- Тьмать. Тьмать. Тьмать.
Хватит. Как говорил Саэвар – когда уже бросил копье, поздно проводить гадания. Дело сделано, будь что будет.
Химер оглянулся через плечо, чтобы уточнить время по звездам. Середина ночи. И белое саблезубое чудище, целеустремлённо топавшее следом.
Ханнок остановился. "Фреп" тоже. Ханнок пошел дальше. И "Фреп" за ним. Вот зараза, подозревает что-то? Угораздило же напороться на это четвероногое в темнице.
Сарагарец развернулся и подошел к преследователю.
- Тебе что-то нужно?
Чудище глазело на него, склонив голову набок. И ничего не говорило.
- Точно?
Теперь Фреп смотрел под другим углом. Но, последовательно, молча.
- Грр! – Ханнок понял, что и сам дичает потихоньку.
- Ну и где тебя Омэль носит в ночи? - такими словами встретил его Аэдан, когда озлившийся сарагарец наплевал на осторожность и вышел прямо ко двору Хал-Тэпа. Кан-Каддах стоял в воротах, скрестив руки на груди и перегораживая проход.
- Какая мне разница, когда гулять? - отмахнулся Ханнок, почти не кривя душой. На улицах Кохорика и впрямь было вполне зверолюдно. Видимо, ночное зрение и мутантская выносливость вносят свои правки в городскую жизнь Юга.
- Так. Я же просил не ходить к князьям без меня.
- Я и не ходил. И не собираюсь, - а вот сейчас правда полная.
- Куда тогда, тьмать?
- Любование пленником. Имею право. Все равно завтра лишусь.
- Я уже жалею, что дал-таки тебе эту книгу. Ты явно что-то затеял.
Ханнок только плечами пожал. Дедядя проницателен, но для отчетов перед ним сарагарец был сейчас слишком зол.
- Не веришь мне, спроси вот у этого вот.
Он указал пальцем на Фрепа, нашедшего местечко почище и усевшегося прямо на землю. Терпеливо чего-то дожидавшегося.
- Кстати, а что… кто это? В видовом смысле? – шепнул Аэдану химер.
- Илпеш-зверолюд, или, если угодно, снежный угрызец, - Кан-Каддах соизволил-таки забыть на время о пленной эпопее.
- Аха. Только… точно ли? В смысле, я все понимаю, но… где там вообще "люд"?
- Здесь, - Аэдан постучал себя пальцем по лбу.
- И этого достаточно?
- А это самое главное. Иначе даже с идеальной Спиралью ты не более чем животное.
- Аха. Слушай, он тащится за мной уже три квартала, - на самом деле куда больше, но об этом Ханнок умолчал.
- Так. Мне говорили, что ты, вроде бы, его спас.
- Не совсем, если бы не Доннхад, я бы мог его и застрелить… Аэдан, я в него целился.
Если Кан-Каддах и набросал в уме план действий, то не успел его озвучить.
- Фреп-Врап! Дружик! – Мимо пробежал дикий маг. Их гостеприимцу тоже отчего-то не спалось.
Снежный, прости Нгаре, угрызец прирысил к ним.
- Ну, ну, дай мне посмотреть на тебя! Фреп, как делищи? Откуда ты в наших краях? Почему… Где твои вещи?
- Хрр!
- Ох, что же это я… Проходи, поговорим.
Ханнок, посторонившись, пропустил Хал-Тепа и его мохнатого знакомого в ворота. Когда снежник проходил мимо, то снова зыркнул на химера. Как отчего-то показалось Ханноку – с иронией. И драколень внезапно осознал, что им просто могло быть по пути. А еще, что у загадочной новой разновидности может оказаться отличный слух.
---
Остаток ночи Ханнок пытался уснуть, но так и не сумел. Азарт от вчерашней вылазки и от собственной наглости постепенно сошел на нет. На его место пришли нервы, размышления о том, что делать дальше. А еще, когда закрывал глаза, мерещились ужасы современной магической и пороховой войны. Когда в окне посветлел восток химер отчаялся отдохнуть, сел за стол, положил на него раскрытый законнический кодекс, что выпросил у Аэдана. Кодекс был действующего свода, разумно скомпонованный. Сарагарец легко нашел нужные ссылки и поправки. Вроде бы то, что он задумал, должно сработать… Но все равно, как выразился Сагат Санга – авантюра.