[Alex S.S.]

Вечер того же дня. Кафе "Эль Гриллас".

Говорят, крутые бабы со стальной промежностью запивают антидепрессанты алкоголем. Я проверять это не рискнула, запив пару таблеток валиума остатками кофе. По мне, так колеса успокаивают гораздо лучше спирта, а еще не позволяют развязаться языку. А как еще сохранять нервы, покоцаные работой с обеих сторон бариккад. Кто-то пьет, кто-то трахается… а я жру колеса, мамашкино наследие видать…
Весь день шаландаться по соседям нашего латиноса, узнавать, что они видели или слышали и в итоге получить стандартный ноль без палочки, или очередную байку по «тон-тон макута». Хорошо укладывать человека в гроб по-сектантски, почему-то сразу многие версии убийства не отрабатываются … поставили штампик «ритуальное» и отправили дело поглубже в ящик.
Георгис, тот вообще открестился и послал это дело, наплевав на карьеру… сказал, что с чем-чем, а с бокорами он связываться не будет. Белоручка, тоже мне… шефу эт, конечно, не понравилось, чую, завтра головы полетят. Нееет, с такой работой надо прибавку требовать к жалованию, только у кого и за что ее просить?
А еще менять вечернюю кафешку, ибо кофе у них день ото дня все гадостнее и гадостнее.
Я подперла руку кулаком и оглядела собратьев по заведению - парочка клиентов, да нарождающаяся мелкая банда в углу. Неужто не я одна отбраковала здешнее меню?
- Еще кофе? – миловидно улыбнулась девчушка в переднике. Ага… извольте, мэм, чтобы кошмары больше не мучили, а то только глаза прикрою и начинается... так и хочется весь пузырек с белой радостью сожрать и ничего не чувствовать…
«… куски грязной материи, качающиеся без ветра, удушающие испарения, подымающиеся от влажной земли, жестяные миски, наполненные черной густой жижей, белое, словно опсыпанное мукой лицо с полными черноты глазницами… заскорузлый палец елозит по ладони чуть светлее кофе с молоком… обкусанный желтый ноготь останавливается на черных прожилках, замерает на буграх…
- Темный месье со шрамом на груди… золотоволосая женщина… еще цветастый черный… она видит, он знает…
Коричневые зубы раскрываются, выдыхая гнилостные пары… белый воск, пузырясь, изливается на ладонь…»
Я тряхнула головой, отгоняя мерзопакостное видение. Слишком много этих вуду-шмуду вокруг, неудивительно, что у меня крыша едет. Надо будет надавать Георгису по его суеверному заду, что забил мою голову своими разговорчиками так, что спать не могу.
Принесли кофе… я лениво помешала его, стараясь не стучать по стенкам желтоватой чашки. Тьфу ты, сахар-то забыла…
По ящику с помехами рассказывали об убийстве еще одного из СьерраПута, что-то про раздел территорий и надвигающуюся войну между кланами. Мнда… хреново… что же они репортерам рот не закрыли, как девушку обижать, так рука поднялась, а как жирдяя из телика приложить за раскрытие особо тайной информации, так хрен вам… кишка тонка…
Я всхлипнула от жалости к себе, а потом рассмеялась. Нет-нет, нервы точно ни к черту. Слишком много думаешь, детка. Ну и пусть их всех положат, тебе же легче. Когда мамашка была жива и ты оплачивала ее больничные счета в наркодиспансере, работа на сторону была не так уж и плоха и платили исправно, а как эта шлюха отбросила концы, так все стало не в жилу… гребаная старуха, словно все хорошее из жизни забрала, издохнув…
Зазвонил телефон, высвечивая слащавое «Жан-Пьер» на синеватом экранчике. Ему-то что надо?
В трубке тяжело дышали, как после длительного бега и сорвавшимся голосом пролепетали:
- Он… ушел…
- Кто ушел? – зевнула я, и сделала глоток бурды, которую притаранила официантка.
- Труп! Ваш труп, который приперли сегодня!
- Обкурился? – равнодушно поинтересовалась я. Небось, опять косяк засмолил, и жмура потерял, как уже не раз бывало.
- Да нет, отвечаю! Тот, что улыбался во всю шею. «Мясники» его вскрыть не успели, даже спирт не сцедили... оставили на завтра, а он встал и ушел, до смерти перепугав уборщицу. Мари забилась в угол и не выходит, подвывает так, что по всему моргу слышно, Мишель скорую вызвал, а я за трупом… он пошел в сторону С’ерро.
- Домой что ли? – хмыкнула я, держа трубку плечом и по привычке рисуя кофейные разводы на салфетке. Получалась какая-то мерзкая негритосская рожа.
- Да если бы… в богатые кварталы …
- Вот молодец… – хлопнула я ладонью по столу и поднялась, - Пошел незавершенные дела заканчивать. С братвой выпить… по бабам в последний раз…
- Млять, Алекс, приезжай, я уже обоклался за ним следить… идет, как пень, ни на кого не смотрит… конкретно куда-то идет.
- Так какого черта ты туда поперся? И что мне там делать? Третьего лишнего в некрофильском сандвиче изображать?
- Это вообще-то наш жмур, потеряем - отымеют во все дыры и сожрут на полуденной планерке в произвольном порядке!
- Ладно, еду, где ты?
- Сен-Люк, 19... – а у трупа-то недурной вкус! Я бросила трубку, залпом осушила чашку с поостывшей бурдой, и, оставив скомканную купюру на столике, выскочила из кафе.