|
- Пойдёмте, господин военлекарь! - солдат посторонился и постарался идти рядом. Иначе очень бы уж это походило на конвой.
Они обходили площадь краем. Один переулок, короткий и прямой, выводил на неё, и можно было увидеть сгрудившуюся на ней толпу. В оцеплении стояли егеря. Подбитый пулеметный бронеходик притулился у угла ближнего дома, из его люка его сочилась струйка дыма.
- Граждане города Арихада! - загремел усиленный динамиками голос, и солдат приостановился, как видно, желая послушать.
- Интересно, что командир им скажет! - дергая небритой щекой, сказал он, - тут они предатель на предателе, разговаривай с ними... - и, встретив взгляв военлекаря, быстро отвернулся.
Голос из динамиков звучал устало. А ещё в дальнем углу площади была видна виселица, но что там происходило, было непонятно.
- А то столбов не хватает фонарных! - хохотнул солдат.
- Ваш город освобождён доблестной армией Его Сиятельства герцога Алайского. Я, командир егерского корпуса, приветствую вас и поздравляю с освобождением от бандитов, поднявших руку на законы герцогства, на корону, на мирных граждан, и сыгравших на руку врагам. С сегодняшнего дня город объявлен на осадном положении, вводится комендантский час. Для вашей безопасности вводится... - полковник Диттль выдержал паузу и покашлял. Площадь стояла в молчании. Где-то в других кварталах ещё слышались выстрелы.
- Я знаю, большинство из вас верны короне, Его Сиятельству герцогу и Её Высочеству, его высокородной дочери. Но знаю я и то, что среди вас здесь, на площади, стоят спрятавшиеся бунтовщики. В трудный для государства час они предательски нанесли нам, нашему народу, нашей стране, нашему будущему - удар в спину. Дело контрразведки и жандармерии избавить наш народ от них. Но герцог милостив. Каждый, кто сознается в своём отступничестве, может получить прощение. Надеюсь и на вашу бдительность, горожане...
Протяжный стон донёсся слева и сзади. Солдат быстро обернулся. Полусогнувшись, прижимая к окровавленному боку руку, в их сторону вихляющей походкой двигался почти мальчишка, в разорванной темной куртке, армейских брюках и стоптанных ботинках. Лицо его было неестественно бледным, словно меловым.
- Меня бы... перевязать бы! - выкрикнул вдруг он, делая падающий длинный шаг вперёд. И вдруг оскалился и махнул правой рукой. До этого руку он держал за поясом. Граната на длинной деревянной ручке выскользнула из руки и глухо стукнулась об мостовую. Рядом с Кором и его сопровождающим. Щёлкнула предохранительная скобка, отлетая в сторону. И... взрыва не было. Парень растерянно смотрел на гранату, кусая губы.
*******************************************
Потолок пещеры приподнимался. Впереди все еще не было видно света, но это было правильно, его и не должно было быть: пещера петляла, река вымывала тут более мягкие породы. В луче фонаря желтели глинистые, уже подсохшие после спада воды, стены.
Русло выходило в овраг среди нагромождения камней, заросших колючим кустарником. Другие выходы из катакомб были выше и в стороне, ближе к городу. Под ногами всё же чавкала грязь.
- Стой! - грубый голос раздался откуда-то сбоку, и Инга явственно услышала лязг затвора.
|