Она приказала древу доставить пленницу в центр фигуры. Пленник рванулся на защиту, но лианы быстро спеленали его, завернув в растительный кокон. Девушку перенесли в центр выведенной белой краской фигуры. Гибкие ветви развели в стороны руки и ноги, соединив с частями узора. Твари подняли головы кверху и завыли, глядя на далекие каменные ошметки. Серебряные светочи низринулись с небес, затопив руины мерцающим светом. Лунная радуга сошла к подножию каменного престола.
Дева запела. Ее голос, неземной и чарующий, был подобен льющейся родниковой воде – такой же чистый и холодный. В нем не было ничего человеческого. Деревья начали раскачиваться в такт пению. Девушка тоже казалась завороженной творящимся вокруг.
Только пленник еще пытался бороться. Что-то должно было произойти. Что-то скверное и не сулящее ничего хорошего для них. Ответ сквозил в воздухе. Во рту поселился вкус пепла. Когда дева закончит ритуал, он умрет. Умрет девушка. А Дева продолжит жить, как и жила до них. Идя рука об руку с вечностью. Такова ее природа.
На плечи осыпались комья земли. Кто-то рыл ход, разгребая влажную землю. Он обернулся, приготовившись дорого продать жизнь. Волк замер, склонив голову на бок, оценивающе рассматривая приятеля. Затем подошёл и ткнулся холодным носом в плечо.
***
Тиберий вел их почти наобум. Утром кантонец увидел следы. Нечеткие, испаряющиеся подобно влаге на горячем теле, они уводили их дальше на юго-запад. Но теперь даже ему было сложно определить направление. Дар Туманных земель оказался бессилен против чар леса.
-- Слева и справа находятся охотничьи угодья князей Лора Тегаусса и Вильяма Блэйка, - рассказывал Уоллес. Отчего то он решил, что беседы во время похода помогают скоротать время. Остальные так не считали, но Уоллес их особо не слушал. – Вместе с нашими землями, они клещами зажимают северную оконечность Душилесья.
-- Это ты что ли так его называешь? – усмехнулся Дилан.
-- Старое название, - отмахнулся Уоллес. – Орки его так называли, затем пришли люди. Из старой империи. Многие племена истребили, других, как водится, в рабство забрали. А название и приклеилось, словно банный лист. Разные легенды про это место переходили от бабок внукам, а те передавали своим внукам. Что якобы у леса есть душа или сердце. Оно родилось вместе с этим миром и угаснет вместе с ним. Если рубишь дерево – душа кровит, ну и так далее. Словом – лес этот живой якобы.
-- А эти гурлоки, - нахмурился Тиберий. – Они, выходит, хранители покоя или вроде того?
-- Выражаясь понятным языком – солдаты, - кивнул Карл.
Он тоже слышал местные россказни, про страшную месть за рубку леса и прочую чепуху. Люди княжества были до того суеверными, что закупали древесину у соседей, лишь бы не проверять правдива ли байка. За долгую службу он насобирал таких историй столько, что хватило бы на целую книгу, если бы у него было желание ее писать.
Они шли меж лесных прогалин с цепкими кустами по краям. Непогодилось. Шестеро испытывали их терпение мелким дождем. Осень подходила к концу. Зима обещала быть холодной и что самое скверное - долгой. В западных княжествах снег выпадал густо, иногда дома засыпало по печные трубы. Видимо, Карл становился стариком, раз начинал обращать внимание на такие мелочи. Ему так же, как и остальным хотелось вернуться обратно. Плюнуть на глупую, с самого начала нелепую затею и закутаться в одеяло попивая горячее вино с пряностями.
Он отогнал непрошеные мысли. Уют будет потом. После похорон и скорби. Старые долги и старые раны суть одно и тоже – дают о себе знать изредка, но всегда некстати.
-- Если есть солдаты, значит есть и командир? – спросил Тиберий.
Кантонец склонился над ворохом павшей листвы, щурясь и водя по не рукой.