-- Это как раз не новость, - усмехнулся Сальватор. – То, что орден Теней располагает средствами, знает каждый, кто видел их объявление. Скажи, кого из нашего брата ты видел в городе?
-- Медведей Сильванны. Грифов Пустошей. Серебрянные Шпаги Норсии тоже здесь, обживают притон близ старого жальника. Розы Запада отираются в купеческой гильдии и делают вид, что им капитул до жопы. Ах да, еще эти удальцы. Как их… Запамятовал. Малиновые Береты?
-- Алые Плащи, - процедил Сальватор.
-- Да! Точно, они! Как видите, не вы первые подумали заработать на ордене. Советую поспешить, а то не успеете получить свою долю. Прощайте, Ленты, здесь есть пара кошельков, которым нужен новый хозяин.
Мастер вор вытер пену с губ пушистой черной бородой с редкими седыми нитями, натянул сиреневый бегуин с завязанным в узел на затылке вытянутым концом, и решительно вклинился в галдящую толпу моряков. Карл ритмично выстукивал костяшками пальцев по столу. Сальва размышлял.
Прислужница пришла забрать пустой кувшин. Наклонилась так, чтобы все присутствующие могли оценить прелести, которые скрывал только фартук и спросила, хотят ли наемники чего-нибудь еще. Ленты вежливо отказались, Тоффенбах с явным сожалением. Люди набились в «Одалиску» как сельди в бочку. Они кричали, выкрикивали здравицы и проклятия, отчаянно резались в карты, смеялись и бранились, но так и не смогли пересилить (?) шум ливня за дверью.
-- Может быть останемся? – с надеждой спросил Карл. – К хтону орден. Деньги у нас есть. Перезимуем в Фидесраале, а дальше видно будет.
-- Ты же знаешь, что не могу.
-- Ага. Знаю. Ладно, чего тянуть кота за яйца. Идем.
Натянув капюшоны до самого носа, наемники вышли из «Одалиски». Людей смыло с улиц. Никто не хотел мокнуть под дождем. Даже калеки забрались в разбитые бочки, хотя они давали такой же навес, как и лист лопуха. Тоскливо выли псы. Только крысы радовались тому, что конкурентов копаться в отбросах стало меньше. Грызуны облепили местные свалки с аппетитом чавкая огрызками яблок и куриными костями.
Тоффенбах пнул пару крыс мыском сапога, вымещая на них раздражение. Сальва знал, о чем тот думал. Не нужно быть плетцом, чтобы прочитать мысли человека, которого знаешь как облупленного. Карл вспоминал уютный домишко, оставленный из-за него, Сальвы. И гадал, поступил ли тогда правильно. Спас одну жизнь, загубил другую и отправил собственную на помойку к крысам.
Найденыш и сам не знал, чего стоит его жизнь. Может, это вселенская глупость – придумать цель и тащиться к ней, чувствуя, как с боков тебя обрабатывают палками точно провинившегося пса. Может, и нет этой цели, а есть только повод, чтобы просыпаться утром и делать то, что умеешь. Изо дня в день, пока не умрешь или выдумаешь повод этого не делать.
Серые улицы Золотых Врат вытянулись невзрачными и хлипкими домишками. Вода скатывалась с крыш, лилась в бочки и водостоки, смывая пыль, птичье дерьмо и позолоту сонной осени. Бесчисленные фонтаны, которыми славился город, ворчали, забитые палой листвой. Вода, не смотря на хлесткие струи дождя, зеленая и воняющая тиной, изливалась на брусчатку.
Сальва и сам готов был послать все к черту, сесть в седло и уехать к своим с пустыми руками, когда они нашли наконец резиденцию Ордена Теней. Тяжелые створки кованных ворот были призывно приоткрыты. Внутри Вестферии приказали разбить вечнозеленый сад. Туи облепили мшистые стены, ограждавшие имение. Можжевеловые кусты и элегантные тсуги ощетинились мохнатыми кронами. В центральной части сада, среди коротко стриженой, все еще зеленой травы, кипела битва. Самшитовые статуи, подстригаемые внимательными садовниками, изображали сошедшихся в поединке мечников и конных. Древесное оружие исчезало в лиственных доспехах одних, скрещивалось с топорищами других. Кто-то уже пал, сраженный копьями, иные оборонялись, планируя отступать к дому – особняку, чей кирпич был окрашен в бежевые цвета.