Смерть близко. Диг чувствовал её каждой частичкой старого, дряблого тела. Нет, он не собирался умирать. Просто в последние пятьдесят лет смерть была его смыслом жизни.
Клинок, спрятанный за пояс, загубил немало душ. Убийство стало обыденным делом, но этим утром что-то тревожило Дига. Перед глазами стояли шесть огней у алтаря Оромира, шесть имён, шесть обречённых душ…
Лик бога равновесия в центре амулета на груди излучал ровное белое свечение. Талисман вибрировал. Круглые самоцветы, обрамляющие его, пульсировали тусклым зелёным светом, недоступным для непосвященных.
Жертвы рядом…
Серый капюшон, боевого плаща, нависал над поникшим за долгие лета носом. Время ослабило хватку, но годы тренировок не прошли даром. Верные пальцы впивались в старую черепицу городской часовой башни, не оставляя шансов ни страху, ни злосчастному случаю.
Непроглядный туман навис над Стимфортом… Лишь небольшие огоньки, которые только что начали зажигаться по всей округе, разряжали мрачную атмосферу. Клубы чёрного, едкого дыма хороводом закружили над бесчисленными рядами разномастных домов из красного, потускневшего или покрытого плесенью кирпича. Солнце, едва выглянув из-за горизонта, словно ужаснувшись такому городскому «пейзажу», спряталось за дождевой тучей, которая медленно убивала последнюю надежду увидеть светлый лучик среди пристанища мрака, похоти и грязи.
Затхлый воздух Стимфорта наполнил лёгкие. Среди многочисленных запахов Диг отчётливо чувствовал один – запах Смерти. Старик ощущал его также ясно, как в тот роковой вечер. Он помнил всё: запахи, звуки, словно это было вчера.
Глаза отца беспокойно метались, руки пропитались нервной дрожью. В глазах стояли слёзы, а волосы намокли от пота.
«Сынок. Они нашли меня… Спрячься. Спрячься скорее!» - каждое слово давалось с трудом, словно неведомый зверь душил его изнутри.
Конечности замлели. Диг теснился в шкафу, но старался сидеть смирно. Через мелкую щель между дверцами обзор открывался на отца, который стоял на коленях и нашёптывал. Впервые за многие годы он обращался к богу:
«Я грешен. О, Балладор… Избавь меня от такой участи. Из… Бавь…»
Но всевышний, не услышал молитв. Клинок выскочил из спины, и алая кровь полилась ручьём, растекаясь по гладкому полу.
Убийца цинично протёр оружие, окинул взглядом шкаф и развернулся. Из груди беглеца вынырнул другой кинжал, сопровождая своё появление такой же кровью, такой же как и у отца. Глухой звук падения раздался в спальне маленького Дига. Рядом с десятилетним мальчиком лежало уже два трупа.
Рукоятка подарочного кинжала, некогда выкинутого в шкаф, как и множество других бесполезных подарков отца, торчала в спине поверженного убийцы. На полу валялся странный амулет, а верёвка от него тянулась прямиком к шее незнакомца. Глаза не могли оторваться от безделушки, и детские ручонки невольно потянулись к ней.
Диг бежал по улице. Не важно куда. Не важно зачем. В руках блестел талисман с шестью зелёными самоцветами, за поясом торчал окровавленный клинок, а позади лишь смерть…
В недрах стимфортских трущоб, в закоулке с крысами и грязью Диг просидел всю ночь и половину следующего дня. Но они нашли его. Они, те про которых говорил отец.
Смерть. Она сопровождала Дига всю его жизнь. От рождения до старости. Мать умерла при родах. Отец любил его. Сын – единственное, что осталось у него от любимой жены. Но к другим людям он таких чувств не испытывал. Сейчас Диг понимал, что стало причиной смерти единственного родителя. Ему были известны все принципы работы Братства Шепчущих. Он узнал их ещё тогда, в десять лет.
Улыбчивый старик в замаранной мантии из грубой материи отвёл его в недра стимфортских канализации. Диг бежал от смерти, но в итоге оказался её заложником, её орудием.
В цивилизованном мире верили в единого бога, но там, глубоко под землей почитали старых. Каждый заказ проверялся перед алтарём бога равновесия Оромира. Обычное дело. Однако, ритуал, совершенный этой ночью не давал Дигу покоя. Гилберт, Хоук, Элия, Халрок, Мадлен. Ондри… Шесть огней, шесть имён, шесть обречённых душ…
Взгляд пал на свет в окне первого этажа ветхого дома в самом сердце трущоб. Старина Ондри. Диг знал многих здешних, хотя они даже не подозревали о его существовании. Старый гном часто засиживался допоздна, а сегодня он вероятно вообще не ложился. Кодекс щепчущих не позволял иметь чувства. Дружба и любовь не должны вставать между шепчущим, и его священной миссией. Диг считал Ондри своим другом, другом на расстоянии. Гном был также стар, как и сам убийца. Казалось, они прожили рядом целую вечность…
Диг снова вздохнул. Смерть пропитывала эти места вдоль и поперёк. Происхождение города уходило в самые недра истории Северного Стронварта. Никто из ныне живущих не помнил это поселение в цвету роскошных садов или же под сенью ласковых лучей солнца. Казалось, Стимфорт постоянно оставался таким же серым и безликим. Но Диг помнил… Некогда здесь возвышался величественный форт. Бесчисленное множество роскошных кораблей из далёких, дивных земель стояли на причале и дожидались своих хозяев, гордо покачиваясь на бархатных волнах. Однако, с появлением технологий, смрадных заводов, распространявших зловонный дым на многие мили, и формированием рабочего класса, здешние земли погрузились в бесконечный, всепоглощающий мрак. Фанатично жадные фабриканты наживали целые состояния на «банкротстве» своих предприятий, оставляя без работы и крыши над головой массы трудолюбивых, добропорядочных граждан. Так в городе сформировалось низшее сословие, превратившееся в голодную толпу бродяг, воров и порочных шлюх, а от величественного форта осталось только название…
Семь звонких ударов часовой башни нарушило мертвецкую тишину. Улицы вмиг начали заполняться безликой толпой, подобно тому, как дрянная брага льётся в и без того грязную пивную кружку. Представители всех рас: людей, орков, гномов, эльфов сливались в единый поток и двигались, гонимые суровым обществом индустриального строя.
Большинство из существ, наполнявших туманные улицы, бывали здесь только в такие оживлённые часы. В остальное же время они влачили своё жалкое существование в ещё более мрачных местах – узких переулках и грязных дворах с повсюду свисающими верёвками застиранного до дыр белья, помоями, льющимися прямо из окон на головы прохожих, и прочими «радостями» Стимфортских трущоб. Не трудно догадаться, чем занимались обитатели этих городских джунгли. «Работа» их была не менее грязна и бесчестна, чем крысы обитающие в мусорных баках этих мест. Жители приличных районов всегда старалась стороной обходить подобные скопления «общественной падали». Именно таким титулом любезно нарекли поселенцев зловонных, тесных улочек местные полицейские, чёрствые души которых устали бороться с преступностью и погрязли во взятках, закрывая глаза на все бесчинства, происходившие здесь.
Многие обитатели грязных переулков стали заложниками своих же мечтаний. Окутанный таинственный дымкой манящих соблазнов, Стимфорт издавна притягивал к себе молодых искателей необыкновенных приключений и новых, неповторимых впечатлений. Какая-то неведомая сила таилась в этих каменных изваяниях, из которых, словно хитроумная мозаика, складывался порочный город. И сила эта опутывала своими мерзкими сетями всех романтичных, наивных мечтателей. Однако, все надежды несчастных быстро разбивались о суровую машину индустриальной эпохи, питавшую огромную страсть к зелёным, грязным бумажкам.
Дигу были чужды корыстные позывы. Он понимал, что ему не удастся очистить этот город от всей грязи, но считал свою работу некой священной миссией. Постепенно сползая по сточной трубе, убийца высматривал будущую жертву. Пора отдать свой долг Оромиру…
Диг размеренно шёл по улице, стараясь не привлекать внимания. Он знал, что Хоук Малькольм, усатый джентльмен во фраке должен выйти на улицу, по которой так оживлённо расхаживали Стимфордцы. Каждый день как по часам жертва ходила в один и тот же кабак. Маршруты других обреченных Диг тоже знал, но самый точный был у Малькольма. Пунктуальность – друг убийцы.
Наконец, ноги привели Дига к желанной улице. Джентльмен уже шёл по делам, смешиваясь с толпой. В братстве шепчущих пользовались различными методами. Кто-то предпочитал револьверы, кто-то яд, но Диг уважал традиции и считал своим долгом посмотреть в глаза своей жертве перед смертью. Клинок в рукаве уже готовился поразить цель. Малькольм шёл довольно близко. Рука убийцы едва заметно напряглась, чтобы нанести решающий удар. Хоук пропал из виду. Резкая боль пронзила спину. Диг дотронулся до живота. Серую материю обагряли кровавые пятна. Конечности отказывали слушаться, тело словно налилось свинцом... Свалившись на грязные булыжники, Диг беспомощно лежал, среди сотен ног проносившихся мимо. Никому не было дела до упавшего, кроме одного.
Холодная рука сорвала амулет с шеи. Диг попытался разглядеть лик убийцы, но всё было тщетно. По крайней мере, теперь судьбы шестерых в руках не обремененного дружбой. Пусть и выдуманной… В руках того, кто возможно будет лучше служить Оромиру, во благо мирового баланса…