[Артём Фролов]

Продолжение Второго Вавилона, если помните, был такой. Если нет - просто пройдите по ссылке ниже. Хотя, в принципе, это продолжение есть вполне отдельный расссказ, так что можно читать и не зная начала.

Скрытый текст - [SPOILER]:

Второй Вавилон. Рассказ второй.
Фролов Артём

8 часов 33 минуты, а.m.
- Итак, господа, каким будет наш следующий шаг? - спросил Генри Лайт.
- Следующим нашим шагом станет вступление Второго Вавилона в открытое противостояние с движением Сопротивления, - ответил Пол Свайндлер. - Аарон Бэйл сделал первый шаг, захватил одну из наших нефтяных платформ, совершил "отвлекающий" манёвр с намерением сосредоточить наше внимание на северо-западном направлении. Если это сработает, то в восемь часов тридцать семь минут по времени Токио ещё несколько групп повстанцев должны захватить и обесточить ещё несколько наших платформ и один нефтеперерабатывающий завод. Думаю, указывать номера и местонахождение этого завода смысла не имеет. Простите, - Свайндлер взял стоявший перед ним стакан с водой и сделал пару глотков. Затем продолжил:
- Спустя ещё девять минут, то есть, то есть в восемь сорок шесть, убедившись, что наше внимание сосредоточено на северо-западном направлении, повстанцы начнут развёртывать основное силы на юге. Те войска, что останутся на севере, с того момента начнут играть лишь побочную роль.
Первая цель южной группировки войск - аэродром близ бывшего Куала-Лумпура. Там их уже ждёт три десятка наших боевых и транспортных машин, полностью оснащённых и готовых к взлёту, а также около девяти наших серв-машин, в народе именуемых "мехами" или "шагоходами". После того, как штурмовые группы захватят аэродром, они тут же подвергнут атаке наши производственные комплексы на севере бывшей Малайзии...
- И вот тут начнётся самое интересное! - перебил Фред Лайр, которому молчание явно было в тягость. - Потому что тут за дело возьмутся мои ребята, а они своё дело знают, я гарантирую это! Это будет охренительно крутое шоу!
Вы только представьте: со всех сторон прут дикари с винтовками, в древних боевых костюмах, вражеские вертушки разносят всё в пух и прах, шагоходы месят джунгли из пулемётов, и только один взвод наших бойцов продолжает из последних сил удерживать к производственному комплексу, а оператор дрожащей камерой выхватывает самые сочные моменты сражения!
А потом, когда у них заканчиваются боеприпасы и уже кажется, что помощи ждать неоткуда, вдруг прибывают эвакуационные вертолёты и спасают героев! Заканчивается всё зрелищной бомбардировкой.
- Не хочу критиковать, но тебе не кажется, что ты переборщил с пафосом? - вдруг выступил Ричард Хоути. - По моему, у тебя получается какая-то примитивная жвачка.
- А как ты думаешь, что нужно массовому зрителю? - ответил вопросом на вопрос Лайр. - Ему нужна пафосная, максимально зрелищная и, желательно, слезливая жвачка, которая не требует длительного пережёвывания, а значит, и какого-либо умственного напряжения. И мы готовы поставлять её широким массам в любых количествах, нон-стоп, лишь бы люди довольны были!
И, поверь мне, лучшего специалиста по производству данной жвачки, чем я, тебе во всём Вавилоне не сыскать! - тут он широко ухмыльнулся. - Я же Фрэд Лайр!
8 часов 42 минуты, a.m.
Крошечный чёрный вертолёт, которые сотрудники Разведывательного управления называли между собой "Стальной мухой", приземлился на небольшую посадочную площадку перед огромным зданием склада, больше похожим на бетонную коробку. Внутри вертолёта сидели трое: два солдата в серой униформе и высокая белокурая женщина, которой на вид было около двадцати пяти, красивая, имевшая прекрасно сложенную фигуру и холодный, презрительный взгляд голубых глаз.
- Смотрите, мисс Джойс, - сказал один из бойцов, пальцем указывая на почти сливавшиеся с серой стеной обитые свинцом ворота склада. - Подходите к вон тем воротам, там будет кнопка вызова, большая такая, красная. Жмёте на неё, вам отвечают, вы называете своё имя и говорите пароль. Вам же сообщили пароль, да?
- Конечно передали, - едва заметно скривив губы ответила Кэти.
- Вот и прекрасно, - удовлетворённо кивнул солдат. - Ну, в общем... - он замялся, не зная что ещё сказать. - Короче, можете идти.
Кэти Джойс, подхватив небольшую квадратную сумку-планшет, легко спрыгнула на бетон посадочной площадки.
- Удачи, мисс Джойс! - крикнули ей вслед.
Кэти даже не оглянулась.
Со свистом и шумом хлопающих лопастей вертолёт поднялся в воздух и полетел обратно на север, ко Второму Вавилону.
А Кэти Джойс зашагала в сторону ворот складского помещения, с интересом глядя по сторонам. Смотреть, правда, было особо не на что: "бетонная коробка" была окружена мёртвым тропических лесом, который когда-то был частью малазийских джунглей. Хотя и лесом это назвать можно было с большой натяжкой: это была скорее заболоченная равнина, посреди которой кое-где торчали голые стволы пальм, лишившиеся последних листьев ещё полвека назад. Кое-где их обвивали переплетающиеся остатки корней фикусов-душителей. Дувший с юга пронизывающий осенний ветер заставил Кэти прекратить созерцание местных пейзажей и прибавить шагу.
Большая красная кнопка, прикрытая истрёпанным резиновым чехлом, находилась справа от ворот. Кэти надавила на неё большим пальцем правой руки. Раздался короткий писк, а затем, спустя несколько секунд тишины, низкий, неприятный голос сказал:
- Имя, фамилия, пароль.
- Кэтрин Джойс. Пароль - "вспышка", - ответила Кэти.
- Открываю.
- Поскорее там давайте, - Кэти неожиданно почувствовала, что стоит пригнувшись и неловко переступает с ноги на ногу, словно на плечи её взвалили тяжёлый груз.
И это чувство было ей знакомо. Она испытывала его каждый раз, когда попадала на Центральную площадь, где отсутствовали перегородки между уровнями Второго Вавилона и можно было разглядеть Купол, который на расстоянии в сорок сотен ярдов казался не более чем крошечным светящимся пятнышком. Это было ощущение безграничного простора, свободы, но эта свобода была ей не нужна, она пугала. И тогда, и сейчас, под бескрайним облачным небосводом, Кэти чувствовала себя как заключённый, который отсидев приличный срок вышел на свободу и вдруг понял, что привычные правила, привычные рамки, сам привычный образ жизни перестали существовать, что окружающий мир вдруг стал сложным и непонятным и что теперь если бы у него был выбор, то он бы не задумываясь променял эту ненужную свободу на знакомую и уютную тюремную камеру.
Створки ворот медленно, со скрипом, раздвинулись в стороны и всё тот же неприятный голос приказал: "Заходите, быстро!" Он бы мог и не говорить этого: Кэти, желавшая поскорее убраться из-под неуютного осеннего неба, широкими, быстрыми шагами вошла в помещение. Ворота так же медленно опустились за её спиной. Джойс сняла с головы защитный шлем.
- Добро пожаловать, Мисс Джойс, - хозяин неприятного голоса оказался невысоким, болезненно бледным и худым парнем лет двадцати пяти, с тёмными волосами и тонкими чертами лица. В руке он держал сигарету, но не обычную, электронную, а древнюю, бумажную. Время от времени он подносил её ко рту, торопливо затягивался и столь же торопливо выдыхал сквозь ноздри зловонный дым. - Я Авраам Шварцман, - представился он.
- Почему вы не курите электронные? - сморщившись от неприятного ей запаха дыма, спросила Кэти.
- "Электронки" - совсем не то, что настоящие сигареты, - ответил Шварцман. - Они не дают тех ощущений, что даёт настоящий, натуральный сигаретный дым. Понимаете?
- Не понимаю. Не курю. - с презрением в голосе сказал Кэти.
- Тем лучше для вас, - Авраам в последний раз глубоко затянулся и бросил окурок на пол. - Пойдёмте, у нас мало времени.
Хотя складское помещение, в котором они сейчас находились, до этого дня использовалось как продуктовая база Вавилона, сегодня стеллажи, обычно доверху заполненные коробками с продуктами, доставленными с гидропонных ферм, пустовали, транспортные ленты были отключены за ненадобностью, а обслуживающие роботы были выстроены в несколько рядов у дальней стены помещения. Центр склада был расчищен под съёмочную площадку: там была установлена небольшая сцена, окружённая с трёх сторон перегородками зелёного цвета и хорошо освещённая многочисленными прожекторами. Рядом со сценой толпилось с дюжину человек в серой униформе.
- Стойте здесь, - приказал Шварцман, когда они с Кэти подошли к сцене. - Я позову актёров. - и он скрылся в толпе.
Кто-то тронул Кэти за плечо:
- Так значит, вы - мисс Джойс?
- Да, - ответила Кэти, развернувшись и увидав низенького, крепко сбитого старичка с короткой прямоугольной бородкой.
- Ага, - старик довольно погладил бородку. - Так значит, снимать сейчас будем?
- Да.
- Это хорошо.
Тут вернулся Шварцман в сопровождении двоих актёров: высокого, мускулистого мужчины и тощего, сутулого парня в очках.
- Это Блэкмор, - Авраам указал на высокого и мускулистого. - А это Мэйсон, - сутулый в очках наклонил голову в знак приветствия. - Так, ребята, знакомьтесь, это мисс Джойс. Итак, - тут он громко хлопнул в ладоши. - Так, теперь все друг с другом познакомились и мы можем приступить к съёмкам, а то у нас время поджимает. Олди, отгоните своих солдат от сцены!
Лейтенант Олди, которым оказался тот самый бородатый старичок, беседовавший с Кэти минутой раньше, прокричал:
- Так, ребят, значит, отходим от сцены, не мешаем процессу съёмочному!
Солдаты взвода разошлись в стороны, встав в полуметре позади прожекторов.
- Реквизит, сюда! - скомандовал Авраам, и один из парней Олди подбежал к актёрам с серой солдатской шинелью и кофтой.
И майка, и шинель были изорваны и запачканы чем-то красным, изображавшим кровь. К майке был пришит чёрный карман с рваными краями.
- Мэйсон, переодевайся, быстро! - Шварцман взволнованно притопнул ногой. - Хэй, а где кишки?
Тот же самый парень подбежал с резиновыми внутренностями в руках.
- Простите, я их в сторонке сложил, чтобы с собой не таскать. - оправдывался он. - А почему их к внутренней стороне кармана сразу не пришили?
- Спроси у наших мудрых реквизиторов, - пробурчал Шварцман. - Так, каждый знает, что ему делать, так что начинаем!
Мэйсон спешно затолкал поролоновые кишки внутрь кармана с рваными краями, и теперь казалось, будто это его внутренности вываливаются из огромной дыры внизу живота. Затем он взобрался на сцену и улёгся напротив заранее установленной камеры в позе умирающего. Блэкмор встал перед ним на колени, наскоро поправляя не слишком плотно сидящий на голове громоздкий шлем с датчиками движения на нём. Датчики были предназначены для того, чтобы фиксировать каждое движение лицевых мышц актёров: в дальнейшем в процессе компьютерной обработки их лица будут изменены до неузнаваемости, зато их игра будет передана со стопроцентной точностью.
По сигналу Шварцмана трое бойцов, отобранных им ещё до приезда Кэти Джойс, взбежали на сцену и присели возле одной из зелёных перегородок. Сам Авраам подошёл к камере, нацепил на голову наушники и проорал:
- Действуем согласно инструкции, никакой самодеятельности! Итак... пять... четыре... три... два... один... сцена три, дубль один, поехали!
Мэйсон схватился обеими руками за искусственные кишки и надрывно захрипел, лицо Блэкмора превратилось в гримасу страдания, а солдаты на заднем плане с криком и руганью принялись имитировать бурную деятельность.
- Ты в порядке, друг мой? - с дрожью в голосе спросил Блэкмор.
- Я ранен, - тихо ответил Мэйсон. - Тяжело ранен. Боюсь, что насмерть.
Кто-то громко загоготал.
- Стоп! - закричал Шварцман. - Кто смеётся?!
- П-прости, шеф, - ответил один из солдат массовки. Нижнюю половину своего раскрасневшегося лица он прикрывал рукой, однако по сверкавшему в прищуренных глазах огоньку веселья было понятно, что он улыбался. - Прости, просто... ты хоть сам понимаешь, что снимаешь?
- Пожалуйста, сделай одолжение, - злобно процедил Авраам. - Я конечно понимаю, что ты лучше знаешь, как и что снимать, но в следующий раз, когда тебя смех начнёт разбирать, пожалуйста, просто возьми и заткни свою грязную пасть, ладно? Спасибо.
- Так, давайте ещё раз! - выговорившись, скомандовал Шварцман. - Пять, четыре, три, два, один, пошли! Дубль два, сцена три!
Снова лицо Блэкмора превратилось в гримасу страдания, снова он встал на колени перед натужно хрипящим Мэйсоном и осведомился о его здоровье, и снова солдаты на заднем плане изображали кипучую деятельность.
- Я ранен, - так же тихо ответил Мэйсон. - Тяжело ранен. Боюсь, что насмерть.
И снова всё испортил своим безудержным хохотом солдат из массовки, только на этот раз смеялся над нелепостью всего происходящего не только он, но и его сослуживцы, которые тихо захихикали в кулаки, и Олди, не удержавшись, громко хохотнул, и даже на холодном лице Кэти Джойс появилась едва заметная усмешка. Всё это окончательно вывело из себя Шварцмана.
- Какого хрена, вашу же мать, здесь творится! - закричал он. - Чёрт возьми, ну как вы, придурки, то понять не можете, что у нас всего двадцать минут на всё, двадцать минут вашу мать, а мы хохочем! Заткнитесь! - тут голос Шварцмана соскочил на фальцет.
- Так замените же нарушителя, - неожиданно предложила Кэти.
- Да, я так и сделаю! - провозгласил Шварцман. - Кто хочет побыть на сцене заместо этого ублюдка? - и шёпотом поблагодарил мисс Джойс. - Спасибо вам.
- Так это же очевидно, - всё с той же холодной усмешкой ответила Кэти. - Только дурак бы не додумался.
- Вы что, хотите сказать, что я идиот? - Авраам уже собрался отпустить ответную колкость, но вместо этого он только злобно поджал губы и презрительно фыркнул, брызнув слюной во все стороны.
Тут солдат, который вызвался на замену смеявшемуся, взбежал на сцену и уселся рядом с остальными статистами.
- Так, пять, четыре, три, два, один, поехали! - торопливо прокричал Шварцман. - Сцена три, дубль один!
На этот раз всё прошло как надо, и после слов Мэйсона, что он ранен, тяжело ранен и боится, что насмерть, Блэкмор воскликнул в отчаянии:
- Держись, мой друг, не умирай! - он взял Мэйсона за руку. - Ты выкарабкаешься, ты будешь жить, будешь!
- Нет, нет, со мной уже всё кончено, - прошептал Мэйсон. - Дружище, можно попросить тебя об одной услуге?
- Проси, что хочешь, всё исполню, - торжественно пообещал Блэкмор.
- Передай родителям, что я сражался, как настоящий мужчина.
- Это будет первое, что я скажу им.
- Спасибо, друг, - Мэйсон улыбнулся и закрыл глаза.
Блэкмор ещё с минуту стоял на коленях перед "умершим", затем, пустив скупую мужскую слезу и медленно утерев ёё рукавом, он сказал прочувствованно:
- Я никогда не забуду тебя, друг. Я скажу твоим родителям, что вёл себя на поле битвы, как настоящий мужчина. И я отомщу за тебя этим негодяям!
С этими словами он вскочил на ноги и, взяв в руки бутафорскую гаусс-винтовку, вышел из кадра.
- Стоп, снято! - крикнул Авраам. - Наконец-таки, чёрт вас дери! - он несколько раз то ли в шутку, то ли в серьёз хлопнул в ладоши. - Так, теперь мы быстро снимаем сцену с мисс Джойс и пока на этом закончим. Надеюсь, мисс Джойс выучила роль?
- Не переживайте, - заверила его Кэти.
- Прекрасно, - кивнул Шварцман. - Так, вы, - он указал на солдат массовки. - Переметнулись вправо. Мисс Джойс, вы садитесь рядом с "убитым" и комментируете случившееся.
Кэти присела рядом с Мэйсоном и взяла микрофон из рук паренька-реквизитора.
- Всё, три, два, один, старт! - протараторил Шварцман. - Дубль один, сцена четыре!
И в тот момент, когда он это сказал, холодная и презрительное ко всему выражение лица Кэти вдруг превратилось в бесконечно страдающее и бесконечно милосердное, а взгляд её, прежде совершенно равнодушный и непроницаемый, будто загорелся изнутри, и она взволнованным, дрожащим голосом начала:
- Только что на наших глазах произошла трагедия, которая, наверное, никого не оставит равнодушным, трагедия, которая заставит вас ужаснуться и в то же время восхититься мужеством и отвагой павшего на поле битвы солдата, трагедия, боль от которой может сравниться лишь с чувством гордости за славных сынов Второго Вавилона!
Но кто же виноват в смерти нашего героя? Оборванные, нищие дикари, полулюди-полуживотные, которых Виктор Маклиллан, Первый и Величайший из Отцов Вавилона, посчитал недостойным жизни в нашей священной обители, нашей земли обетованной!
Мы были уверены, что они сгинули вместе со Старым миром, миром, полным греха и порока, сгинули без следа. Но они снова здесь, и они снова угрожают всем нам, нашему счастью, самому нашему образу жизни. И сейчас, когда наша родина в опасности, я призываю вас всех поддержать тех храбрецов, которые рискуют сейчас собственными жизнями во имя нашего общего блага, поддержать пусть и не делом, но возгласом одобрения, и уважением, и гордостью за мужественных защитников Второго Вавилона. И главное - ни в коем случае не бездействуйте, потому что то, что произойдёт сегодня, затронет каждого из нас, и отстоим ли мы наше правое дело или нет, зависит только от нас!
На этом я с вами не прощаюсь, потому что, я уверена, это далеко не последняя сегодня наша с вами встреча, поэтому я скажу просто: спасибо за ваше внимание, дорогие телезрители, скоро увидимся! С вами была ваша Кэтрин Джойс.
- Стоп, снято! - скомандовал Шварцман. - Прекрасно, прекрасно сыграно! Замечательно! - и в подтверждение своих слов он вскинул вверх крепко сжатые кулаки.
Кэти ничего на это не ответила, а ёё лицо опять приняло выражение холодного презрения, огонь в глазах потух, и она вновь натянула маску безразличия и равнодушия ко всему.
- Мэйсон, время восстать из мёртвых! - впрочем, Авраам мог уже этого и не говорить, так как актёр уже встал и начала стягивать с себя рубашку и шинель. - Так, теперь быстро собираемся и выдвигаемся к позиции!
Кэти подошла к Шварцману с вопросом:
- А куда мы денем всё это? - она обвела рукой съёмочную площадку. - Что, если повстанцы заглянут сюда и увидят всё это?
- Это всё разбомбят, - ответил Авраам, занятый отключением прожекторов. Мы сымитируем стратегию "выжженной земли". Это когда при отступлении всё, что может быть полезно противником, выпиливают к чертям. Полоса земли шириной примерно в милю будет выжжена супернапалмом. Склад находится как раз в этой полосе.
- И это поможет избавиться от всех улик? - спросила Кэти.
- Это супернапалм, мисс Джойс, - с оттенком превосходства в голосе сказал Шварцман. - Он способен металл прожигать, так что уж там говорить о сцене из ДСП и трёх фанерных перегородках! После того, как тут пройдутся наши бомбардировщики, здесь не останется ничего. Абсолютно ничего.