Показать сообщение отдельно
  #24  
Старый 07.03.2017, 19:06
Аватар для Snerrir
Ветеран
 
Регистрация: 25.09.2014
Сообщений: 976
Репутация: 215 [+/-]
2.5

Скрытый текст - SPOILER:

- Ум, хороша! - Аэдан укусил золотистый ломтик и прикрыл глаза, чувствуя, как сочная дыня тает на языке.

- Привратник может и Злой, но садовник из него отменный, - Хама впился клыками в свою дольку.

Они сидели за длинным столом на террасе, нависавшей над обрывом акрополя. Отсюда открывался великолепный вид на долину, а вечно дующий с юга ветер уносил запахи города прочь. Колонист, которому по жребию достался старый храмовый сад, неплохо устроился, превратив его в открытую таверну для таких же старых вояк, уже ценивших покой сильнее битья лиц и морд.

Огарка с рыжей девицей он оставил в аптеке, сразу после того как купил настой от отравления отемнителем. Паранойя назойливо твердила, что это он зря, но добрый доктор так увяз в диспуте с местными о пользе ампутаций, что отдирать пришлось бы дубинкой по затылку. Да и надоела вся эта компания ему хуже тсаанского кислого вина. А потому он сбежал, попросту сбежал в помянутую Хамой таверну. Поначалу, правда общаться с ним было тяжеловато – извечный побочный эффект озверения. Но терканайское воспитание, выпивка и пара баек из прошлого помогли заново проассоциировать новую морду со старым другом.

Перемыли кости вождям молодости, выпили за их упокой. Справились о близких, выпили за упокой и за здравие. Посетовали на молодежь… просто выпили.

Аэдан примерно так и представлял себе разговоры боевых товарищей, встретившиеся спустя пятнадцать трудных лет. А вот себя в роли такого ветерана – уже нет. Хама несколько раз попытался вызнать, что же такого он насмотрелся на севере, что так взвинчен, но терканай тактично уводил разговор прочь. Друг знал его слишком хорошо, чтобы настаивать.

- Слушай, я так понимаю ты все еще в княжьих людях ходишь? - наконец сказал терканай, - Если хочешь, я могу замолвить словечко в клан. Тебе всегда будут рады у Кан-Каддахов.

Уже на середине фразы понял, что поторопился. Хама как-то съежился, отвел глаза. Это было странно – когда он еще не был зверолюдом, то часто прямо заявлял, что не прочь уйти в общинники. А где на Юге найти более влиятельный клан?

- Сейчас не лучшее время, Аэд.

- Ладно, как знаешь, - примиряюще поднял руки Кан-Каддах. Некоторое время ели молча.

- Вот ты где! – рявкнули рядом с тяжелой интонацией, наводившей на мысли о свинцовом бойке кистеня. Аэдан как раз планировал приступить к обильно жареному в масле картофелю полосками, с чесноком и тертым хреном – вредному, говорят, но такому родному! С сожалением поднял взгляд от тарелки и увидел знакомый оскал. Задира с моста. Не надо было расслабляться.

- Шарру, ты что, спирта надышался, раз сюда с оружием пришел? – ощетинился Хама. Корнокрылый лишь фыркнул – до пересменка был еще час и облюбованное гарнизоном заведение почти пустовало.

- И впрямь, надышался, - шмыгнув носом, очень осторожно сказал безрогий и потянулся к поясу с мечом. Аэдан заметил и вскинул ладонь, хотя его-то заставили сдать клинок на входе.

- Я понимаю, ты не любишь Кан-Каддахов. Я и сам себя не люблю. Но мне с тобой делить нечего…

- Нечего. Ага. Конечно, - скупо отвесил слов Шарру, постукивая кончиком обсидианового вкладышного меча по столу. Затем сорвался на крик:

- Твой меднолобый щенок оскорбил меня! Как животное! Прямо перед всей гильдией!

- Так… - а вот этого Аэдан, признаться, не ожидал. Надо было нобиля запереть перед выходом. И связать. А чтоб наверняка – еще и бросить в клетку.

- Слушай, друг, ты сам заметил, щенок - меднолобый. Он тебе возместит, золотом. Обещаю.

- Укульский конь тебе друг, брат и суженый. Я буду добиваться поединка!

Аэдан ощутил себя неправедно упеченным в лечебницу для безумцев мучеником, сбежавшим, наконец, домой и обнаружившим там с десяток Саэваров Великих и три аватары Нгаре.

- Слушай, человече, - встрял Хама, - Иди-ка ты своей дорогой, пока тебе еще деньги предлагают. Тебе спирт в голову ударил. Поединки запрещены.

Шарру покачал головой, скрипнул клыками. Зрачки у него расширялись все сильнее, то ли от наведенного спиртом, то ли от вполне обычного амока.

- Запрещены. Да. Голосом Кан-Каддахов, Кан-Каддахами, ради Кан-Каддахов. От вас нет житья. После того, что вы сделали в Каураке…

Терканай взял с подноса еще один ломтик. Между пальцев потек сок.

- А что такого мы там сделали?

Шарру зарычал, перебрал меч в ладони и подскочил ближе. Аэдан, не изменившись в лице, швырнул ком дынной мякоти в глаза корнокрылому. Ушел в сторону, по пути метко врезав сапогом в зверолюдское колено. Шарру по инерции пробежал два шага вперед, развернулся, протирая красные глаза.

- Уймись, придурок! – сплюнул Аэдан.

- Ты покойник!

- Княжьим именем, прекратить! – а это уже Хама.

Гильдеец не глядя ударил вскочившего таможенника под дых и напал снова, перехватив рукоять обеими руками. Метил в шею, уже не драка. Аэдан подставил под удар подхваченный стул, раз, другой, по полу застучала обсидиановая крошка. Третий разнес мебель на куски, щербатое лезвие чиркнуло по плечу. Кан-Каддах удержал в руке остро обломанную ножку и четко вбил противнику в горло, отшагнул назад, создавая пространство для маневра. Но четвертого не последовало.

Шарру стоял, пошатываясь, даже не пытаясь зажать рану. Стремительно тускнеющие глаза смотрели слишком далеко.

- Я.. иду… к вам…

Упал, улыбаясь, счастливо и жутко.

- Тьмать! Напомни мне тебя не злить! Тьмать… - в перерывах между кашлем просипел Хама, сглатывающий и растирающий ладонью солнечное сплетение.

Когда все чуть успокоились, перевязали рану, оттащили и засвидетельствовали корнокрылого, Аэдан отвел друга в сторону и сказал, тихо и медленно, словно на язык жернов нацепили:

- Хама, что мы сделали в Кауараке?

- Аэд, это уже не смешно… Ох, мать наша Нгаре, ты же и впрямь не знаешь! Полтора года спустя как ты уехал старик ввел войска в город прямо перед съездом князей. Никто точно не знает, что причиной, вот только Кан-Каддахи схлестнулись с горожанами… Сейчас это называют Резней в День Киновари.

Аэдан прикрыл глаза ладонью.

- И ты мне не сказал?

- Прости! Все уже так привыкли, что я… прости. Но неужели на Севере об этом не знают? Боги свидетели, из всех людей, я думал, что уж ты…

- Я был далеко. Северяне – запуганные идиоты, - Аэдану, наконец, изменила выдержка и он саданул здоровым кулаком по столешнице, едва не добавив к порезу разбитые костяшки.

- Священный город! Он и впрямь наконец впал в маразм, скажи мне, Хама?

- В общем, теперь никто не любит Кан-Каддахов, - уклончиво ответил безрогий, затем добавил, чуть злее, - И просто большекрылых заодно.

- Мне надо вернуться к моим бестолочам.

- Погоди, дай я тебя провожу.

- Боишься, что сбегу до суда? – невесело усмехнулся терканай.

- Боюсь, что ты по пути еще кого угробишь и взорвешь этот чудесный город, - в тон отозвался Хама, оставив недовысказанным “и так теперь с начальством объясняться”.

Ответить с цитированием