Первые дни “зарядки” оказались настоящей пыткой. Мало того, что двигаться полагалось совсем не так, как он сам уже успел привыкнуть, но еще и многие из движений казались чересчур сложными и нелепыми. Вроде того, где полагалось, стоя на одной ноге, поджать вторую, наклониться вперед, выпрямив хвост, складывая и расправляя крылья. А хуже всего было то, что при активном движении раз за разом накатывала жуть. Но затем Ханнок втянулся. По большей части ему уже удавалось воспринимать новое тело как свое, но иногда... иногда хотелось выть, биться рогами о стену, разгромить все вокруг, лишь бы избавиться от по-звериному острых чувств или ощущения, которых дарили крылья за спиной, хвост или копыта. В особенно тяжелые дни начинали зудеть пропавшие пальцы на ногах.
Кин-зверолюдей уже успели рассадить по отдельным секторам-загонам, но рычание и вой не прекращались. Ханнок начинал бояться, что пристрастится к снотворному, коим его поила Сонни, потому как ему затычки для ушей не помогали. Он каким-то непостижимым образом ухитрялся слышать все стоны и бессловесные жалобы несчастных оборотней, не понимающих где оказались и за что им так плохо. Передышка наступала лишь когда они спали или питались.
Вот как раз сейчас, учуяв запах пищи, они жадно приникли к решеткам, просовывая когтистые, успевшие обрасти густым мехом ручищи и пытаясь сцапать явно нервничающего Айвара. Ханнок терпеливо стоял рядом, держа поднос с рубленым мясом. Качественным, как он вынужден был признать. Химероида озверевшие не любили сильнее прочих, но побаивались, как и Ньеча. Но это не делало кормежку сколько-нибудь приятным занятием.
- Ты бы хоть морду повеселее сделал, мученик, - процедил Айвар, прицельно швырнув шматок в проем решетки. Рычание оттуда тут же сменилось жадным чавканьем.
- С чего бы? - отозвался Ханнок.
- А с того, что сам можешь там оказаться. Наслаждайся свободой. Пока можешь. Будем откровенны - я тебе не доверяю. Как-то слишком гладко у тебя все вышло, хоть ты и воешь вечно о своем горе. Как бы в тебе вновь не проснулся зверь.
- Господин Тилив сказал, что мне нечего бояться ре-гре-шии.
- Господин Тилив у нас носится вокруг тебя, словно ты из бронзы отлитый. Но я бы на твоем месте не слишком радовался, - Айвар закончил перекидывать порцию зверолюдке, и перешел к ее соседу. Ханноку разговор нравился все меньше.
- Ты особенный случай, это так. Но не первый. Ты знаешь, что его отца убил тер-зверолюд?
- Нет, - осторожно ответил Ханнок. С некоторых пор биографические диалоги его сильно нервировали
- Так вот, мнится мне, тебя он держит не во исполнение долга, и даже не из жалости. Вот узнает о поведении и развитии вашей разновидности все, чего ему угодно и решит покопаться дальше... да что ж ты будешь делать!
А вот это уже относилось не к химеру, а к последнему волколюду. Тот скорчился в углу своего загона и не отреагировал, даже когда мясо упало прямо рядом с ним. Подозвали стрелка и тот расшевелил-таки пациента с пятого шарика. Апатия разом сменилась яростью, вот только бросился к ним мохнатый как-то скособочено. А когда дорвался до решетки, то в брус вцепилось сразу три руки - две обычные, и одна зачаточная. Мех на левой половине тела несчастного бугрился наростами, а рычание более походило на хрип из-за скособочившейся челюсти.
- Плохо дело, - пробормотал разом побледневший Айвар, до сих пор не слишком следивший за состоянием подопечных - положенное жрут - и ладно. Ханноку же впервые пришла мысль, что он и впрямь легко отделался.
Позвали недавно приехавшего господина Тилива. Ньеч неодобрительно цокнул языком, глядя на Искаженного, и устроил разнос ученику что не доложили раньше. Тот клялся, что еще вчера вечером было нормально. В ответ получил убийственное: "руки за ночь не отрастают".
- Всего три дня, как мне надо было съездить за припасами в Цун. Я оставил вас, коллега, приглядывать за ними. Фактически - на свое место. И я не был оповещен об искажении с самого приезда. Вы не оправдываете моего доверия, Айвар. Систематически. Мне кажется, вам здесь не место.
Развернулся и ушел.
---
Уважаемая госпожа Куух.
Прошу простить меня за то, что долго не писал. Последнее время в "Милости Иштанны" выдалось весьма бурным. Я уже писал в наше почтенное Сообщество о том, что привезенный мне тер-зверолюд после необычно долго озверения пробудился. Я подготовил к нашему следующему Симпозиуму доклад о его пробуждении и развитии. Заранее сообщу, что результаты просто поразительные - думаю никому из членов нашего Сообщества не удавалось до сих пор наблюдать процесс тер-озверения вблизи. Как и сообщал мой отец, тер-зверолюди (по крайней мере некоторые из них) поразительно быстро восстанавливают память и когнитивные способности. Фактически наблюдается сохранение прежней личности при куда более заметном изменении тела чем у кин-зверолюдей. Более того, мною описан феномен шока по пробуждении и последующей долгой депрессии и некоторые мои советы по выводу пациента из оных. Вообще же, подготовлен и отправлен целый пакет документации, с которым я нижайше прошу Вас заранее ознакомится, поскольку мне особо интересно Ваше, как жрицы Иштанны, мнение по некоторым вопросам. Мне даже удалось раздобыть два пособия по оборотничеству из Терканы.
Однако же, задержали меня не эти обстоятельства, а внезапное появление сразу трех кин-оборотней в моей лечебнице. У нас бывали подобные наплывы раньше, однако же этот совпал с тревожными вестями. Под Сарагаром, как вы уже наверное слышали, озверела целая застава. Уцелевшие рассказывали, что озверения наступали с поразительной скоростью, в течении нескольких дней, и сопровождались огромным процентом искажений. Так вот, у нашей партии кинаев наблюдается схожая...
- Твою же тьматерь, - Ньеч бросил перо на стол и обхватил голову руками. Если бы только его подопечные знали, как он сам перепугался, увидев оборотня-мутанта. Ему уже доводилось работать с искаженными, как и его отцу. Но опытный звероврач всегда мог распознать нежелательные искажения еще на ранней стадии. А он мог поклясться, что еще три дня назад трехрукий волколюд был вполне здоровой "куколкой"-оборотнем. И вообще, слишком уж быстро шло развитие, тот же Ханнок превращался три месяца, а эти озверели за несколько дней. Человеческие, даже зверолюдские ткани просто не могут расти или безопасно отмирать с такой скоростью. Что же творится в Нгате? Озверение вышло на новый уровень? Вскоре вместо укульцев, матавильцев и нгатаев останутся одни волколюди с рудиментами культуры и маленькие затерянные резервации огарков - тоже по-своему мутантов?
- Ну, только в жрецы с такими мыслями и перековаться, - усмехнувшись, покачал головой Ньеч. Оставив письмо госпоже Куух на завтра, он погасил лампу и улегся спать. Напоследок промелькнула мысль, что надо было помягче с Айваром, но глубоко не укоренилась.
---
За последующие два дня Искаженный отрастил обрубок еще одной лапы. Свернувшись в клубок, он выл не переставая, распугав по углам даже других оборотней, не говоря уже о прочих обитателях зверильни. У Ханнока чертовски болела голова, поспать удавалось все реже и реже. В конце концов то ли сердце у волколюда отказало, то ли страж втихаря засадил в пациента смертояд и больной отдал богам душу. Хоть химер собратьям по несчастью и сочувствовал, но к стыду своему был в глубине души рад.
Зато остальные двое озверевали просто удивительно хорошо. Оба вымахали выше Ханнока в полный рост с рогами, черная шерсть лоснилась, а мускулатура была как у профессиональных атлетов, сидящих на запретных зельях. Никакого сравнения с тощими плантационными мохнатиками, которых легко могло держать в страхе клановое или храмовое ополчение, не говоря уже о княжьих войсках. А такие вот зверушки могли легко выдрать из лат бронозодоспешного дружинника и порвать на несколько частей. Жрали тоже как не в себя. Ханнок про себя прикинул и понял, что хозяйственный Ньеч уже должен был продержать каждого по году, при его-то расценках.