[Abver]

Markfor, что ж вы всю последнюю сцену не удалили? А то как девочка прыгает - это ничего. А как мужик кончает - так подцензурно. Или у нас в стране секса нет?

ГЛАВА ВТОРАЯ,
в которой каждый подслушивает каждого, и из всего этого становится ясно, что галактику ждут тяжелые времена.

I: "Шансы" выбрали его... Дональд Ронвейлен... Я подобрал по нему основную информацию... Его отец - Клайд Ронвейлен...
II: Тот самый?
I: Да. После его разорения и самоубийства мать - Лина Ронвейлен - с сыном уехала на Землю, на территории СМА*. Дональд учился в школе города Замен. Аттестат получил с отличием. Много занимался спортом, участвовал в юниорской олимпиаде по карате и рукопашному бою, был командиром террболской команды. Окончил медицинскую школу, кстати, тоже с отличием. У него были все возможности поступить в медуниверситет, но тут он добровольно идет в армию. Подготовку проходит на Хазбеле, в десанте, в разведроте спецназа. Здесь же его берут на обучение в спецлагерь военразведки... После учебки попадает в Хазбелскую мясорубку. И неплохо себя проявляет: три ранения, два боевых ордена, с десяток медалей, благодарность. Даже побывал в плену и удачно оттуда сбежал... После войны сержантские курсы, офицерские. Почти получил патент, но... там произошла история "а-ля он, она и муж-генерал". Ронвейлен пытася генерала застрелить, у него не вышло... Вобщем, Дюма... А при разбирательстве оказалось, что Дон приторговывал со складом мелким оружием, правда, в мелких же и размерах.
II: Подстава?
I: Нет, судя по всему так и было... Матушке его пришлось прилично потратиться и потрясти старыми отцовскими связями, чтобы сынок не получил вышку. Вобщем, отделался он легким испугом - семь месяцами дисбата и лишением права в течении полугода жить на Земле... После дембеля пошел в торгфлот, получил специальность карго и какое-то время работал на сухогрузе "Миссисипи". Логистика, фрахты, мелкая контрабанда... Как обычно... Как истек срок наказания - вернулся на Землю, поступил в Гарворд, на исторический и философский факультеты. Кстати, магистрские дипломы тоже были с отличием... Одновременно учится в нескольких театральных студиях, подрабатывает в массовках в сериалах и мюзиклах... Продолжает спортивную карьеру... Интересный факт - отношений с матерью не поддерживает, никаких... В это же время получает место помошника некоего Ника Ламера - порнопродюссера и порномагната. Пользуется большим его доверием. После Гарворда Ронвейлен по протекции Ламера поступает в бизнес-школу Йеля, потом в Хемешвир - кстати, признано лучший бизнес-колледж галактики... После обучения занимает немалый пост в "Ламер Медиа", но через год уходит в область инвестиций. "ДНКбанк", фонд Гелехера Хеца, "Интроскон"... Нигде долго не задерживается.
II: Не сходится с начальством?
I: Можно и так сказать. Просто Ронвейлен досконально разбирается во всей подноготной документации и начинает шантажировать менеджмент корпораций, получая за молчание кругленькую сумму и отличные рекомендации.
II: И его никто пальцем не тронул?
I: Две попытки убийства. Неудачные... Но тут есть другой нюанс: сразу после Хемешвира его вербует ЦРУ. Спецшкола, все как полагается... А меньше чем через месяц - тоже проделывает АНБ. При том ни ЦРУ*, ни АНБ* не знали, что Ронвейлен работает на обоих... И почти в тоже время к нашему другу заявлялется резидент КГБ*... В течении нескольких лет Ронвейлен водил за нос и ЦРУ, и АНБ, и КГБ... И четыре крупнейшие транскорпорации, для которым поставлял информацию друг о друге...
II: И что случилось через несколько лет?
I: Невадский кризис. Разорился "Интероскон" и "Рокфеллербанк", рынок ценных бумаг Невады рухнул, чуть не началась война, а Ронвейлен, который и был виновником кризиса, вышел из этой запутки с тремя пулевыми ранениями, переломанными ребрами и наполовину седой головой... Кстати, тогда то он и соскочил с крючка и ЦРУ, и АНБ, и КГБ... Агенты разведуправления и безопасности, проводившие разработку Ронвейлена, погибли как раз тогда на Неваде, и есть предположение, что одного из них наш друг убил лично... А кэгэбист бесследно исчез. В архивах само собой информацию о таких как Ронвейлен не держат...
II: И тут выкрутился?
I: Отсидел год в невадской тюрьме за подделку документов... После освобождения на цивилизованные рынки его пускать перестали, некоторое время даже баржи пилотировал... Но недолго. В течении года на трех планетах третьего мира проводит три аферы... "Три золотые тройки", как он сам лбит называть их. Первая ему приносит три миллиона, вторая тридцать, третья - три миллиарда... Сейчас общая стоимость его имуществ - около пятиста миллиардов червонцев. Инвестиции, игорный бизнес, инсайдерные сделки...
II: А к нам он как попал?
I: Три года назад Ронвейлен не смог улететь на деловую встречу на Хабаровск и без предупреждения возвратился на свою виллу, на Неваду - он там живет большую часть времени... Его жена Карла Мариэтта Ронвейлен, урожденная графиня Виварлова и наследница славного рода Виварловых, в это время развлекалась с неким Гербертом Андерсом, известным на Неваде шоуменом. Само собой, Ронвейлен застукал голубков. И пристукнул обоих, голыми руками. Точнее, повесил на воротах виллы. Говорят, что на Хазбеле, в течении месяца возглавляя оставшийся без офицера отряд, Ронвейлен больше всего любил вешать военнопленных... Следы ему удалось замести. Но опасаясь кровной мести он уничтожил всех Виварловых - по его приказу взорвали их поместье на Земле, кстати, в наших территориях. В общей сложности около сорока человек... Но только не учел того, что мы давненько взяли его в разработку... Хотя на него у нас есть еще кое-что, куда более серьезное... Точнее даже не на него, а для него...
II: "Шансы" что сказали?
I: Восемь из десяти.
II: А аналитики?
I: Тоже самое... Есть еще один нюанс... Они с Ушкиным знакомы.
II: Откуда?
I: Вместе служили на Хазбеле. Дружили, потом что-то между ними произошло... Что-то настолько серьезное, что Ушкин, тогда еще рядовой Вельский, дезертировал... Они знают друг друга - это раз. И оба жестоки и беспринципны - это два. Лучшей кандидатуры для нейтрализации нам не найти...

- Шеф, вы действительно знаете этого Ронвейлена? - спросил Карри, выключая диктофон.
С сигарой в зубах, щурясь от табачного дыма, адмирал Ушкин рассматривал себя в большом, во всю стену, зеркале. В новом мундире, сшитом по собственному эскизу лучшим портным галактики, он выглядел отменно. Когда-то для него, деревенского молокососа, заглядывающегося на бравых вояк из дешевых сериалов, парадный мундир десантника казался верхом совершенства... Это было давно.
- Шеф, вы с ним вместе воевали?
Ушкин пыхнул сигарой и сухо ответил:
- Лейтенант Хоп передельно ясно выразился.
Трудно было найти более преданного самоназванному адмиралу человека, чем Александр Карримов. Бывший капитан советской армии и подлежащий растрелу военный преступник, ныне Алекс Карри был помошником, другом и любовником самого известного галактического наемника. Адмиралу он был обязан жизнью. Но не только это держало Карри при этом человеке...
- Шеф, если этот Ронвейлен устроит на вас охоту - мы должны знать о нем все... Ради вашей же безопасности...
Алекс чувствовал, что эта тема неприятна Илье, но ничего не мог с собой поделать. Учитывая редкостную непредсказуемость начальника можно было ожидать и того, что он просто прикажет уничтожить добытую с огромным трудом из недр охранки запись. А о возможности покушения забудет или сделает такой вид.
- Выкинь диск, - сказал Ушкин, не переставая любоваться собой. - Думаю, господин Ронвейлен откажется от предложения господ из охранки.
Карри лишь тяжело вздохнул.

- Все жандармы так хорошо одеваются?
- Охранка уже давно выведена из Жандармского управления.
- Вот как?
Дональд Ронвейлен, миллиардер и убийца, и Савелий Павлович Кибин, сотрудник охранки и ее же резидент на Неваде, сидели в удобных креслах на широкой терассе, с которой открывался красивейший вид на озеро Тахо.
Ронвейлен, на правах хозяина, был одет слегка небрежно, в расшитый красными улитками халат.
Гость был в дорогой тройке с золотыми карманными часами и такой же цепочкой. Он был сед и солидно упитан, и лишь одна деталь портила общую благообразность его персоны - ломанный переломанный нос, за много лет полностью утерявший свою девственную форму.
Миллиардер пил вино, резидент щипал виноград. И при этом последний угощался с видом человека, крайне довольного жизнью. Хозяина же отличное вино из собственных подвалов явно не радовало.
- Вы понимаете всю абсурдность вашего... предложения?
- Нет.
Снова замолчали. Впервые за последние десять лет удачливый инвестор столкнулся с проблемой - он не мог говорить с этим человеком. На каждое возмущение глупостью охранки разведчик улыбался, а на каждое обличение этой глупости односложно отвечал "нет", "не верно". И Ронвейлен чувствовал, что в таком состязании, абсолютно не укладывающемся в его правила и принципы, он проигрывал.

Получасом раньше, только устроившись на шикарной терассе не менее шикарной виллы миллиардера, Савелий Павлович начал говорить куда более складно.
- Мистер Ронвейлен, - сказал резидент, - мы активизировали ваш список, и, как вы поняли, нам нужно, чтобы вы выполнили некоторое... поручение... Конечно, мы осведомлены о вашем финансовом положении. И думаем, что это очень поможет делу... Я думаю, вы слышали о неком адмирале Ушкине Илье Ильиче... Да, популярная личность в определенных кругах... Он же Мануэль Бинуччи, он же Шерман Кох, он же... Илья Борисович Вельский, в разведроте спецназа Четвертого полка Хазбельской дивизии больше известный как Вялый... Я вижу вы вспоминаете... Вы ведь с ним дружили? С его... гомосексуальными... наклонностями в армии было нелегко. Потом ваши пути разошлись... Ну что вы, нам это совершенно неинтересно... Вы ведь думали, что Вельский погиб? Хотите узнать его историю? В том бою у Селема он дезертировал. Полгода скитался по Хазбелу, был пойман при попытке покинуть планету. Пять лет военной колонии строгого режима. Догадываетесь, как ему там было уютно с его пристрастиями?.. Этот человек возглавляет самый крупный в галактике флот наемников. Треть его экипажей - пираты. Треть - дезертиры и профессиональные наемники. Треть - урки. Как вы думаете, каким характером должен обладать командир, способный подчинить себе подобное воинство, при этом не скрывая связи со своим помошником и тяги к молодым мальчикам и девочкам?.. Это страшный человек... Не менее страшный чем вы... Я вам выдам кое-какую служебную тайну. В штаб-квартире Охранного отделения, в машинном зале, есть несколько сотен компьютеров, которые мы называем просто "шансами". Немного теории вероятности, немного искусственного интеллекта, и мы имеем возможность видеть приближенную реконструкцию будущих событий, с неплохой, надо отметить, достоверностью... Восемь из десяти "шансов" на этот раз "сказали", что в охоте на Ушкина вам будет сопутствовать удача. Аналитики с ними согласились... Да, мистер Ронвейлен, нам нужна голова Ушкина. Не будет его - не будет и его флота. И вы нам эту голову принесете... И еще, мистер Ронвейлен... вы ведь непредсказуемы. Трудно предугадать, что же вы предпримете в следующий момент. И в этом вы, опять же, очень похожи на вашего бывшего друга...

I: Мне пора идти, мистер Ронвейлен...
II: Мистер Кибин, последний вопрос.
I: Валяйте.
II:Это конец?
I: Что? Извините...
II: Все вы поняли... Моя мощь против его, и все это на фоне неизбежной войны... Это конец?
I: Откровенно? Хм... Да, ДЛЯ ВАС это конец, в любои исходе... Даже если вы уничтожите Ушкина - вам отомстят его люди. У него очень много преданных людей...
I:Тогда зачем я...
II: Не задавайте глупых вопросов!

I: Алекс, ты что, "пишешь" всю охранку?
II: Шеф, он не отказался...
I: У меня отличный слух.
II: Я навел о нем справки.
I: Я тебе приказывал?
II: Илья, Илюшь... Он опасен очень! Ну как ты...
I: Алекс, хочешь послушать одну историю? Из моей боевой юности... Надеюсь, ты меня поймешь...

Человек с трубкой прослушал запись три раза, а потом спалил микродиск в пепельнице, засыпав его останки табачным пеплом. Вытащил из уха крохотный динамик и не мудрствуя лукаво выкинул его в урну, стоящую у стойки бара.
Некоторое время он молча и неподвижно сидел, уставившись в разноцветные бутылочные ряды.
Встрепенулся. Закурил.
- Еще виски? - осведомился бармен.
- Благодарю, - сказал человек с трубкой, поднимаясь со стула и направляясь к выходу. - Пора меня галактику, а делать это лучше не трезвую голову.
Он вышел из бара и под пеленой проливного дождя скрылся в неизвестном направлении. Наверно, пошел искать другую галактику.

СМА* - Соединенные Миры Америки.
ЦРУ* - Центральное разведуправление СМА.
АНБ* - Агенство Национальной Безопастности СМА.
КГБ* - Комитет Государственной Безопасности СССР.

---------------------------

ГЛАВА ТРЕТЬЯ,
в которой методы гестапо оказываются куда более гуманными, чем методы частного бизнеса.

- Ты знал, что у твоего друга с собой наркота?
- Он не мой друг.
- Значит о наркоте ты был в курсе?
- Нет, я его за пять минут до ареста узнал!
- Значит вы все-таки были знакомы?
- Всего пять минут! И мне было плевать, что у него в карманах!
- Действительно, в кармане. А откуда ты?..
- Да просто предположил. Где же еще? В трусах, что ли?
- Ладно, парень, остынь.
Доселе сгорбившийся коршуном над своей жертвой следователь распрямился. Все в нем было жуткого вида: широченные плечи, крупные намозоленные кулаки с мелкими шрамиками на костяшках, бугристое, все в шрамах, лицо и маленькие, вечно злые глаза, только тем и занимающиеся, что буравящие несчастных арестованных. Разве что нос был неестественно длинным и прямым, даже немного аристократическим, совсем не идущим общему виду страшного полицая.
Тэд перевел дыхание: во-первых, следак все-таки отвел свой профессиональный взгляд, от которого хотелось признаться во всех своих грехах, захватив по пути и с десяток чужих. А во-вторых, у герра начальника Лау (так звали следователя) отвратительно пахло изо рта. Это, наверное, оттого, думал Тед, что подобные звери в униформе питаются исключительно такими вот безвинными людьми, как он. И зубы после этого не чистят.
Пока арестованный размышлял над причинами зловонного полицейского дыхания, Лау уселся за стол и включил лампу. От этого серая мрачная обстановка кабинета немного рассеялась. Но Тэду от этого лучше не стало: в углу слева от себя он заметил железный стул с ремнями и какими-то острыми железяками. Предназначение агрегата сомнений не вызывало.
Следователь меж тем какое-то время смотрел в тонкую папку с новым делом, хмуря прерывистые (от шрамов) брови.
- Герр начальник, - жалобно сказал Тэд. Его начало трясти, и стул в углу был не последней причиной этому. - Герр начальник, я действительно ничего не знаю. Ни об этом... Ни о наркоте... Я...
Герр начальник хмыкнул, не отрываясь от дела, потом захлопнул папку и полез куда-то в ящики стола. Через секунду он положил на стол большой лист белой бумаги, на котором лежал бесформенный комок черного цвета размером с кулак.
- Что это? - спросил он.
- Не знаю...
- Это - смола марихуаны кемберийской. Наркотик. - Лау надел на левую руку резиновую перчатку. - Ее добавляют в табак и курят. Сам то курил? Только не ври!
- Пару раз...
- Пару... А я вот в юности любил посмолить, да... Так вот, парень, за это тебе грозит лет эдак тридцать, самого строгого режима.
Тэд вжал голову в плечи.
- Но ведь это не у меня нашли!
- За пособничество. Нашли бы у тебя - государству обошелся в куда-меньше хлопот: всего-то понадобились веревка, мыло и мужик с лопатой.
Лау придвинул к себе лист с наркотиком, в правой руке зажал перочинный ножик, левой покрепче ухватился за ком.
- А теперь смотри... - сказал он и стал резать черную массу, мелкими скупыми движениями, словно боясь что-то повредить. Отложив нож, он взял пинцет, расширил сделанный разрез и стал что-то аккуратно из смолы извлекать. Это оказался квадратик сантиметр на сантиметр, весь измазанный в смоле. Следователь рассматривал его под светом лампы, и на его страшном лице блуждала не менее страшная улыбка.
- Что это? - с благоговейным ужасом спросил Тэд. Почему-то ему показалось, что именно в этой вещи лежат все его нынешние беды.
- Это, парень, твои веревка, мыло и мужик с лопатой...
- Но...
- И не важно у тебя это нашли или у твоего знакомого... Знаешь, в Китае за это казнят весь род вплоть до младенцев в материнской утробе...
- Что это?! - чут ли не закричал Тэд, но осекся, наткнувшись на жесткий взгляд.
- Тихо, - спокойно сказал герр Лау, кладя квадратик на бумагу и снимая перчатку. - Сейчас я тебе все обьясню, и ты поймешь, что блаженны неведающие... Короче, парнишка, это - хуже наркотика. Это - прибор из арсенала разведчиков. Очень крутой прибор, и если его кто-то использует - он очень крутой разведчик. И играет в очень крутые игры с очень крутыми людьми... И я тебе сразу признаюсь - это юрисдикция гестапо*. - Тэд щелкнул зубами. - И ты представляешь себе что с тобой там сделают. - Откуда-то из недр здания послышался протяжный стон, а за ним дикий крик. Челюсти Тэда дробно застучали. - Вот именно, - сказал следователь и на секунду прислушался. Потом продолжил: - Пока ты в крипо* - тебе ничего не грозит. Потому что наркота - это уже наше дело. И юридически изначально ты был взят по этой статье. Однако если ты пойдешь в несознанку, точнее продолжишь упираться, мне придется тебя передать гестаповцам: соучастие в хранении смолы я доказать вряд ли смогу. А вот по этому, - он постучал пальцем рядом с "крутым" прибором, - и доказывать ничего не надо. Всех подозреваемых в шпионаже и госизмене необходимо передавать в СС. Если этому, конечно, не противятся другие службы. А я противиться не буду. Зачем мне висяк?.. А вот ежели ты возмешь на себя наркоту - я смогу тебя отмазать. Пойдешь по нашему ведомству, и раскручивать тебя буду я. - Стон повторился. Крик за ним был долгий и мучительный. У Тэда зашевелились волосы на голове. Лау опять прислушался. - А в гестапо ведь раз в сто хуже... Вобщем, парень, у тебя два выхода. Первый - идешь в отказ и попадаешь к черномундирным. Там ты расскажешь все. Только это не поможет: знаешь, у них там есть такая штука - "контрольная проверка показаний". Сознаешься во всем, а они еще раз тебя по "красному кругу", чтоб уж наверняка... В любом случае, оттуда здоровым ты не выберешься. И пенсий по инвалидности платить тебе никто не будет... И второй - это мой вариант. Статья триста двадцать третья. Постараюсь выторговать лет пятнадцать. За хорошее поведение и прочая и прочая - десять, может меньше. В тюрьме подсоблю... Мне то это зачем? Награды, звания, должности... Но это тебя уже не должно волновать. Это уже моя кухня...
С каждым словом следователя Тэд представлял мужика, с силой врезающего лопату в черную липкую землю. Только сейчас парень понял, в какой переплет ему угораздилось попасть. От этого тряслись коленки, стучали зубы и сердце сжимал ужас...
- Ну ты подумай тут, - сказал герр начальник поднимаясь, - а я покурить...
И вышел из кабинета, оставив несчастного арестанта наедине с несладкими мыслями.

Лау курить не пошел. Он направился в соседний кабинет. Без церемоний в него зашел. За компьютером, свободно развалившись в кресле, сидел молодой парень в черном мундире с нашивками фельдфебеля. Он лениво двигал мышью, раскладывая пасьянс.
- Ультразвук включил? - спросил следователь.
- Ага, - не отрываясь от виртуальных карт ответил фельдфебель.
- А вопли?
- Звук увеличил.
- Ладно...
Герр Лау некоторое время понаблюдал за игрой подчиненного, потом налил себе свежезаваренного кофе, с удовольствием его выпил. Спросил:
- Крипо что-то по нему передало?
- Ничего особенного: Тэд Шэллерман, мелкий воришка. Форточник. С юго-запада Берлина. Разве что по матушке - Кац.
- Из клана?
- Не замечен... Но может быть...
- Так проверь точно! По нашим базам пошустри: если из клана - должен быть там.
Парень не особо то и спеша закрыл пасьянс и открыл терминал с цифровым архивом гестапо. В поисковике набрал "еврейские кланы криминал Кац Тэд Шеллерман". Нажал ENTER.
- Ничего.
- И то хлеб... Слушай, а что ты раскайфованый такой? Словно и не на службе? - Лау упер могучие ручищи в бока и уставился в фельдфебеля своим знаменитым взглядом. А тот и ухом не повел.
- Па, ты ж сам сказал, что этого типа вдвоем колоть будем.
Гестаповец-папа хекнул, бросил "Помошничек!" и вылетел из кабинета, не забыв брызнуть в рот специальным спреем с названием "Ротовонь" на баночке и специальными правдовытягивающими ингридиентами в составе. Через секунду он снова хищником навис над арестованным.

А за много световых лет от штаб-квартиры гестапо, на другой планете и в другом государстве, еще одному человеку, имеющему отношение к криминалу, было не очень уютно в серой и мрачной комнате, в компании звероподобного громилы.
Человека бы невысок, тощ и чем-то походил на большую разумную крысу. Хотя и занимал он более высокое положение в преступном мире, нежели мелкий еврейский воришка Шеллерман. Звали его Фоиа Аквинарус. И должность его в невадской мафиозной организации именовалась "специалист по особой связи" и считалась весьма почетной... Впрочем, это не мешало ему трястись и потеть от страха.
Как звали громилу - неизвестно. Он молча стоял за стулом, к которому был привязан Аквинарус.
Был еще и третий. Красивый загорелый мужчина с безупречной прической и не менее безупречным костюмом. Дональд Ронвейлен собственной персоной, миллиардер и убийца. Он сидел верхом еще на одном стуле, напротив Фомы. И спокойно вещал:
- Том, я не собираюсь тебя убивать. Пока. Мне лишь нужна информация - все каналы связи с Ушкиным...
- Кто это? - нервно вскрикнул специалист по особой связи.
- Том, я думал, что ты умнее. Ты его прекрасно знаешь...
- Никогда не слышал!
Дональд вздохнул. Потом кивнул громиле. Вскоре пленник созерцал перед своим носом шприц, полный желтоватой жидкости.
- Это, - сказал Ронвейлен, - препарат СА-400. Любимое всеми спецслужбами всех государств снадобье. Стоит бешеные бабки и отлично развязывает языки.
Фома осклабился.
- Ты зря потратил деньги. На меня не действуют "правдорубы".
- Да? - удивился миллиардер. - А болеусилители? Ты ведь, Том, в спецназе служил? А по фигуре и не скажешь. Я ведь тоже... Может и пересекались по службе. На Хазбел не заносило? Нет? Ну да ладно... Мне ведь тоже иммунитет к "правдорубам" вырабатывали. А это - совсем другого поля ягода... Джон, вколи уважаемому.
Громила Джон одной рукой обхватил голову Аквинаруса, а другой ловко вогнал иглу шприца в сонную артерию. Связной лишь возмущенно вскрикнул.
- СА-400, - начал обьяснять Ронвейлен, - болеусилитель. Та доза, которую тебе ввели, повысит болевые ощущения в пятнадцать-двадцать раз, а заодно отключит центры мозга, ответственные за болевые шоки и болевые обмороки.
- Вы будете меня пытать? Я все равно ничего не скажу!
- Фи, как банально. Прям как в дешевом боевике. Ты скажешь тогда, когда мой друг начнет ломать тебе пальцы, один за одним. Если это не поможет... Знаешь, в человеческом теле уйма частей, которые можно сломать, отрезать или раздавить.
- Ха, в спецназе...
- Джон, наглядно!
Руки Фомы были примотаны к подлокотникам стула. Кисти при этом были свободны. "Друг" миллиардера широченной ладонью обхватил указательный палец правой руки Аквинаруса (тот попытался сжать кулак, но здоровяк его легко разжал) и медленно стал тянуть в обратную от естественного сгиба сторону, при этом его немного закручивая. Послышался протяжный хруст. Пытуемый забился, но при этом не издал ни звука.
- Джон!
Громила ухватился за средний палец. Его постигла та же судьба. Аквинарус молчал.
- Дальше!..
На большом пальце мафиозный связной закричал. От боли и безысходности. А Ронвейлен улыбнулся:
- Ну вот и славненько. Пойду позову секретаря, а то ведь ты писать уже не сможешь...
Секретарь ждал в коридоре.
- Все каналы, - напомнил ему миллиардер, выйдя из пыточной. - И скажи Джону, чтобы со второй рукой закончил. Так, для верности... А после... После, после... Отрежьте голову и отправьте Ушкину. Только оформите по первому классу - фольга золотая и так далее... Мне тебя, что ли учить?

Штандартенфюрер СС Лау в пятый раз перечитывал протокол допроса подозреваемого Шеллермана.
Все содержание его укладывалось в несколько строк: Шеллерман познакомился в баре с неким герром, назвавшимся Гансом; поговорили о том о сем, угостили друг друга пивом; Ганс выхватил пистолет и выпустил в посетителей бара всю обойму, "наугад, словно не целясь ни в кого конкретного". И убежал, сперва подравшись с двумя патрульными и оставив в руках одного из них свой плащ, в кармане которого и обнаружили смолу со спрятанным в ней "крутым прибором" - как обьяснили техники, специальным запоминающим устройством, предназначенного для секретного перевоза больших обьемов информации. Кстати, сейчас эти техники занимались расшифровкой того, что хранилось на этом чипе.
И всего ценного в этой писульке - описание странного субьекта: среднего роста, среднего телосложения, русый, с похмельной рожей (точнее, "с темным лицом многопьющего человека") и трубкой в зубах.
Все же остальное рождало лишь вопросы: зачем чип хранили в наркотике? зачем Ганс стрелял и явно привлекал к себе внимание? специально или нет он оставил плащ?..
На ум ничего не приходило...
И тут зазвонил телефон внутренней связи.
- Да, - ответил штандартенфюрер.
- Герр Лау, - услышал он голос одного из техников. - Мы закончили.
- И что там?
- Бред какой-то... Вам нужно посмотреть. Самому.

- Шеф, это Фома, - сказал Алекс, - точнее его голова.
Илья подошел к столу и заглянул в коробку, час назад пришедшую по особой почте с Невады.
- Здорово он протух, - сообщил он и вернулся к прерванному делу - изучению космических карт Саваанского княжества. - Ронвейлен шлет привет, - бросил через плечо пораженному и зрелищем, и реакцией адмирала Карри. - А ты пошли людей на Землю. Там у него матушка живет. Надо же чем-то отдарить.
- Охраны там будет...
- Не будет. Поверь мне.


Гестапо* - государственная тайная полиция Рейха. Выполняет обязаности как политического сыска, так и контрразведки.
Крипо* - государственная криминальная полиция Рейха.

--------------------------

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ,
в которой доказывается истина, что пить с незнакомцами опасно, а так же оказывается, что Российской Империи нет.

Старик кивнул в сторону серых стен.
- Оттуда? - осведомился он.
Андрей лишь вздохнул.
- И давно?
- Да вот, с час.
Старик пожевал сухими губами, почмокал.
- А кем служил?
- В наказаниях.
- Понятно... А что здесь сидишь?
- Думаю.
- Меня Аркадем Семеновичем зовут. Кайнозойским.
- Андрей. Плевако.
Пожали руки. И на некоторое время замолчали.
Андрей полной грудью вдыхал свежий воздух. Но радости это ему совсем не доставляло.
- Долго там?
- Пять лет.
Да, пять лет назад сегоднешний день казался ему далекой сказкой. Возможной, но не обязательной. Четыре года спустя он впервые задумался - а что там, на воле, на гражданке... А за три дня до освобождения повилось острое нежелание покидать обжитую, привычную камеру и, да, кто бы пять лет назад сказал, почти родные стены тюрьмы.
- А теперь куда?
Хороший вопрос. Куда идти судимому и отседевшему жандарму, "разжалованному" и "лишенному всех"? Даже криминал не примет. Грузчиком? В доки?
- Ох, Аркадий Семенович, коли бы я знал...

Водка закончилась. Можно было сходить в магазин или попросить коридорного, но пить в одиночестве почему-то расхотелось. И Андрей решил спуститься в бар. Денег у него было немного: то, что было при задержании (около ста рублей), и пособие по освобождению - еще тысяча. При нормальной экономии этого могло хватить месяца на три. Без спиртного, при пяти папиросах в день и паскудной еде - и на пол-года. С водкой (хорошей), сигаретами (недешевыми) и с проживанием в средней, пусть и не десятизвездочной, гостинице - на две недели. Выбор пал на третий вариант.
В баре было полупусто. Сидели только за одним столом, угловым у входа: три солидного вида господина о чем-то шептались, потягивая из кружек темное пиво. В хороших костюмах, наверное чиновники. Один из них, в круглых очках, внимательно изучил вошедшего, нахмурился. Еще бы, бритый худющий мужик в солдатской форме со споротыми нашивками и погонами у всех вызывает подозрение.
Но присмотревшись бдительный чиновник расслабился.
"О ценах на родину советуются", - подумал Андрей. - "Потому и дергаются".
"Тоже пивка хряпнуть?" - пришла мысль на подходе к стойке. Бармен - лет двадцати пяти - меланхолично (как, наверное, и все предсиавители этой профессии) протирал стакан. Тут же, на высоком стуле, расположился невзрачного вида мужичонка. Он, казалось, дремал, склонившись над полупустым стаканом с коктейлем ядовито-красного цвета.
- Пива, - сказал Андрей, взгромоздившись на стул. - Темного.
- А меня угостишь?
Мужичонка уже встрепенулся, и теперь смотрел на нового посетителя заплывшим взглядом. Лицо хорошо так пропитое, под правым глазом подживающий синяк, а в углу рта трубка, кстати, очень даже недешевая. Только не дымится.
- И... э-э-э... приятелю, - согласился Андрей.
- Ванек, - представился любитель выпить за чужой счет, протягивая руку.
Познакомились.
- Откинулся недавно? - спросил Ванек, любовно рассматривая новую порцию алкоголя.
- Что, так видно?
- Да у самого... хватает. Своих за версту чую.
- Утром...
Андрей глотнул пива. Оказалось недурственным.
- Вань, а что хоть в стране да мире твориться? А то сам понимаешь...
Рассказчиком новый приятель оказался отличным. На потрясающей смеси крестьяской речи, мата и фени он столь красочно описывал все основные события последних лет, что Андрей действительно чуть не поверил, скажем, в то, что Его Императорское Величество мог выступить перед Государственным Советом со словами: "Я вам грю, шалапуги вы ..., не нать мне лавэ беспантового, с этих... как это... э-ми-ссий что в банке, а то фуфел в буджет толкаете..."
Впрочем, Ванек и нормально умел говорить. Особенно когда требовал "добавки", за андреев, само собой, счет. Плевако не сопротивлялся. После пяти лет одиночки он был рад любому общению.
Через час источник златоуста иссяк.
- Красиво стелешь, - похвалил его Андрей.
- В хате Балаболом называли. Без злого, конечно...
- Уважаю искусство.
- Ну раз уважаешь... По пивку?
- Еще пива, две...
Пока бармен выполнял заказ, Ванек развернулся на стуле и нетрезвым взглядом изучил троицу в углу.
- И этих угости.
- Зачем?
- Мы уже по три литра выдули, а они все по одной не одолеют. Может бедные?
Андрей хмыкнул.
- И тем господам, - сказал он бармену.
Тот наполнил кружки, поставил их на разнос и понес "коррупционерам". Чиновники что-то спросили, парень показал на Андрея. Троица разом повернулась в сторону стойки. Тоже сделал и Плевако, доселе наблюдавший за всем этим в застеклянных бутылочных полках. Улыбнулся, сделал ручкой. Серьезное выражение так и не сошло с лиц угощенных.
- Буки какие, - сказал он Ваньку.
- Впадлу им от нас призенты принимать...
На бук Андрей больше внимания не обращал.
- Пивко что-то... - опять подал голос собутыльник.
- По кружечке...
С такими темпами Андрей скоро почувствовал неслабое давление в мочевом пузыре.
- Я в туалет, - бросил он, спрыгнул со стула и направился в дверь справа от стойки.

"И нахрена здесь такой сортир", - подумал Андрей, рассматривая вылизанное до блеска снежно-кафельное помещение о пяти кабинках, таком же количестве "мужских ракушек" на стенах и двух умывальниках. Сам бар всего то раза в три побольше.
Андрей подошел к дальнему от входа писсуару, расстегнул ширинку. Тут в туалет вошел еще кто-то. Это оказался один из "серьезных". Тот, что в очках. Подошел к первому писсуару.
Только Андрей хотел сделать то дело, ради которого он вобщем-то и пришел в этот белоснежный рай... как вдруг его лоб с врезался в кафель. Еще раз. Не сразу он осознал, что кто-то (кто ж это может быть?) размеренно бьет его головой о стену. Армейские рефлексы не сразу, но все-таки включились.
Круговым движением Андрей освободил голову из, надо отметить, сильных рук взбесившегося господина, одновременно легнул его ботинком в голень. Очкарик взвыл, а Андрей резко развернулся и врезал ему локтем в нос. Этого хватило, чтобы перехватить инициативу.
- Су-ука, - рычал бывший жандарм, нанося один мощный удар за другим. От такого напора агрессор потерялся, сел на колени, потом завалился на бок.
Андрей стоял над хрипящим "чиновником" (а чиновником ли?) и тяжело дышал. Кровь из носа заливала куртку. Левый кулак болел (наверное, выбил). Голова трещала.
- Козел...
Мысли лезли одна на другую.
Он вышел утром, а к вечеру успел подраться... Да еще в нетрезвом состоянии... Одежда в крови... Морда разбитая... И если он попадет в полицию... А на следующий день надо явиться к офицеру по освобождению... В таком то виде...
Андрей понял, что влип.
"Умыться. И в номер." - думал он, плеская водой в лицо.
Куртку решил снять и нести в руке. Лицо пока не сильно опухло. Проскочить можно. Главное, чтобы дружки поверженного не увязались.
Перед выходом, убедившись, что выглядит все-таки довольно сносно, Андрей осмотрел противника. Живой...

Собутыльника Ванька не наблюдалось. Два оставшихся серьезных господина уткнулись лбами в деревянную столешницу, залитую чем-то красным. Бармена нигде не было видно.
Медленно, словно боясь кого-то разбудить, Плевако подошел к стойке и заглянул за нее. На него таращился мертвый глаз, на месте второго зияла кровавая рана. В парня кто-то стрелял, в упор.
- Е...
Договорить он не успел: дверь вылетела от сильного удара, и в считанные секунды помещение бара заполнилось вооруженными людьми в форме жандармов. Андрея сбили с ног, на запястьях зашелкнулись наручники...

А дальше начались путешествия.
Сперва оглушенного и ничего не понимающего Плевако отвезли в Жандармское управление. Но не успела за ним закрыться решетчатая дверь, как его снова выволокли из камеры и закинули в воронок. Вскоре он в сопровождении дюжих городовых шел по коридору управления, но уже Полицейского. Андрей это понял, прочитав несколько табличек на дверях.
Его ввели в кабинет, ничем не примечательный, усадили на стул. И оставили в распоряжение хмурого офицера. Видимо, следователя.
Хозяин кабинета многозначительно изучал какие-то бумаги, недовольно поглядывал на арестованного. Но допроса так и не начал: запищал телефон, в трубке кто-то что-то прокаркал. Выслушав говорившего следователь хмыкнул, удивленно выгнул бровь. Потом сам куда-то позвонил. И сказал, чтобы подозреваемого везли в Охранку.

Лейтенант Хоп положил на стол запаянный пакетик.
Ляхов некоторое время изучал его содержимое: маленькую плоскую коробочку квадратной формы.
- И что это? - наконец, спросил он.
- Минивинчестер. Нашли у некоего Плевако Андрея. Восемь часов как освободился из ВИУ*. Кстати, из жандармов...
- На нем есть информация?
- Да...
Адьютант протянул начальнику несколько печатных листов.
- От аналитиков...
Полковник быстро пробежал текст заключения.
- И что это значит? "Отчетно-экономическая информация Вселенского Рейха при отсутствии некоторых внешнеэкономических факторов". Не могли по-человечески написать?

- На этом диске, - обьяснял начальник научно-аналитического отдела, - все хозяйствнные документы Рейха. Все. Банки, инвестиции, государственные финансы, промышленность, сельское хозяйство... Огромный обьем информации. За десять лет. Хотя сроки не определены. Но это не разведданные. Понимаете... в хозяйстве Рейха согласно этим документам нет одного важного внешнеэкономического фактора - Российской Империи. Ни финансовых, ни ресурсных взаимоотношений. Ничего. Такое впечатление, что России здесь просто нет, словно в параллельной реальности...

ВИУ* - военно-исправительное учрежедение.