[Владимир]

«История эта совершенно истинна, поскольку я ее выдумал от начала и до конца», — так характеризует свое произведение сам автор.

Не знаю, как насчет правдивости, но эта история поразила меня. Она настолько символична, что, оторвавшись от чтения, приходится вспоминать, в каком мире ты сейчас находишься. И снова цитата автора: «Сама же ее материальная реализация состоит, по сути дела, в проецировании реальности — в перекошенной и разогретой атмосфере — на неровную и порождающую тем самым искривления поверхность». На первый взгляд, эта фраза кажется абсолютно бессмысленной, и, смею Вас заверить, сама книга производит точно такое же впечатление… но эта бессмыслица заставляет все «струнки» души дребезжать.

Лично мне этот роман напомнил картины Пикассо. Полный абсурд — нос над глазом, рот под ухом, но сколько в этом абсурде заложено чувств (взять хотя бы картину «Герника»). К тому же подобные вещи запускают внутренний поиск. Вероятно (и, по-моему, очевидно) смысл заложен не в произведении, а в душе читателя. Задача произведения — заставить человека найти это в себе.

Вернемся к чувствам. Как их можно описать нормальными словами? Простым языком, достаточно точно — никак. Вот и приходится Виану искать новые образы, символы и даже слова (в которых, однако, без труда можно узнать знакомые нам). Например: самкристилище, сердцедер, мерцательные ноги, шпиг-аут, тобогтан и многое другое. Квартира главного героя, Колена, такая просторная и светлая в начале романа, к концу, после обрушившихся на Колена неприятностей, начинает съеживаться, окна уменьшаются, пол сближается с потолком, и в итоге она… «схлопывается». Наверное, Вам знаком образ «тяжело, словно стены надвигаются»; в книге Виана он реализован в буквальном смысле. Здесь вообще все представлено в буквальном смысле, любая распространенная метафора обретает у Виана плоть (ах, как жаль мне его переводчиков!).

Виана часто сравнивают с Хармсом — не согласен! Хармс, по-моему, все-таки жизнерадостный писатель; его цель — «вскрывая» всю сущность окружающих явлений, рассмешить читателя (хотя и это спорно, ведь Хармс не искал читателя). Виан, проделывая с окружающим миром ту же препарацию, что и Хармс, ищет внутри нечто иное — мистическую печаль, так бы это я назвал, уж простите мне неуклюжесть сего словосочетания. Что же касается ориентировки на читателя, то Виан его не искал, он был при жизни обречен на пыль, лежащую на обложках его книг. Одна издевка над очень популярным в те годы Сартром (у Виана — Жан-Соль Партр) отняла у писателя не одну тысячу положительно настроенных читателей. Разумеется, я не беру в расчет детективы, написанные Вианом в конце жизни под псевдонимом Вернон Салливан. Но в целом Виан — один из самых неоднозначных писателей; одним словом — маргинал.

В общем, если Вам хочется прочитать книгу, в которой концентрированы все чувства, существующие в человеке, то я не могу рекомендовать ничего более подходящего, чем «Пена дней».
(С)Тузиков М.