Тилив Ньеч и так не досыпал по жизни, а, перечитывая наблюдения отца за Пациентом-1 и внося собственные пометки, задержался так надолго, что проспал глубоко в день. И все равно не отдохнул толком, так что легонько тронувшую его за прикрытое пледом плечо Сонни встретил свирепый, заспанный взгляд.
- Ну?
- У-учитель... Там Айвар, у загона с тер-зверолюдом...
Девушка нервничала. Ньеч тоже забеспокоился, но потом решил, что она просто дичится Айвара.
- Ну?
Нет, что-то тут не так... Чтобы горе-ученик, да вдруг воспылал любовью к работе...
- Он... - Сонни набрала воздуха в грудь и разом выпалила: - В общем, он решил проследовать стандартной процедуре и сейчас сидит прямо у клетки. С анкетой для волколюдей. И опрашивает по ней пациента.
---
- Спираль, кресты и вилка! Айвар!
Ругань вождя зверильни, конечно, до ночного ханнокова воя не дотягивала. Но все находившиеся на другой стороне круглого внутреннего двора - стража, Айвар и даже страшенный зверолюд, все равно подскочили и заозирались. Тилив Ньеч сбежал по крыльцу главного корпуса, сейчас отменно напоминая святого аскета - тощий, нечесанный, яростный. Редкие белые волосы развевались за спиной, не завязанные, как обычно, в аккуратных хвостик. Антрацитовые глаза чернели межзвездной бездной, холодной и безжалостной. Позади косовато, но размашисто бегущего Ньеча колобком катилась Сонни с неизменным ящичком на перевязи через плечо и двумя зелеными папками в охапку.
Айвар обреченно втянул голову в плечи, но зачастил скороговоркой, разом перескочив во вторую половину кодекса:
- Имя себе бери. Для новой жизни. Сейчас. Какое возьмешь? Предложу - Длиннорог. Или - Сероспин?
Серошкурый зверолюд сверлил непрошенного благодетеля злющим взглядом. Откашлялся и рявкнул:
- Мамин подарок - Ольта Кёль, папин - Ханнок Шор. Оба сохраню. А ты иди на...
Торговый за это утро Ханнок освоил на диво хорошо. Хотя вернее было сказать, что просто наловчился справляться с удлинившимися челюстями и языком. Ньеч читал сопроводительные письма от давнего партнера Савора Шора и с удивлением узнал, что тот когда-то обучил племянника зверолюдскому диалекту. Зачем – непонятно. В любом случае, подбежавший вождь-врач как раз застал середину длиннейшего маршрута из разных видов, сортов и конечностей, по которому предлагалось отправиться почтенному подмастерью Айвару.
В отличие от побагровевшего Айвара, сломавшего со злости калам и безнадежно заляпавшего рубаху чернилами, Ньеч не обрушил всю компанию в преисподнюю. Лишь неожиданно азартно улыбнулся. Не глядя, протянул руку назад. Сонни нервно вложила туда нужную папку. Ньеч сунул ученику чернильницу и быстро-быстро застрочил в "Пациенте-2":
- А теперь, давай, обругай меня, или еще кого из присутствующих. Кроме девушки - мы все же культурные люди... и прочие создания, так?
Зверолюд сначала с опаской прошелся по стражникам, а потом, осмелев, и самому Ньечу. Благо насчет внешности того зацепок и инспираций найти можно было массу. Как и многие ученые, стеклодувы, лекари, инженеры-технологи, Тилив Ньеч был огарком – выродившимся Сиятельным (хотя сам он предпочитал термин "вернувшийся к народным истокам"). Но в любом случае растерявшим большую часть магии и созданного магией же внешнего величия предков. Говорят, что за Контуром уцелевшие Сиятельные держали таких в специально огороженных кварталах и поселках, но в Нгате огаркам жилось относительно свободно. Низкорослый, слегка перекошенный вправо, с заметно ассиметричным, морщинистым в тридцать лет лицом, с маленькими ушами, едва скрытыми жиденькими длинными волосами, узкой челюстью… Ньеч был легкой мишенью для насмешек.
- Отлично! - наслушавшись и начеркавшись вволю, заявил наконец он, - Друг мой, тебя можно поздравить - отличное восстановление когнитивных и речевых функций всего за день после пробуждения. Культурные аспекты ты тоже вспомнил очень хорошо. Поздравляю! Но если еще раз учинишь с персоналом такое, а я узнаю... Сонни!
Девушка протянула Ньечу ящичек. Тот, почти не выбирая, вытянул самый длинный и зловеще выглядящий обсидиановый резак.
- Так вот. Я тебе крылья на лоскуты порежу. Это не жизненно важный орган и у тебя пока что отменная регенерация, но не провоцируй меня, хорошо?
Крылатый мало что понял из терминологии, но истово закивал.
- Айвар...
- Учитель, это же стандартная процедура...
- Айвар. Это опросник для дрессировки. Дрессировки! А этот свежеобращенный и в памяти. Я не для того ждал все это время, чтобы ты довел его до безумия в первый же день… Просто исчезни с глаз моих.
Ученичек обиженно поджал губы и убрел к врачебному дому, прихватив в охапку обучающие кодексы. Вождь-врач проводил его взглядом и с безмятежной улыбкой повернулся к вновь забившемуся вглубь загона Ханноку.
- Подойди ближе.
Пациент привстал на четвереньки и пополз к решетке. Ньеч едва заметно поморщился:
- Ну же, прямо. Как подобает цивилизованному зверолюду.
- Не могу, - сдавленно сказал тот.
Ровнозубая, без клыков и резцов, огаркова улыбка исчезла так же быстро, как и возникла. Только в этот раз химер смог впервые наблюдать не злость, азарт или каменное безразличие, а искреннюю обеспокоенность. Насчет того, что она направлена на Пациента-2, свежеиспеченного тер-зверолюда, а не Ханнока Шора из Сарагара, он ничуть не сомневался.
- Как так? Когда последний раз проверяли, все уже стабилизировалось, степень и результат озверения был стандартным для тер... в смысле и копыта, и лодыжки, и связки - все должно работать. Повредил при пробуждении?
- Все нормально. Просто - не могу.
- Хм.
Сделав пометку во второй папке и пошуршав первой, Ньеч наконец расхмурил брови:
- Да, понятно. Назовем это "Естественным психологическим тер-шоком". Скажи, ведь с крыльями и хвостом все в порядке?
- Нет! Их вообще не должно быть!
- Да не о том я. Ты же ухитряешься складывать и раскрывать крылья правильно, да и хвост у тебя не тряпкой висит. И вообще, ты явно не помнишь, но пока ты тут у нас озверевал, то весьма резво по загону носился. Уже заметил следы когтей на балках? Твои.
- Не знаю. Когда пытаюсь раскрыть только одно крыло или подцепить соломину хвостом… Они не отказывают, но идут плохо.
Ньеч довольно долго молчал, потирая ранние морщины на лбу. Наконец, сказал:
- Возможно, ты прав и все дело в том, что их не должно быть. И с рождения ты привык ходить всей стопой, а не кончиками пальцев…
Огарок заходил перед решеткой из стороны в сторону, велеречивостью и склонностью к монологам напоминая Ханноку дядюшку. Речь по-прежнему была обильно пересыпана загадочными терминами, звучавшими на редкость ругательно…
Ну да, ну да, кин-волки теряют память, а он, химероид, нет. Истинно, у тех инстинкты стадиально переходят в разум, а у него им сменились, но с наслаиванием. Конечно, у него же всего лишь конгнитивная инерция, что бы она не значила. Несомненно, ему надо встать, потому как он здоров, хотя и не понимает этого…
На слово "здоров" Ханнок отреагировал низким, гортанным и весьма впечатляющим рыком, но встать попытался. На полпути левая нога дернулась и он рухнул навзничь, больно подвернув крыло. Зашипев, саданул кулаком по земле. Зашипел громче.
Вождь-врач бросил Сонни пару слов, дождался пока та сбегает на кухню за миской с пирожками. Взял самый аппетитный на вид, вторым поделился с ассистенткой и безмятежно откомментировал:
- Еще раз. Не пытайся опираться на пятку - у тебя ее считай, что теперь нет. Нет, колено у тебя вывернуто правильно. Это именно пятка. Представь себя тсаанской храмовой танцовщицей, что касаются земли лишь кончиками пальцев.
Зверолюд шутку не оценил. В этот раз подломилось правое колено. Ньеч вновь помрачнел.
- Еще.
Не удалось и на четвереньки встать.
- Еще.
Почти получилось. Неловкий взмах крылом. Падение. Отдавлен хвост.
- Еще.
Зверолюд остался лежать на боку. Тихо поскуливая, и подрагивая кончиками крыльев.
- Я сказал - еще!
Ханнок завыл, жутко, но совсем по-человечески. Затем перед широким, черным носом в пыль шлепнулся пирожок. Судя по запаху - с яблочным повидлом. Зверолюд осекся, удивленно скосил глаза на выпечку, затем на подошедшего вплотную к решетке Ньеча. Но если он думал, что сейчас его начнут утешать, то ошибался. Жестоко:
- В сопроводительном письме было сказано, - тихим, морозным голосом сказал Ньеч, - что ты был воином. Едва полноправным, бывшим гончаром, но все же участвовавшим в ополченческих походах. Заработавшим себе право на бронзу. Достаточно амбициозным, чтобы сменить клан на Дом, не боясь насмешек и мести... Я не вижу этого человека. Я вижу очень умного кин-зверолюда с крыльями. Похоже, что Айвар прав, и тебя надо просто дрессировать, чтобы вернуть в общество, хотя я надеялся на лучшее. Но если долг велит мне дрессировать, я буду дрессировать. Еще!
Ханнок зло захрипел, но поднялся. Копыта скользили, зверолюда шатало, но он добрался-таки до решетки, так надсадно заскрипев когтями по дереву, словно представлял на ее месте ньечево лицо.
- Другое дело, - усмехнулся Ньеч. Про себя же он в очередной раз подумал, насколько же пациент и впрямь похож на демона со старинных нгатайских и тсаанских кодексов и зарисовок фресок, которые ему показывал проведший полжизни в путешествиях отец. Разве что рога были изогнуты иначе и раздваивались на кончиках, больше напоминая мифических же драконов. И еще - если ночью "демон" проходил по категории "сокрушенный и поверженный мощью Кау", то сейчас это явно был "демон ярящийся". В древней мифологии Детей Кау были еще и "демоны благородные, исправившиеся", но до введения пациента в эту малочисленную общность им еще предстояло работать и работать.
- Что со мной будет дальше? - повторил чуть успокоившийся и укрепившийся в духе зверолюд.
- Вот доведем тебя до адекватного состояния, адаптируем тебя в общество... то есть долечим и приучим не бросаться с клыками наголо на первого встречного, выправим документы - и можешь быть свободен... Ах да чуть не забыл, еще один момент - у тебя тот самый долг перед лечебницей. Заверенные Инле-Ашвараном Шором расписки у меня есть. Сомневаюсь, что, став по ламанским законам никем, ты вдруг сможешь мне их предоставить немедленно, но с тебя шесть золотых.
- Сколько? Тьмать…
- Шесть. За три месяца питания высококлассным мясом и пользования медицинской помощью от лучших специалистов по зверолюдям в этих землях. Господин Ашваран был достаточно щедр, чтобы оплатить вступительный взнос и переоборудование стандарт-загона. Но и он заявил, что тебе будет полезно остепениться, осознать себя, поработать на благо окружающих, прежде чем возвращаться в человеческое общество. Он даже настойчиво упоминал некое “искупление”, но оно меня волнует мало. Отработаешь свои шесть золотых, и можешь идти куда глаза глядят. В этой половине Майтанне такое дозволено. Новую еду включили в отработку сразу, процентов не начисляем. У нас солидное учреждение, а не какой-нибудь Дом Призрения, кабальная контора или клановый банк.
Ханнок непечатно зарычал, настолько виртуозно мешая укулли и нгатаик, насколько это вообще было возможно с такой-то мордой. Ньеч поморщился, затем мстительно улыбнулся:
- А теперь ты у нас отлипнешь от решетки и пойдешь до стены. И обратно. И снова до стены. И так десять раз. Постарайся ничего не сломать при падениях. Потом осмотр, прием пищи и сиеста, хотя гонять тебя надо как терканайского козлоящера, коим ты и являешься. Не стоит обижаться, тебе еще похлеще будут обзывать. Если предпочитаешь "Драколень", "Химер" или "Демон" - сообщи. Ах, Ханнок Шор, значит? Отлично, мне нравится такой боевой дух, но имя тебе здесь еще заслужить надо. Ученик мой - бездарь, но в одном он прав. Это - твоя новая жизнь. Постарайся распорядится ею лучше, чем прошлой.
Ханнок начал ненавидеть улыбки Ньеча.