[UsuallySoldier]

Четверть часа, ушедшая на уборку разгрома в каюте бывшего боцмана, дала свои результаты – были найдены необходимые инструменты, и самое главное - навигационные карты. Если первые, несмотря на свой потрёпанный вид, находились в полностью исправном состоянии, то давность вторых вызывала желание грубо и грязно ругаться – о том, что подобные чертежи довольно быстро стареют, прошлый хозяин каюты по всей вероятности, не знал, или же просто экономил.
Извлечённый из притащенного из своей каюты сундучка «Морской атлас» двухлетней «свежести» выправил положение, но прибавил работы – два часа я вносил в бортовые карты Альбатроса соответствующие коррективы, ляпаясь в чернилах, и отряхивая с бумаги ржавчину, падающую с металлического циркуля. Завершив исправления, и подозвав двух матросов, отправился на ют.
Узнать точную глубину не удалось. Не удалось вообще – длинный и прочный трос лаглиня разматывался до предела, но по ощущениям матросов, и после личного общения с прибором, я убедился, что груз до дна не достаёт, что, несомненно, было скорее хорошо, чем плохо.
Логлинь после третьего раза выдал диапазон скорости между семью с половиной и восемью с половиной узлами.
Отпустив моряков, я взялся за астролябию. Несмотря на подозрительно скрипящий при вращении диоптр, прибор свою задачу выполнил исправно.
Самой большой проблемой было измерение времени. Механических часов, из-за их очевидной дороговизны и ненадёжности, контрабандисты на борту не держали, поэтому пришлось довериться песочным, предварительно несколько раз проверив время пересыпания песка из одной колбы в другую. Погрешность выходила солидной, но ничего лучше у меня не было.
Возня с картой, исходя из полученных сведений, заняла гораздо больше времени, чем на предыдущих местах службы. Огромного количества мелких вещей, которые изрядно помогали в расчерчивании курса, просто не было – ни отдельного квадратного стола, ни металлических шпилек, между которыми натягивались нитки – видимо, предыдущий капитан «Альбатроса» предпочитал многое отмечать только в журнале, или в отдельных записях.
Просчитав курс до ближайшего побережья Монтеня, и, подправив направление движения шхуны, я, предупредив вахтенных, чтобы в случае любых непредвиденных обстоятельств немедленно будили мою скромную персону, отправился спать, поскольку за семь с небольшим лет службы во флоте твёрдо усвоил простую истину – единственный навигационный офицер на судне ест, спит, и отдыхает не когда «положено», а когда возможно. А чаще всего «возможно» не относится ни к первому, ни ко второму, ни к третьему.