|
Собираясь в ресторан, Уэнделл подумал, что следовало бы, наверное, переодеться в светлую рубашку и вязаный жилет с ромбами, которые ждали своего часа в сумке, но вместо этого надел тёмно-зелёную толстовку поверх футболки. Рубашку и жилет повесил на плечики в гардероб. Самые ценные вещи он переложил в маленькую поясную сумку и закрепил её под толстовкой. Надел ботинки, выключил свет и направился к двери, вертя в пальцах карту-ключ.
Как пахнет!.. В магазинах распыляют реагенты, имитирующие запах вкусной еды, - но здесь, похоже, ароматы настоящие, и ими как будто пропитан весь отель, а ресторан, кажется, не очень большой. Или тут вентиляция с подвохом, или, думал Уэнделл, его восприятие стало чуть тоньше под действием превращений.
Запирая дверь, он осмотрелся. Если не знать, на какой двери был рисунок, её можно было бы найти только по еле заметному запаху крови. В человеческом облике Уэнделл по-прежнему улавливал его, но теперь счёл тревожным, каким-то негостеприимным, припомнил фойе и регистрацию, зачем-то поднёс к носу ключ. Пластик как пластик. А у здешних сотрудниц дорогие духи - чувствуются качественные компоненты.
Уэнделл вошёл в ресторан и направился к барной стойке. Заведение показалось ему уютным, несмотря на скопление народа вокруг и лёгкую тревогу. За столиком тот брюнет, но вместо белого костюма на нём сейчас чёрный с алой рубашкой; вон у того крутая татуировка; а вот идёт внимательный администратор; так, дама из 27-го, а вон там элегантный господин занят беседой с симпатичной девушкой. Что-то любителя равиоли не видно - а, нет, он здесь, за столиком в тени.
Почему в этом году не подфартило получить приглашение ни на одну хеллоуинскую вечеринку? Досадно. Усаживаясь на барный стул и заказывая "Cuba Libre", Уэнделл разглядывал публику, ни к кому особо не присматриваясь. У всех есть секреты, и любой из окружающих может оказаться сыщиком или пришельцем, шпионом или хранителем какой-то тайны. Или вот, например, оборотнем.
|