[Julia K.]

Давненько тут не появлялись сообщения... надо как-то наверстывать упущенное, пусть и раз в полгода.  Может, даже чаще. А может, вообще не надо ничего наверстывать. ;)
Да, автору, если он здесь живет: похвалы и критику, основанные на моем мнении, слишком близко к сердцу принимать не надо. :)

<b>Денис Щемелинин. «Дар убеждения»</b>

Я рецензии пытаюсь писать по-разному, экспериментирую. Сейчас — читаю произведения несколько раз, и сначала не выискиваю ляпы: пытаюсь понять интуитивно, по душе мне рассказ или нет. Нет прока писать отзыв на работу, если она совсем не нравится — и это при самых хороших условиях! Каких? Скажем, моем благожелательном отношении, взгляде «почти по диагонали», принятии всех несуразностей за непреложную истину и т.п. Похоже, в этом случае может помешать только отвратный стиль или уж <b>очень</b> сильная несуразность. :)
Так вот, если рассказ не нравится на (гм) первом этапе, я его тут же откладываю, и даже воспоминаний в голове не остается. А в случае «наоборот» начинаю — к счастью или несчастью — делать нечто похожее на разбор, дабы потом можно было написать отзыв.
***
Что я заметила после того, как впервые познакомилась с творчеством автора?
Рассказ писан на философскую тему, но — нет, там не найти размышлений и раздумий вроде тех, что испытывают герои Достоевского (это я, конечно же, перегнула палку): философия показана схематично, она в рассказе — вроде некоего закона природы или сверхчеловеческой способности. Сверхчеловеческая способность появляется из ниоткуда; необоснованная, неясная, но в произведении существующая. И смысл содержит такой (цитатой из текста): «... это мой дар - убеждать людей в собственно правоте... <...> За результат приходилось платить... <...> Как оказалось, размер платы напрямую зависел от степени значимости события». Главный герой имеет некоторое влияние на людей, и в силу вступает закон равновесия, что-то вроде Перумовского отката: чем больше волшебства используешь, тем потом тебе хуже. Непосредственно связана с идеей равновесия другая идея. Что получится, если человек посмеет убедить людей в том, что может изменить их судьбы? Вполне логично предположить, что герой за это отдаст жизнь, и в рассказе он действительно умирает. Когда Анатолий убеждает жену и себя, что их маленькая дочь жива, он прекрасно знает цену, которую придется заплатить. Похоже, для этого человека высшей наградой перед смертью становится то, что родные его живы. Вот так.
Стиль, надо заметить, приятный, и жаргонизмы, подростковый язык смотрятся уместно, даже — органично. Мне понравилась вот эта строчка: «теть Лена, наш воспитатель. Молодая, красивая, чем немножко походит на маму. Но мама - это мама!».
В общем, в рассказе-то я и не разочаровалась. Разумеется, знала, что как только начну копать чуть глубже, вполне могу подпортить впечатление, и уже подумывала не перечитывать. Но дотошная сторона взяла надо мной верх.
***
... и мне как кажется, рассказы писать тяжело, и к авторам относиться надо с терпимостью (это, разумеется, не касается тех, которые без толики усердия ваяют опусы и выставляют их всем напоказ под видом шедевра). Вообще-то перед тем, как показывать людям свое творчество, стоит выловить в произведении блох, и желательно — с каким-нибудь корректором. :) Особенно если в журнал отправляешь...
Пройдемся по тексту.
1. Немного о построении рассказа. Автор дробит текст на много мелких эпизодов, которые должны, по идее, дать понятие о самой сути проблемы — чтобы не было воды. Композиция кольцевая, а повествование ведется от первого лица.
Полезна ли такая композиция? А вот я сомневаюсь. Далеко не всегда рассказы можно закольцовывать, и то, что-де перед смертью вся человеческая жизнь проносится перед глазами, вовсе не помогает. Если проносится вся жизнь, то, наверное, стремительно, смазанно, хаотично. В то, что в пару минут можно втиснуть столько, сколько втиснул автор, я не верю; даже в одной статье было писано: «... субъективное время сцены (сколько на описываемое действие уходит в реале) не должно сильно превышать объективное время, уходящее на чтение описания этого действия. Согласитесь, есть разница: 'он врезал ему между глаз' и: 'он выпростал свою собственную правую руку, сжимая на лету непослушные пальцы в стальной кулак, устремляя его разящую мощь прямо в область переносицы стоящего перед ним противника, который не успел почувствовать опасности и отклониться от стремительно надвигающегося сокрушительного удара'». Автор мне скажет, что герою казалось, будто бы прошли уже часы, но читателю оттого комфортнее не станет. Рассказ не выигрывает с такой композицией, а идея выглядит неестественно. Между тем, исправить легче легкого: убрать в начале текста вставку про звезды и поменять первое лицо на третье.
2. В произведении одна из ключевых сцен — та самая, из боевиков, про украденных жену с ребенком, шантаж, требование принести документы из крупной фирмы; словом, не что иное, как обычный, заштампованный эпизод, фигурирующий в огромном количестве фильмов.
... На самом-то деле очень много в рассказе взято из боевиков, и автор не раз об этом говорит. Хорошо или плохо? По крайней мере, индивидуальности не прибавляется; дается обычный пересказ того, о чем автор хорошо знает. Вот если бы написать как-нибудь по-своему, не прельщаясь на штампы...
3. То, что автор хорошо знает и, скажем так, чувствует эмоции героев из фильмов, не спасает от мелких и не очень огрехов: от случайного противоречия себе до нелогичного поведения персонажей. В самой первой строчке он заставляет героя смотреть на звезды бесконечно — разумеется, так кажется герою, на самом деле не очень много времени ему остается, чтобы полюбоваться ночным небом. Смотрит не бесконечно. А еще — автор утверждает: звезды яркие, если смотреть на них _долго_, а герой сразу видит яркие звезды.
«Когда это случилось в первый раз...» — что? Герой был счастлив в первый раз? Тут ведь говорится о способности убеждать других, да? «Память услужливо преподносит нам жизнь на раскрытой ладони, но лишь в преклонном возрасте» — и эта фраза очень абстрактна; пожилые люди досконально помнят свою жизнь? Говорю же я: надо убрать эти два эпизода, они пафосны и не очень логичны.
Третий эпизод понравился гораздо больше. Автор вспоминает себя-маленького, играющего с машинкой, у которой отваливается колесико. Приходит воспитательница, как и положено.
После долгих раздумий я решила, что эпизод — симбиоз детского восприятия и взрослого; а если по-честному, осталось непонятным, какой по замыслу герой в детстве. Если ребенок, то говорить «...мир чуть преломляется в капельках набегающих слез» он не будет, мудрено, да и для взрослого это мудрено... А если герой смотрит взрослым взглядом на детство, то явно нелогично смотрится строка «А если не нарочно, то не считается!». Да и вообще малыш слишком... рассудительный для своего возраста. Кого же хотел изобразить автор? И другой вопрос: влияет ли сцена на развитие сюжета, так ли она нужна? Не использует герой тут силу, даже неосознанно! Нужно, значит, подчеркнуть, как он что-то внушил теть Лене...
Вообще же смысл в рассказе будет, если показать, как герой начал понимать, что у него есть сила, откуда она, как ее развивать... Вот тогда он выглядел бы полноценнее, иначе способность персонажу дается ради сюжета, а не наоборот.
... А в следующем эпизоде не на что герою уповать, он еще не знает про способность — откуда такое спокойствие и такая отрешенность? Позднее — откуда интерес к времени года, когда самых дорогих ему людей украли? Когда убили дочку Анатолия — почему он так непринужденно заявляет, что не разговаривал с женой сколько-то там дней из-за ее мысли: он виноват? Конец просто безграмотен!
Хотела что-то написать насчет легкости, с которой преступники дали герою рассказать все органам, но ладно, не буду, забыла. Скажу на сей раз последнее. В моем понимании сила была подобием гипноза. Гипноз ведь, так? Убеждение? Неужели автор может воскрешать из мертвых? Или ожившая девочка — просто фантом, видный матери и отцу? В таком случае друзья, знакомые, просто люди быстро развеяли бы фантазию матери — или главный герой убедил сразу всех? А визуальные контакты?

Итог. Автор взял два довольно обычных элемента: силу, появившуюся из ниоткуда, и бандитов-террористов, которые всенепременно шантажируют главного героя. Много неточностей и неясностей появляется по ходу чтения, но если не обращать внимания на них, рассказ очень даже приятен. В своем стиле. Можно доработать, если очень постараться.