[Mutabor]

«Рэй Брэдбери»...

В ХХI веке это имя – отнюдь не синоним историй о чудесах науки и технологий Будущего.

Скрытый текст - О нем и о ней...:

Рэй так и не научился водить авто, несмотря на наличие в гараже «Ягуара». Он сокрушался о том, что в жизни стало слишком много мобильников, машин, компьютеров и до самого конца не расставался с печатной машинкой. Когда Рэю предложили размещать тексты в Сети, он ответил: «Катитесь, проваливайте! Да ну вас к черту, и к черту Интернет!». Он предпочитал старомодные бумажные «кирпичи» и всегда помогал деньгами, чтобы двери библиотек оставались открытыми.

Наверное, это не удивительно для автора, написавшего книгу о сохранении книг со ставшим нарицательным названием: «451 градус по Фаренгейту» (Fahrenheit 451, 1953). Но если взглянуть на идею Брэдбери глазами нашего современника, куда больше, чем «тоталитарные мотивы», поражает изображение отупляющей «пост-масс-медиа культуры» и неприкрытого равнодушия пресыщенного информацией общества к литературе. Нет, мы пока не дошли до сжигания книг – их перерабатывают в туалетную бумагу. Люди попросту перестали заботиться о них, а киберпространство год за годом поглощает, переваривает библиотеки и этот процесс – не остановить…

Но все-таки есть книги, которые стоит «оставить в живых» - пусть даже ценой сокращения «тиражей» туалетной бумаги. «Вино из одуванчиков» (Dandelion Wine, 1957) – одна из них. Из почти необозримого множества историй, написанных Брэдбери это произведение - роман-повесть-рассказ - самое… близкое, наверное.

И хотя публично Рэй Брэдбери отказывался назвать «самую любимую из написанных книг», его покойная жена Мэгги Брэдбери призналась, чаще всего Рэй перечитывает именно «Вино из одуванчиков», историю мальчика из маленького городка в Иллинойсе.

Именно там, в городке Уокиган (население – 19 тысяч человек) родился 22 августа 1920 года Рэймонд Дуглас Брэдбери. От Чикаго до Уокигана – всего в 55 километров, но городок Гринтаун, о котором столько писал Рэй, может находиться в тысячах световых лет или даже иной Вселенной.

Во время Великой депрессии, в 1934 году (Рэю едва исполнилось тринадцать), семейство Брэдбери в поисках лучшей жизни перебралось вначале, ненадолго в Аризону, а затем, уже окончательно – в Лос-Анджелес. «Лучшей жизни» они так и не нашли: Брэдбери жили в бедности, и, окончив среднюю школу, учебу Рэймонд продолжить не смог. Сам Рэй сказал об этом так: «… когда мне исполнилось девятнадцать, я не мог поступить в колледж: я был из бедной семьи. Денег у нас не было, так что я, три дня в неделю, ходил в библиотеку, читал книги. В двадцать семь, вместо университета, я окончил библиотеку». Да, книги стали его «альма матер»…

Исполнив детскую мечту – став писателем, Рэй Брэдбери так и не сумел «влиться в семью». Наверное, это исключительный случай, когда титул «Гранд Мастера», который присуждается «…за достижения в фантастике» писатель получил… в шестьдесят восемь лет (в 1988 г.) – дальше откладывать было просто неприлично.

И в самом деле, «научная фантастика» в текстах Рэя Брэдбери если и встречалась («Марсианские хроники», «451 градус» и некоторые рассказы), то по большей части случайно. Сам он яростно отвергал даже намеки, что пишет «фантастику»: что угодно, только не это! Вопросы науки занимали его меньше всего.

Брэдбери все дальше отходил от «канонов жанра» НФ, пока его текст не стал странным гибридом: поэзия о невероятном, но возможном в прозе. Рэй – писатель с душой поэта.

«Вино из одуванчиков», полу-автобиографическая повесть с элементами мистики, хоррора, детектива, фэнтези, альтернативной истории, НФ и еще тысячи вещей, которым трудно подобрать названия, показала, насколько причудливыми и парадоксальными могут стать пути современной фантастики.

«Машина счастья» приносит людям горе, колдовство оказывается смесью городских сплетен и глупостей, путешествие во времени – байками ветерана Гражданской войны и т.д. Это не просто разрушение жанровых стереотипов – насмешка над ними.

И все же…

Скрытый текст - О ней и о нас...:

Детство – пора чудес. Все дети начинают, как прирожденные мистики. Но большинство из нас забывает об этом – стоит только немного повзрослеть. Рэй Брэдбери – человек, который умеет помнить сердцем. Это – его дар, талант и – жребий.

«Вино из одуванчиков» - бессюжетное произведение, «роман эпизодов», сотканный из историй о магии, тайнах и трагедиях жизни, увиденных глазами альтер-эго Брэдбери, Дугласа Сполдинга.

Дуглас – самый обычный двенадцатилетний мальчишка, который вдруг открыл в себе понимание, почувствовал себя не астронавтом, не охотником, детективом или рыцарем – просто… живым.

Скрытый текст - Цитата:

Вот оно, все тут, все, как есть!
Точно огромный зрачок исполинского глаза, который тоже только что раскрылся и глядит в изумлении, на него в упор смотрел весь мир.
И он понял: вот что нежданно пришло к нему, и теперь останется с ним, и уже никогда его не покинет.
Я ЖИВОЙ, — подумал он.
…
Под Дугласом шептались травы. Он опустил руку и ощутил их пушистые ножны. И где-то далеко, в теннисных туфлях, шевельнул пальцами. В ушах, как в раковинах, вздыхал ветер. Многоцветный мир переливался в зрачках, точно пестрые картинки в хрустальном шаре. Лесистые холмы были усеяны цветами, будто осколками солнца и огненными клочками неба. По огромному опрокинутому озеру небосвода мелькали птицы, точно камушки, брошенные ловкой рукой. Дуглас шумно дышал сквозь зубы, он словно вдыхал лед и выдыхал пламя. Тысячи пчел и стрекоз пронизывали воздух, как электрические разряды. Десять тысяч волосков на голове Дугласа выросли на одну миллионную дюйма. В каждом его ухе стучало по сердцу, третье колотилось в горле, а настоящее гулко ухало в груди. Тело жадно дышало миллионами пор.
Я и правда живой, думал Дуглас. Прежде я этого не знал, а может и знал, да не помню.
Он выкрикнул это про себя раз, другой, десять! Надо же! Прожил на свете целых двенадцать лет и ничегошеньки не понимал!

Дуглас поражен: всю жизнь, двенадцать лет, до этой минуты он спал, и вот – проснулся! Весь этот дивный, свежий мир раскрывается ему навстречу, и Дуглас решает никогда больше не возвращаться к лунатической обыденности, сохранить новое, мистическое знание навсегда. Он начинает вести дневник, записывая в него "обряды и церемонии", "открытия и откровения".

Так начинается лето – самая горячая, бурная и свободная пора жизни.

Вот только есть одна проблема, которая знакома каждому из собственного опыта: все переживания, откровения, даже самые сильные и глубокие – явление временное. Эта завораживающая красота неизменно заставляет нас, раз за разом, безнадежно пытаться удержать их – хотя бы в памяти. Мы ищем – и находим поводы вернуться, чтобы еще разок – последний! – пережить «блаженное мгновенье»…

Именно этот, филигранно выписанный мотив пронизывает «Вино из одуванчиков», но суть проблемы вовсе не в невозможности вспомнить или страхе позабыть. Старый полковник Фрилэй – «живая машина времени» для Дугласа и его друзей. Старик берет их с собой, в воспоминания о Гражданской войне или о прериях времен «Дикого Запада». Брэдбери снова и снова использует образ «одуванчиковго вина» - чуда, способного пробудить к жизни время или место из прошлого, стоит лишь открыть бутылку. Приготовление вина из одуванчиков – странная традиция семьи Сполдингов:

Скрытый текст - Цитата:

Вино из одуванчиков.
Самые эти слова - словно лето на языке. Вино из одуванчиков - пойманное и закупоренное в бутылки лето. И теперь, когда Дуглас знал, по-настоящему знал, что он живой, что он затем и ходит по земле, чтобы видеть и ощущать мир, он понял еще одно: надо частицу всего, что он узнал, частицу этого особенного дня - дня сбора одуванчиков - тоже закупорить и сохранить; а потом настанет такой зимний январский день, когда валит густой снег, и солнца уже давным-давно никто не видел, и, может быть, это чудо позабылось, и хорошо бы его снова вспомнить, - вот тогда он его откупорит!
…
Взгляни сквозь это вино на холодный зимний день - и снег растает, из-под него покажется трава, на деревьях оживут птицы, листва и цветы, словно мириады бабочек, затрепещут на ветру. И даже холодное серое небо станет голубым.
Возьми лето в руку, налей лето в бокал - в самый крохотный, конечно, из какого только и сделаешь единственный терпкий глоток; поднеси его к губам - и по жилам твоим вместо лютой зимы побежит жаркое лето…

Это очень похоже на то, что в тибетском искусстве называется «тхангка» (свиток): выхваченный и запечатленный во всей полноте момент обретения истины или – самое себя. Сосед Дугласа по улице создает «Машину Счастья» (один из наиболее ранних прообразов «виртуальной реальности» в фантастике), которая, однако, приносит лишь разочарование и страдания. Да, тхангка – всего лишь очередная иллюзия, вызванная к жизни нашим воображением…

С самого начала «лето надежд» погружает Дугласа в пучину разочарований и боли: реальность не способна оценить изысканность и тонкости человеческих эмоций – она такая, какая есть. Дуглас пропускает сквозь себя страдания всего мира - за одно лето. Вначале разочарования почти тривиальны: городок отказывается от любимого Дугласом трамвая ради шумных, но куда более современных автобусов – и снежный ком бед начинает быстро расти. Его бросает лучший друг, оставляя после себя горькое, унизительное чувство. Теперь Дуглас может делиться мыслями разве что с младшим братишкой, Томом. Дуглас просит брата никогда не покидать его:

Скрытый текст - Цитата:

- Том, - сказал Дуглас. - Обещай мне одну вещь, ладно?
- Обещаю. А что это?
- Конечно, ты мой брат и, может, я другой раз на тебя злюсь, но ты меня не оставляй, будь где-нибудь рядом, ладно?
- Это как? Значит, мне можно ходить с тобой и с большими ребятами гулять?
- Ну… ясно… и это тоже. Я что хочу сказать: ты не уходи, не исчезай, понял? Гляди, чтоб никакая машина тебя не переехала, и с какой-нибудь скалы не свались.
…
- Уж будь спокоен, - ответил Том.
 - Да я в общем не за тебя беспокоюсь, - пояснил Дуглас. - Я больше насчет того, как Бог управляет миром.
Том задумался.
- Ничего, Дуг, - сказал он наконец. - Он все-таки старается.

Событий в жизни Дугласа становится все больше. Он - очевидец автомобильной аварии и бегства Зеленой машинки (привет современным электромобилям из 1957 года!), берет на себя бремя тайны, чтобы спасти виновниц смерти пешехода от тюрьмы. Серийный убийца Душегуб терроризирует Гринтаун, и Дуглас, преодолевая страх, пытается не упустить его, рискуя стать следующей жертвой. Осознание смерти и страданий становится неизбежным. В течение лета большинство стариков, которых он знал и любил, умирают…

Лето становится уроком и Дуглас узнает то, что многие из нас не узнают никогда: ничто не вечно, и потому наши отчаянные попытки сберечь, сохранить, удержать неизменными людей, чувства, вещи в непрестанно меняющемся мире – источник страданий. Самый важный урок в жизни: не держись за прошлое; пока жив - меняйся и принимай изменения.

Брат Дугласа, Томми, на два года моложе его и, по сути, не вышел еще из «невинного возраста». Он принимает мир и события такими, какие они есть - хорошее и плохое. Никто иной, как Том – не старики, взрослые или друзья, - становится «проводником», своеобразным «духовным наставником» для старшего брата.

Но Брэдбери, в отличие от слащаво-сопливых «историй из детства» не переоценивает «детскую невинность» - даже она может стать страшной, пугающей. Это об истории с миссис Бентли. Соседские дети, девочки, издеваются над семидесятилетней женщиной, сначала высмеяв ее трогательный рассказ, о том, что и она была когда-то маленькой девчушкой, а затем - украв предъявленные в качестве доказательств правоты простенькие «реликвии»: колечко, фото, гребенку… Миссис Бентли вдруг замечает, насколько пустыми оказались десятилетия воспоминаний о своей молодости, и, наконец, освобождается от груза прожитых лет, сжигая все «реликвии» и признав очевидное для детей – и тайное для взрослых…

Скрытый текст - Цитата:

И потом все лето обе девочки и Том часто сидели в ожидании на ступеньках крыльца миссис Бентли, как птицы на жердочке. А когда слышались серебряные колокольчики мороженщика, дверь отворялась и из дома выплывала миссис Бентли, погрузив руку в кошелек с серебряной застежкой, и целых полчаса они оставались нa крыльце вместе, старуха и дети, и смеялись, и лед таял, и таяли шоколадные сосульки во рту. Теперь, наконец, они стали добрыми друзьями.
- Сколько вам лет, миссис Бентли?
- Семьдесят два.
- А сколько вам было пятьдесят лет назад?
- Семьдесят два.
- И вы никогда не были молодая и никогда не носили лент и вот таких платьев?
- Никогда.
- А как вас зовут?
- Миссис Бентли.
- И вы всю жизнь прожили в этом доме?
- Всю жизнь.
- И никогда не были хорошенькой?
- Никогда.
- Никогда-никогда за тысячу миллионов лет?
В душной тишине летнего полудня девочки пытливо склонялись к старой женщине и ждали ответа.
- Никогда, - отвечала миссис Бентли. - Никогда-никогда за тысячу миллионов лет.

И, наконец, прабабушка, которая объявила о своей смерти семье, как настоящий Мастер Зен – своим ученикам. Она воспринимает тело, как сползающую по весне змеиную кожу, а близких - как продолжение себя в жизни, себя-по-сути и, тем самым, отрицает смерть как конец, но видит новое начало. Мир для нее – единое, безграничное существо, включающее в себя все, что она любит…

Смерть прабабушки становится для Дугласа последней соломинкой: через несколько дней он сталкивается со своей собственной Смертью. Потеряв волю к жизни, мальчик лежит в спальне, сгорая от загадочной болезни…

Рассказывать о том, как и главное - ПОЧЕМУ Дуглас выжил не стоит (прочтите книгу!), но урок лета был выучен до конца.

Скрытый текст - Цитата:

Дуглас … с важностью водрузил мерцающую и подмигивающую банку на ночной столик, взял карандаш и стал усердно писать что-то в своем блокноте. Светлячки горели, умирали, снова горели и снова умирали, в глазах мальчика вспыхивали и гасли три десятка переменчивых зеленых огоньков, а он все писал… черкал, исправлял… записывал и вновь переписывал сведения, которые так жадно, второпях копил все лето. … На последней странице он подвел итог всему.
НЕЛЬЗЯ ПОЛАГАТЬСЯ НА ВЕЩИ, ПОТОМУ ЧТО:
…взять, например, машины: они разваливаются, или ржавеют, или гниют, или даже остаются недоделанными… или кончают свою жизнь в гараже…
…или взять теннисные туфли: в них можно пробежать всего лишь столько-то миль и с такой-то быстротой, а потом земля опять тянет тебя вниз…
…или трамвай. Уж на что он большой, а всегда доходит до конца, там уж и рельсов нет, и дальше ему идти некуда…
НЕЛЬЗЯ ПОЛАГАТЬСЯ НА ЛЮДЕЙ, ПОТОМУ ЧТО:
…они уезжают
чужие люди умирают…
…знакомые тоже умирают…
…друзья умирают…
…люди убивают других людей, как в книгах…
…твои родные тоже могут умереть…

ЗНАЧИТ…

Дуглас глубоко вздохнул и медленно, шумно выдохнул; опять набрал полную грудь воздуха и опять, стиснув зубы, выдохнул его. ЗНАЧИТ, — он дописал огромными, жирными буквами:
ЗНАЧИТ, ЕСЛИ ТРАМВАИ И БРОДЯГИ И ПРИЯТЕЛИ И САМЫЕ ЛУЧШИЕ ДРУЗЬЯ МОГУТ УЙТИ НА ВРЕМЯ, ИЛИ НАВСЕГДА, ИЛИ ЗАРЖАВЕТЬ, ИЛИ РАЗВАЛИТЬСЯ, ИЛИ УМЕРЕТЬ, И ЕСЛИ ЛЮДЕЙ МОГУТ УБИТЬ, И ЕСЛИ ТАКИЕ ЛЮДИ, КАК ПРАБАБУШКА, КОТОРЫЕ ДОЛЖНЫ ЖИТЬ ВЕЧНО, ТОЖЕ МОГУТ УМЕРЕТЬ… ЕСЛИ ВСЕ ЭТО ПРАВДА… ЗНАЧИТ, Я, ДУГЛАС СПОЛДИНГ, КОГДА-НИБУДЬ… ДОЛЖЕН…

Вот именно!

Каждый из нас

Когда-нибудь

Должен…

Это и называется «волшебство»: Рэй Дуглас Брэдбери был волшебник…

Только тс-с-с! Об этом – никому!

Скрытый текст - Личное, можно сказать, интимное…:

Впервые я прочитал «Вино из одуванчиков» примерно лет в двенадцать – его задали по внеклассному чтению на лето. Чтобы хоть как-то отделаться – наугад открыл книгу. И наткнулся на эпизод о «теннисных туфлях» (сейчас бы они назывались «кроссовки»).

Очень незамысловатый, даже для двенадцатилетнего башибузука, сюжет: мальчик хочет новую пару теннисных туфель на летние каникулы. Вот и все. Ни больше ни не меньше.

Когда я прочитал эту историю десятилетием позже, был поражен тем, насколько яркими остались воспоминания о первом впечатлении от «Вина из одуванчиков».

Я вспомнил свое удивление тем, что ТАКОЙ писатель может писать о ТАКИХ вещах – блин, какие-то паршивые туфли!

Примерно в то же время я взахлеб читал «Марсианские хроники» и точно знал, о чем ДОЛЖЕН писать «тот самый Рэй Брэдбери»: ну конечно о космосе, марсианах, роботах-бластерах и все такое!

Но не об обуви же – бред какой-то…

Да – именно так я думал. Но через десять лет, когда «Вино» снова оказалось у меня в руках, я читал его другими глазами или – как знать? – другой головой. Вот как Рэй Брэдбери пишет, «всего лишь об обуви»:

Скрытый текст - Цитата:

…и увидел их в ярко освещенной витрине магазина - теннисные туфли. Дуглас поспешно отвел глаза, но его ноги уже ощутили прикосновение парусины и заскользили по воздуху - быстрей, быстрей! Земля завертелась, захлопали полотняные навесы над витринами - такой он поднял ветер, так он мчался…
…
- Пап, - выпалил он. - Вон там, в окне, теннисные туфли…
Отец даже не обернулся.
- А зачем тебе новые туфли, скажи, пожалуйста? Можешь ты мне объяснить?
- Ну-у…
Да затем, что в них чувствуешь себя так, будто впервые в это лето скинул башмаки и побежал босиком по траве. Точно в зимнюю ночь высунул ноги из-под теплого одеяла и подставил ветру, что дышит холодом в открытое окно, и они стынут, стынут, а потом втягиваешь их обратно под одеяло, и они совсем как сосульки… В теннисных туфлях чувствуешь себя так, будто впервые в это лето бредешь босиком по ленивому ручью и в прозрачной воде видишь, как твои ноги ступают по дну - будто они переломились и движутся чуть впереди тебя, потому что ведь в воде все видится не так…
- Пап, - сказал Дуглас, - это очень трудно объяснить.
Люди, которые мастерят теннисные туфли, откуда-то знают, чего хотят мальчишки и что им нужно. Они кладут в подметки чудо-траву, что делает дыханье легким, а под пятку - тугие пружины, а верх ткут из трав, отбеленных и обожженных солнцем в просторах степей. А где-то глубоко в мягком чреве туфель запрятаны, тонкие, твердые мышцы оленя. Люди, которые мастерят эти туфли, верно, видели множество ветров, проносящихся в листве деревьев, и сотни рек, что устремляются в озера. И все это было в туфлях, и все это было - лето.
Дуглас попытался объяснить все отцу.
- Допустим, - сказал отец. - Но чем плохи твои прошлогодние туфли? Поройся в чулане, ты, конечно, найдешь их там.
…
- Как же ты не понимаешь? - сказал Дуглас отцу. - Прошлогодние никак не годятся.
Ведь прошлогодние туфли уже мертвые внутри. Они хороши только одно лето, только когда их надеваешь впервые. Но к концу лета всегда оказывается, что на самом деле в них уже нельзя перескочить через реки, деревья или дома, — они уже мертвые. А ведь сейчас опять настало новое лето, и, конечно, в новых туфлях он опять сможет делать все, что только пожелает.
…
ИЩИ ДРУЗЕЙ, РАСШВЫРИВАЙ ВРАГОВ! Вот девиз легких как пух волшебных туфель. МИР БЕЖИТ СЛИШКОМ БЫСТРО? ХОЧЕШЬ ЕГО ДОГНАТЬ? ХОЧЕШЬ ВСЕГДА БЫТЬ ПРОВОРНЕЙ ВСЕХ? ТОГДА ЗАВЕДИ СЕБЕ ВОЛШЕБНЫЕ ТУФЛИ! ТУФЛИ, ЛЕГКИЕ, КАК ПУХ!

Сейчас я скажу кое-что, что с моей точки зрения – высшая степень похвалы, но вам (без гарантий) может и не понравиться или даже показаться оскорбительным. Так что…

Прочитайте и попробуйте ЗАБЫТЬ эти названия:

«Вино из одуванчиков»

«Восточным экспрессом – на Север»

«Будет ласковый дождь»

«Земляничное окошко»

«Давайте все убьем Констанцию»

«451 по Фаренгейту»

...и множество, десятки, сотни других – за что Рэй Дуглас Брэдбери должен быть возведен в пантеон… Рекламистов (вот именно, с заглавной буквы!).

Да, Рэй Брэдбери мог стать самым настоящим «гением рекламы» - стоило только ему захотеть. Он, несомненно, стал бы чудаком-мультимиллионером, хотя так бы и не научился водить – но не какой-то там «Ягуар» а, как минимум «Роллс-Ройс».

Но один из немногих, Рэй Брэдбери сумел НЕ стать тем из сынов человеческих, что преуспевают в профессии, искренне им презираемой.

Он жил - и продолжает жить - писателем, в своих книгах.

Запотевшая бутылка вина из одуванчиков, в которой заключена частичка жизни Рэя Брэдбери – в ваших руках.

Откройте и узнайте…