|
Пол дирижабля мелко подрагивал, воздушный корабль разворачивался. Покрытый зеркальными пластинами, он был не виден с земли, и сейчас он постепенно снижался. Среди лесов под ним вилась дорога, в последние дни не было дождей, и колонна бронеходов не поднимала пыли, медленно тянулась, чавкая гусеницами в глине. Отсюда, с высоты нескольких километров, она была видна тоненькой ниточкой.
- А вот потому мы ничего и не можем сделать, - сдерживаясь, говорил Антон, а Корней, слушая его, все смотрел и смотрел на эту ниточку. Вдали, у скругляющегося горизонта, нагромождением домов вставала Арихада. – Вначале прогрессоры лишь наблюдают, а потом и вовсе становятся частью системы. А система из системы если и меняется, то, как и положено между прочим по теории, большой кровью. Жертвы революции, куда без них. А ускорять процесс – это всё равно что самого себя из болота за волосы тащить. Но есть выход. Мы должны придти свыше. И не говорите мне про «лишить это человечество его истории». Историю делают люди. Мы, в том числе. Если мы ещё люди.
- Так ты ж божественные атрибуты хочешь приобрести, подойти не с позиции человека! – резко обернулся Корней.
- Я не хочу их приобрести, они у меня и так есть. И у тебя. Или для тебя позиция человека определяется тем, ружьё у него в руках, дубина или, наоборот, бластер?
Корней промолчал.
**************************************************
Странная стальная лепёшка посреди лесной полянки осталась позади. Окраины города были уже пустынными, и получилось беспрепятственно выйти на улицы. Какие-то люди, оглядываясь, проскочили мимо него в лес метрах в двухстах. В город, похоже, кроме штурмующих его, никто не стремился.
А людей на улицах становилось всё больше. Лица были усталыми и безучастными. Они устали от войны и были готовы на всё, лишь бы она прекратилась. В основном тут были пожилые мужчины и женщины, были подростки. Всех мужчин призывного возраста прибрала война: кого-то в армию, кого-то в войска мятежников, а миллионы уже находились, как говорится, ниже уровня земли…
Влиться в толпу-то получилось. За первым поворотом люди мрачно шарахались в стороны, глядя на лежащие в разных позах тела в полувоенной форме. Егеря в тёмно-зелёной форме с короткими автоматами наизготовку оглядывали толпу.
- Стой! Подойди сюда! Ты! – невысокий сержант с седеющей щетиной на подбородке, в надвинутой на глаза полевой фуражке, быстрым шагом ввинтился в покорно расступившуюся толпу («Лишь бы не меня!»)и схватил за рукав парня в смешанной форме, - ты кто такой?
************************************************** *****
Глинистый склон повернул, и открылся узкий ход вниз. Ещё ребятами тут лазили, и не всегда это было безопасно. Тут погиб мальчишка из соседнего класса, когда Инге было всего тринадцать – завалило. Но сейчас не приходилось выбирать. В городе все гремел и гремел громкоговоритель.
Узкий ход вначале постепенно расширился, сквозь какие-то прогалины в потолке проникал свет. Погода разыгралась, пятна света на полу были яркими и весёлыми. Но дальше проход уходил в склон, и там бархатно покоилась глухая темнота. И какой-то шорох вдруг раздался из этой темноты, и словно лёгкие удаляющиеся шаги прошуршали там.
|