Христианский Союз Америки
Бисмарк. Штат Объединенная Дакота. ХСА
Дженни открыла глаза и тупо уставилась на небрежно выбеленный дощатый потолок. Девушке казалось, что она слышит тяжелую поступь отца, он сейчас ее поцелует и отправит вниз, где ее уже ждет заботливо приготовленный завтрак.
-Подъем, - проскрипел голос старшей медсестры. – у нас все еще много работы.
Дженни вздохнула и отбросила войлочное одеяло. Ее нынешняя работа могла догнать девушку даже во сне, поэтому приходилось спать в одежде.
Заскрипели кровати – это начали просыпаться “коллеги” Дженни по работе, с которыми она разделяла эту огромную спальную комнату. Девушка стянула свои волосы лежавшей на табурете синей лентой и поспешила к столу в центре комнаты, уже ломившемся от герметичных котелков с похлебками.
Подавив отвращение, девушка проглотила суп из тушенки и кусков травы. Кто-то хлопнул ее по плечу. Дженни обернулась, полная возмущения, но взгляд ее потеплел: это всего лишь Карел.
-Как дела твои? – спросил он, держа кружку с супом и время от времени отпивая из нее; там, где была вторая рука, лишь безвольно качался рукав синей рубахи. Сам он говорил, что потерял ее на Севере, да только никто этого не проверял.
-Как и твои, - невесело усмехнулась девушка. Несмотря на изъяны, в виде нехватки левой руки да того, что у этого беженца не было ни кола, ни двора, Карел чем-то невероятно нравился Дженни. Парню минуло лишь девятнадцать, и он был на два года старше самой девушки. Но, несмотря на все мытарства, ему удалось сохранить присутствие духа, чем он обыкновенно всех заражал.
-Поможешь мне одеться? – спросил он. – а то, один хороший взял взаймы руку да не отдал.
-Чем же он хороший? – спросила девушка.
-А все люди хорошие.
Дженни сгрузила тарелку на стол и с Карелом подошла к шкафу. Рабочий день начинался.
…
В белом халате до пят, резиновых сапогах и тканевой маске, закрывающей голову, кроме глаз, было нестерпимо жарко. Дженни открыла дверь к пожарной лестнице и медленно принялась спускаться вниз.
Окружная больница города Бисмарк – столицы Объединенной Дакоты – являла собой небольшой двухэтажный дом в центре поселения. Паротит принесли с собой беженцы, хлынувшие с севера в Объединенную Дакоту. Тех зараженных, которых успевали замечать постовые территориальной милиции и констебли на постах, пытались изолировать в больнице, но болезнь вылезла из импровизированного чумного барака в палатки беженцев и дома почтенных жителей штата. Тогда махнули рукой и переменили место изоляции – больница стала прибежищем относительно здоровых врачей в окружении изолированного ото всего окружающего мира города. И тогда, городской совет собрал всех жителей штата, в свое время переболевших свинкой в глубоком детстве, пытаясь превратить их в санитарных стражей.
Однако, мы отвлеклись. Карел и Дженни уже вышли во дворик больницы, жмурясь от заходящего осеннего солнца. Подле них пыхтел паровой грузовик, на который двое так же экипированных медиков бросили увесистый саквояж и прыгнули следом. На борту, поглядывая вокруг с опаской, уже стояло двое полисменов со спрятанными под платками лицами. Дженни и Карел поспешили присоединиться к этому квартету.
-Итак, - один из врачей – с красной повязкой на руке - оправил маску. – на повестке дня у нас четыре дома, где осталось меньше половины жителей. Вперед.
Плюнув в небо темным клубом дыма, грузовик медленно покатил по осенней распутице, везя этот отряд к цели. Встречавшиеся по пути одинокие пешеходы спешили отпрыгивать от грузовика – неизвестно из страха ли технологии или карабинов в руках у копов.
Прошло с десяток минут, как автомашина остановилась перед небольшим домиком с заколоченными ставнями. Медики быстро выгрузились и шагом приблизились к двери. Осторожно открыв ее, они вошли внутрь.
В этом однокомнатном доме была двуспальная кровать и небольшая люлька, в которой когда-то спали дети. Пол комнаты буквально был усеян телами людей, посчитавших что жить в заброшенном доме всяко лучше, чем в продуваемом палаточном городке, устроенном властями штата для беженцев. И, как оказалось, зря.
Они все? – спросила Дженни.
Карел пнул ногой одного.
-Этот – точно все.
-Дженни, - скомандовал врач. – этим мы уже точно не поможем. Карел, собери во дворе костер – тут чертово отделение лежит! Пускай твоя подружка займется тем, что проверит – все ли мертвы.
Девушка принялась ощупывать тела беженцев, мужчин и женщин. Все они оказались так или иначе холодными, на некоторых уже проступали синие пятна – прелюдия разложения. Похоже, что большинство скончалсоь в последние сутки, но кое-кто тут пролежал дольше – девушка даже сквозь маску чувствовала резкий запах гнили.
Тепло. Дженни не верила своим органам чувств. Но нет, этот десятилетний мальчик, чье лицо очень щедро обсыпано синими точками, жив! Лоб его горяч, дыхание, пускай и слабое, но оставляет след на небольшом обломке зеркала, лежавшем подле него.
-Мальчик, - скзаала она. – ты меня слышишь?
Парень что-то промямлил. “В бреду” решила Дженни.
-Один жив!- крикнула она врачу. Тот быстро подбежал к девушке, ощупал пульс и покачал головой:
-Слишком взрослый. Мы не сможем его спасти. Снеси его во двор.
Джении почувствовала как на ее глаза наворачивается что-то горячее. Она уже несколько месяцев служила штату в этом невеселом деле, но к смерти так и не смогла стать равнодушной. Однако, приказ есть приказ – Дженни взвалила легкое, как пушинка, тело недоедвашего паренька и вынесла его во двор. Карел там уже сгреб все во дворе, что только могло гореть и девушка лишь положила уже сдавшееся но продолжавшее бороться тело на груду досок.
Другие санитары уже принесли тела других и мальчик вновь был окружен своими родственниками и соседями.
Врач вышел из дома.
-Живых тут больше нет, - сказал он. – думаю, пора.
Карел кивнул и вытащил из саквояжа пачку спичек. Взяв оттуда одну спичку, он каким-то волшебством зажег ее и бросил на груду досок.
Огонь не сразу принялся гореть, но когда санитары вновь стали на борту своего парохода, до слуха Дженни донесся раздирающий душу крик парня, сгорающего на быстром костре во имя того, чтобы на его месте не оказались другие.
Наву. Городской округ Наву. ХСА
-Господин президент может Вас принять через несколько минут, генерал 3-го класса. Время разговора три минуты, - сказал миловидный секретарь, только что вышедший из-за двери президентского кабинета. Пожилой офицер в темно-синей форме с золочеными эполетами недовольно заерзал на стуле. – следующий Вы, господин Ансельм. Мистер президент задержит Вас на пятнадцать минут.
Генерал хмыкнул и по-новому взглянул на сидевшего рядом с ним вшивого интеллигента, отчего Джеферссону Ансельму стало несколько не по себе. Он откровенно ненавидел это варварское отвлечение его от дел кафедры ретрологии – того единственного, что действительно волновало душу профессора. Но нет, властному Смиту возжелалось, чтобы пред ним предстал ученый муж.
Генерал сверил свои часы во внутреннем кармане со старосветским напольным механизмом, что-то хмыкнул под нос и покинул Ансельма раздумывать над сильными мира сего в одиночку. Не прошло и минуты, как генерал вернулся, сжимая в руках эполеты.
-Надеюсь, что Вам повезет, дружище, - уныло пожелал он.
-Кто знает, сэр, - сказал Джефри, оправляя свой костюм-тройку.
Секретарь, до того писавший что-то за столом, поднял глаза на профессора. В его взгляде читалась едкая ирония.
-Господин президент ждет Вас, сэр, - заметил он.
-Да, Стивен. Кстати… когда Вы сдадите мне свой проект по ретрологии?
Стивен смутился и вновь уткнулся в свои записи; Ансельм тяжело вздохнул и потянул ручку двери.
Перешагнув порог, профессор несколько оторопел. Кабинет, куда он вошел, казался чем-то таким, что далекие предки называли “сюрром”. Раньше, безусловно, он не был здесь, но мог поставить свою кафедру на то, что прежде кабинет был обычной комнатой со стенами, обшитыми деревянными панелями, обоженные остатки которых и поныне местами сохранились. Половины крыши кабинета, находившегося под чердаком как не бывало, но место, где потолок будто чем-то срезало, было застеклено огромным куском пластика и, хотя на улице барабанил дождь, в кабинете президента было тепло и сухо. Ковер был местами прожжен, из мебели в комнате был лишь стальной шкаф да тяжелый дубовый стол – казалось, будто он всегда стоял здесь.
-Я сам поражаюсь, как он сохранился после бомбардировки, - будто читая мысли Ансельма, произнес сидевший за столом Аарон Смит, перебирая какие-то бумаги. – мне этот стол напоминает чем-то нашу великую нацию. Древние и богатые нации – англичане, немцы, римляне пали в огне и разврате, но мы выстояли в ядерном безумии.
На миг, глаза президента закрылись, но долю секунды спустя он уже внимательно смотрел на профессора.
-Однако я извлек Вас из уютной раковины вовсе не для того, чтобы поделиться историей о столе, - Аарон поднялся над столом. Джеффри заметил, что левая рука президента висит на черной перевязи. – что слышно об экспедиции, Джеффри?
Ансельм развел руками:
-Ровным счетом, ничего. В нынешней неразберихе получать корреспонденцию крайне сложно. Поймите меня правильно: имей я сам хоть что-то об экспедиции, я бы с радостью предоставил Вам эти данные.
Президент поднялся со стула. Джеффри заметил черную перевязь, придерживающую его левую руку. Уголки его губ усмехались, но взгляд оставался холодным.
-Тогда найдите их, - с нажимом произнес Аарон. – мне нужны эти данные вчера. Путь, которым Вы мне предоставите эти данные не столь важен для меня, - Смит вытащил из стола исперещенный печатями и подписями лист бумаги. – с этим листом Вы отправитесь на городскую станцию. Возьмите маневренный поезд и на нем доберитесь до Норли. Там Вы должны пересесть на корабль и найти экспедицию. Все поняли?
Джеффри кивнул.
-Тогда, идите, - махнул президент. – знайте же одно: та работа, которую делает доцент Штраффер и Ваше ведомство, является жизненно важной для всего Союза.
…
-Пускай катится весь Союз к черту, - буркнул Джеффри.
Профессор Университета Наву стоял на верхней палубе небольшого старого парохода “Пацифик”, медленно ползшего по ровной глади Атлантики. Корабль не подтверждал своего названия благодаря вконец расстроенному движителю, в котором постоянно что-то стучало, сбивая профессора с мысли.
-Профессор Ансельм, - кто-то окликнул его.
Ансельм развернулся и увидел лейтенанта сопровождения. Его синяя форменная куртка была расстегнута, открывая обзор на стянутую повязкой грудь.
Лейтенант подскочил и отсалютовал профессору.
-Мы движемся на расстоянии в три мили от берега со скоростью в двенадцать миль в час, - опередил офицера Джеффри.
-Откуда вы… Да, сэр, двенадцать миль в час. Запасов угля хватит на три дня полного хода.
Офицер вытащил из планшета карту Южного моря с пометками.
-Место расположение экспедиции – вот оно, - лейтенант указал карандашом на один кружок рядом с базой ВМФ. – мы находимся от него в пяти днях полного хода.
-Какой курс мы будем держать? – спросил Ансельм.
Офицер провел кривую линию. Получалось так, что пароход должен сделать большой крюк и прийти на место экспедиции с северо-запада.
-Мы можем пройти прямо через западные квадраты? – спросил профессор.
Лейтенант поперхнулся.
-Если только хотите стать дуршлагом, сэр. На запад от военной базы несколько миль буквально усеяны минами.
Ансельм поцокал языком.
-Мы сейчас не в том положении, чтобы сохранять осторожность, лейтенант. Попытаемся прорваться сквозь мины – через танго-зеро-фогель-фалькстрот-бейкер можно прорваться согласно докладам Адмирала Небраски.
-Э-э-э… есть, сэр! – откозырял офицер и ушел раздавать приказы, казавшиеся ему суицидными. И Джеффри понимал его. Но, если флотской командир был прав и при минировании побережья было оставлено небольшую прореху, будет грехом ею не воспользоваться.
Айвери-стрит 17. Наву. Городской округ Наву. ХСА
Марта вошла в кабинет. Аарон склонил голову над столом, что-то продолжая черкать металлическим пером. Первая леди тихо кашлянула.
-О, - произнес Аарон, подняв свою голову на звук. – ты еще не спишь?
Женщина окинула взглядом двухдневную щетину и мешки под глазами своего мужа. Последние две недели, Марта практически не видела его. Аарон был очень занят в Конгрессе и своей резиденции, порою ночуя в своем кабинете. И сегодня, в Господнее воскресенье, он продолжал работать, будто пытаясь догнать вчера.
Марта невесело улыбнулась.
-В холодной постели меня одолевает бессонница, - тихо промолвила она, склонившись над столом.
Муж лишь стянул с шеи галстук.
-Чертова война, - пояснил он. – порою хочется забросить все к чертовой матери и уехать в родной Виннипег.
На миг, глаза Аарона застлала мечтательная пелена, но секунду спустя он вновь с горечью смотрел на реальный мир.
-Однако, я просто не могу все бросить. Союз дышит на ладан, мы потеряли две трети территории. Порою… мне кажется, что Господь меня искушает принять последнее средство…
Президент ХСА всхлипнул.
-Знаешь, - он вдруг рассмеялся. – мне самому не хватает постели. Моя дорогая, - он поднялся и обошел стол. – сегодня ночью я буду под Вашей властью, мэм.
Марта оплела своими руками тело своего мужа. Несколько секунд они стояли посреди комнаты, пока первая леди не расцепила руки и не повела правителя одной из шести держав в небольшую спальню, где под балдахином они могли на несколько часов забыть о войне, болезнях и политике и вспомнить, что писал Святой Джозеф о браке.
Президентский дворец. Наву. Городской округ Наву. ХСА
На низкую сцену перед белой простыней вышел мужчина в алом мундире. Оправив форму, он набрал воздуха в грудь и произнес:
-Э-э-э… господа. Посольство Христианского Союза Америки в Нью-Веллингтоне предоставило нам несколько образцов новозеландских фильмов, которые я с наслаждением хочу представить Вашей публике на суровую рецензию. Надеюсь, что просмотр этих фильмов не сильно зацепит Ваши чувства.
Офицер махнул рукой и быстро покинул подиум. Свет в комнате погас, затрещал небольшой проектор, бросавший луч света на простыню. Спустя несколько мгновений, на импровизированном экране забрезжила надпись“XXX век Мёрдок” вытесненная более короткой “представляет”.
-Посмотрим, что новозеландцы сняли, - произнес Аарон, мягко гладивший руку своей жены.
Черные титры прервались, показывая пустыню. То тут, то там виднеются зеленые кактусы. У небольшой хибары, спершись на глинобитную стену, стоит мужчина в пончо и сомбреро. Он жует неизвестно откуда взявшуюся здесь соломинку.
Смена ракурса – и вот, послышался звук моторов. Секунду спустя, в кадр вползает три танка с эмблемой змеи, курящей трубку. Из головного танка, на башне которого было закреплено флаг Федерации, выскакивает офицер в черном комбинезоне с золотыми аксельбантами и сером берете. Судя по золотому шитью погон, это высокопоставленный офицер нижнеамериканцев.
Не обратив внимания на прислонившегося туземца, офицер вскинул автомат и ногой сбил дверь. Несколько мгновений спустя – и южноамериканец выволакивает за волосы какую-то смуглую девушку. Автомат вновь за спиной и в руках у офицера блеснул небольшой нож. Танкист провел ним по шее девушки, оставляя на ней тоненький красный след.
-Отпусти ее, - твердо сказав молчащий до того туземец.
-А? – спросил офицер, обернувшись к мужчине в сомбреро. – ты еще кто?
-Твоя смерть, кабесдистрито, - лаконично ответил туземец и поднял глаза на офицера. Мгновение спустя – пончо сброшено, а в шее кабесдистрито уже торчит нож.
Воспользовавшись замешательством, мужчина в сомбреро снимает с пояса на его пустынном камуфляже (который был под пончо) гранату и швыряет ее в до сих пор открытый люк танка. В тот же миг, в третий танк попадает ракета и обе машины взрываются. Средний танк оказывается в западне. Машина рвется то вперед, то назад и наконец-таки вырывается из западни. Он быстро уходит, пытаясь оставить сзади засаду.
К туземцу подбегают несколько мужчин в разнобойной форме. Один из них – в синем мундире с аляповато пришитыми погонами новозеландской армии произнес:
-Вы целы, коммодор Арнольд?
-Yeah, - коротко ответил коммодор, сбросив сомбреро. – у вас есть колеса?
Верхнеамериканский офицер загадочно улыбнулся.
-Только копыта, сэр.
На экране вновь показался нижнеамериканский танк. Из его люка выглядывает командир в черном берете с огромной эмблемой ФКП. Его танк на полных парах едет по пустыне и на лице офицера читается облегчение.
Однако, за машиной уже движется небольшая стайка конников. Во главе нее едет Арнольд, держащий в руке револьвер. Он пришпоривает коня и быстро сближается с танком и быстро запрыгивает на него.
Офицер оборачивается и бросает бранное слово на португальском. Секунду спустя, он пытается вытащить свое оружие, но меткая пуля из револьвера останавливает его и нижнеамериканец будто прилег отдохнуть на броню танка. Тем временем, из башни уже вылазит другой нижнеамериканец – верзила с туповатым выражением лица. В его руке заблестело лезвие пехотного ножа, с которым он бросается на Арнольда. Короткая драка – и вот, нижнеамериканец последовал примеру своего командира, сразу же скатившись с брони на мексиканскую землю.
Коммодор влазит в танк с трофеем, отобранным у новозеландского танкиста. Механик бросил что-то на нижнеамериканском и, получив утвердительный ответ от Арнольда, залился смехом. Смех сменился криком, когда он увидел как кровь стекает из его шеи на комбинезон.
Отбросив тело, коммодор сел на место механика и дернул за один из рычагов. Танк остановился и его облепили спешившиеся в тот же миг конники. Люк мехвода открылся и из танка вылез целый и невредимый Арнольд. Отстегнув флягу от пояса, он немного отпил из нее.
-Танк южноамериканцев в Вашем распоряжении, господа союзники, - бросил как бы невзначай он.
-Кто же ты, черт возьми? – спросил верзила, опутанный веревками; его форма выдавала то, что его волокли по меньшей мере несколько десятков метров.
-Джордж. Джордж Арнольд.
Экран стал черным, показались огромные темно-синие буквы:
“Адриан Лазенбри и Дороти Бейтс в фильме…”
ЗНАМЯ ТЕРРОРА
После помпезного превью, на экране появилась надпись: штаб армии ЮАФ. Векарус.
-Fogo!
Строй солдат в темно-зеленой форме и с серыми беретами ведут стрельбу с позиции лежа, быстро передергивая затворы. Камера меняет ракурс – и становится очевидным, что мишенью являются женщины и дети в белых одеждах с грушами во рту.
-Вам не кажется, что расстрелы неэффективны в деле рационального геноцида?
Смена сцены; двое мужчин в зеленой форме смотрят в окно. Один из них – человек лет пятидесяти-пятидесяти пяти с едва поседевшими волосами. На форме его – нашивка ФКП и очень много медалей. Сам мундир отделан огромным количеством золотого шитья. Второй – молодой человек с серым беретом под одним из погонов, куда как более скромно усеянном золотом.
-Не знаю, сэр, - произнес он, камера показывает его эмблему на предплечье: ФКП. – я могу приказать отправить сюда из наших запасов несколько тон горчичного газа.
-Выполняйте, подполковник, - ответил старший.
-Господин генерал-полковник, - набрал воздуха в грудь подполковник. – Ваш племянник…
-Да? – вдруг оживился генерал. – у Вас есть что-то?
-Его разведгруппа так и не вернулась с задания, - скороговоркой выпалил подполковник. – мы подозреваем, что они… Генерал Клёзе, примите мои соболезнования.
Генерал тихо подошел к столу и сел за него. Заметно, что у генерала небольшие усы под носом.
-Нет уж, примите мои соболезнования Вы, подполковник.
На челе ФКПшника появился пот.
-Сэр?
-Боюсь, - грустно произнес он; послышался звук вызова. – мы больше никогда не встретимся опять.
В комнату вошел огромный рыжий солдат с автоматом за плечом. Он подошел к подполковнику и, схватив его за шкирку, потащил к выходу.
-Стой, - остановил рыжего генерал.
Солдат остановился. ФКПшник с надеждой посмотрел на бывшего командира и патрона.
-Когда будете его расстреливать, позовите меня. Не могу пропустить такого удовольствия.
Повернувшись к карте Северной Америки, висевшей на одной из стен его кабинета, генерал провел рукой по карте, остановив руку на надписи “Мехико”.
Смена кадра. Демонстрируется небольшой палаточный лагерь. Титры указывают “лагерь федеральной армии ХСА. Окрестности Мехико”
Сквозь строй солдат в разнобойной одежде прорывается конник в пустынном камуфляже подъехав к большой палатке, он бросает повожья стоящему подле мальчишке в великоватой для него синей форме и, откинув полог, входит внутрь.
-Арнольд! – окрикнул его сидящий на ковре новозеландский офицер; в его руке крутилась стереотипная бадья самогона. – где ты пропадал?
-Оказывал волонтерскую помощь союзникам, - сказал коммодор, сев рядом с новозеландским офицером. – лучше скажи, что за дело, Френк.
-Где же… а, впрочем, ладно. Значит так, - вытащил из коричневого планшета коммуникатор. – твоя следующая миссия – найти и установить связь с нашим танковым батальоном. Южнее Мехико он попал в окружение танкового корпуса армии южноамериканцев. Вот координаты. Вам окажет помощь командир роты местной милиции. Найдите его в горах вот тут – у них есть два БМП, переданные им с нашей стороны. Все понятно?
-Да, - сказал Арнольд, покинув палатку. Взяв лошадь за поводья, он вскочил на нее и, быстро уехал. За ним следит фигура со спрятанным лицом.
Марта бросила взгляд на своего мужа. Тот откинулся на сидение и мирно посапывал в темноте кинозала. Женщина понимающе улыбнулась и, откинувшись на свое кресло, продолжила смотреть фильм.