В комнате, куда их привел лакей, сидели трое. Изволд прислонился к колонне. Ему было неуютно в этой компании. Он предпочел бы присоединиться к плетцам, но хозяин имел другое мнение. Дамильер казался безразличным ко всему, что его окружало. Он пил вино, которое его не согревало и любовался картиной – огромным замком, на который наползал туман, поглощая часть куртины, что тоже не доставляло ему никакого удовольствия. Третьим был молодой человек в богатых одеждах, что сидел особняком в кресле, повернутом к очагу. На груди у него висел внушительный алмаз в форме сердца, оправленный в золото. Сальва обратил внимание на его руки. По перстню с изумрудом на указательных пальцах. Отличительным признаком дожей были серебряные кольца на каждом пальце обеих рук. Незнакомец бессознательно сжал рукоять секиры, прислоненной к креслу. Метал был незнаком Сальве, который думал, что знал все о металлургии. Небесного цвета полумесяцы были отполированы до блеска. Странное оружие, которому явно не место в зале переговоров и уж точно не в тонких руках этого человека.
Внизу, приглушенный этажами, раздался едва слышный крик. Так мог кричать только тот, кто испытывал боль, по сравнению с которой вспоротый живот и вытянутые наружу кишки были детской забавой.
Человек в кресле вздрогнул и отдернул руку от секиры. Изволд сглотнул. Дамильер нехотя оторвался от картины и поставил оловянный бокал на столик.
-- Хорошо, - равнодушно произнес он. – Поговорим. Я хочу, чтобы вы сделали кое-что для меня. Поймали кое-кого.
-- Кого? – хрипло спросил Карл, хотя знал, что ответ ему не понравится.
Сердце Сальвы замерло на миг, а когда прозвучал ответ, забилось так сильно и громко, что заглушило крик боли, от которого волосы стояли дыбом.
-- Я хочу, чтобы вы поймали для меня хтона, - сказал Дамильер, и продолжил созерцать картину.
Глава 8
-- Сюда, - шепотом произнес Бородач, хотя до этого мастер вор болтал без умолку и достаточно громко, чтобы все проходимцы, жившие в Фиггле, а их там хватало, обратили на них внимание и попытались ограбить, объегорить, продать краденное или убить.
Бородач отодвинул полог рваной занавески. За ней, меж двух стен обшарпанных домов с битой штукатуркой, была лестница, ведущая во тьму. Хейл протиснулся между Тиберием и вором, поводил факелом.
-- Полнейший мрак, - констатировал Алый Плащ. – Не сказал бы, что обнадеживает.
-- А чего вы ожидали? – съехидничал мастер вор. – Лампадок, витых лестниц, бесконечных столбиков стеллажей, заваленных бумагой и снующих туда-сюда старичков с нахлобученными очками в толстых линзах? В библиотеке никто не бывал уже три тысячи лет, а может и больше. Фиггль вырос на развалинах второй империи, но это не значит, что люди хотели иметь с ней что-то общее.
-- Спускайся, или я тебя спущу пинком, - предупредил Карл, сверливший херувима взглядом всю дорогу к городу.
Хейл гнусно ухмыльнулся, поклонился, отчего перо огонь-птицы, воткнутое в ремешок берета, черкнуло по заиндевелым ступеням, родив одинокую искру. Наемник спускался осторожно, опираясь о стены, боясь поскользнуться и сломать шею на крутой лестнице. Про себя Сальватор желал ему сделать это поскорее. Хейл был тем элементом в их солянке, от которого вечно скисает блюдо. Но выбор был небольшим, и, если выбирать кого-то на безнадежное дело, лучше заклятого врага не придумаешь.
После сотой ступени кладка изменилась. Выцветшая штукатурка и раскрошившийся раствор сменились плотно подогнанными плитами в рост человека. Быстро темнеющее небо скрылось и над их головами стелилась полумгла, освещаемая десятком факелов. Сальва в очередной раз задал себе вопрос, что он тут делает. Почему не отказался сразу, зачем принял предложение? Ответом была внушительная сумма, предложенная заказчиком. Пятьдесят тысяч талантов. Огромная сумма денег. Не укладывающаяся в голове. На эти деньги можно было купить два замка с десятком деревень. Или выгнать из любого района Фидесрааля всех обывателей. Или… Купить титул. Такие деньги открывали дорогу к заветной цели и упустить шанс, пусть он сопряжен со смертельным риском, Сальватор не мог.