Есть известная богословская проблема "теодицеи", то есть происхождения зла. А здесь в рассказе, по-моему, главный вопрос - о самозарождении добра. Может ли из отрывочных, скромных воспоминаний и каких-то общих ощущений детей, видевших в жизни в основном зло и несправедливость - вырасти нормальное или хотя бы похожее на нормальное общество (или, если угодно, сообщество)?
Сюжет очень хорошо скомпонован. Намёки постепенно накапливаются к закономерному финалу: сначала Старуха с детским бантиком и платьицем, потом разговор о том, могут ли родители быть похожи на чудовищ, а потом и встреча с Худыми.
А ещё "мама под маской", тоже образ с намёком.
И в свете вышеизложенного понимания рассказа, мне показалось, что дети, при всей их жестокости (убийство Старухи, презрительное отношение к Урдоцам в клетках, которые, как я понимаю, ничего плохого не делают) слишком хорошие. "Крапивинские". И не очень понятно, откуда это произошло. Может быть, это отчасти результат манипуляций Худых?
Мне кажется, что если относиться к рассказу всё-таки не как к сказке совсем традиционного типа, как фольклорные, то, - на мой вкус, - можно чуть больше добавить психологизма персонажам в двух аспектах. Во-первых, их отношение к собственным маскам. Во-вторых, их отношение к Уродцам. Ну, это мне так кажется.
Впрочем, рассказ и так выглядит вполне законченно.
По мелочи:
Цитата:
|
Пальцы у неё сухие и корявые, как будто ветки.
|
Мне кажется, "как будто" сравнивает существительные. Лучше или "будто", или уж только "как". Или "пальцы у неё, как будто ветки: сухие и корявые", если это имелось в виду.
Как-то чужеродно звучит слово. Ещё раньше был "ритуал", а потом будет "процессия" и непонятно, откуда девочка всё это выучила. Может быть, в речь чудовищ или Худых вставить более сложные слова.
Цитата:
|
Гости съезжаются с дальних концов
|
Странное немного выражение, по-моему.